Роковые поцелуи

– Я зажгу за тебя свечку в церкви. Слезы внезапно сжали Элеоноре горло.

– Спасибо, тетушка, спасибо. Думаю, мне понадобятся ваши молитвы. – Она повернулась и пошла последним длинным коридором к ожидавшему ее графу Д'Ажене.

Ахилл расслабился и дал возможность своему телу качаться вместе с каретой. На сиденье рядом с ним лежал тщательно завернутый портрет Элеонориного пользующегося дурной славой турка, а напротив – сама Элеонора, державшаяся за кожаный ремень, чтобы не вылететь из кареты. Ахилл приказал своему кучеру гнать во весь опор, и тот следовал этому приказу с превеликим удовольствием. Чем быстрее они проедут эти разбитые бурями колеи проселочных дорог и доберутся до главной, тем скорее кончится это издевательство.

– Удобно? – спросил Ахилл Элеонору.

Она быстро взглянула на него, потом сделала вид, что рассматривает ландшафт местности, по которой они проносились.

– Будет ли иметь значение, если нет?

– Ни в малейшей степени.

– Мне очень удобно, благодарю вас.

Ахилл зевнул и потянулся, потом поставил ноги на сиденье рядом с Элеонорой, скрестив их в лодыжках.

– Прошу прощения, мадам. Я мало спал прошлой ночью.

Щеки Элеоноры покраснели, и Ахилл увидел легкую улыбку, приподнявшую уголки ее губ.

– Я тоже. Какое-то животное не давало мне спать своими стонами.

– А-а, именно стоны разбудили вас? Что касается меня, это были очень приятные короткие крики. Снова и снова…

– Ахилл! – Элеонора посмотрела на него, и, хотя ее голос был резок, в зеленых глазах было что-то, что сказало Ахиллу, что его издевки достигли своей цели.

Ахилл изменил тактику.

– Возможно, будет умнее почитать книгу, – подумал он вслух. Носком сапога он подбросил к Элеоноре книгу, лежавшую в углу сиденья. – Полагаю, эту вы читали вчера вечером.

Элеонора удивленно посмотрела на Ахилла и взяла книгу.

– Морис де Сакс «Мои маневры», – прочла она на корешке. – Да, я проглядывала ее вчера. – Она опять положила книгу на сиденье и тихо добавила: – До моего ночного кошмара.

– Совершенствуетесь в тактике? – спросил Ахилл. – Его мысли относительно развертывания армий в сражении скорее фантазия, нежели реальность. Вероятно, вам следовало бы почитать «Покорение галлов» Цезаря.

Элеонора ответила прямым взглядом.

– Уже читала.

Они добрались до пересечения дорог и повернули на юг. Как только под колесами оказалась главная дорога, движение кареты стало более плавным. Ахилл перестал задевать Элеонору, и она вернулась к созерцанию ландшафта за окном.

Ахилл смотрел, как тело Элеоноры качается в такт движениям кареты. Она не сидела напрягшись, как это делают многие, а свободно покачивалась.

Она занималась любовью точно так же, двигаясь в такт, не сопротивляясь сладкой тирании желания. Его издевки, предназначавшиеся ей, теперь задели его самого. Ее стоны и крики были сладкими, спонтанными. Тело Ахилла напряглось. Удовольствие, которое она доставила ему, оказалось большим, чем он ожидал. Намного большим, чем просто обладание ею. Это помешало ему узнать, насколько ее страсть разжигала его собственную.

Ахилл молча обругал Элеонору. Ее страсть, очевидно, проходила. Как еще объяснить то, что она играет в эту жестокую игру? Изучая ее настолько близко, насколько он мог, Ахилл по-прежнему не мог найти жестокости, которая должна была быть в ней. Ошибается ли он? Было ли это за стеной, которую он увидел в ее поразительных зеленых глазах?

Внешне Элеонора сидела спокойно. Единственным намеком на ее тревогу была рука на коленях, сжавшаяся в кулак. Может, это уязвимость, которую она прятала от него? Или только лед?

Элеонора, нахмурившись, повернулась к Ахиллу.

– Когда мы снова повернем на восток? Приближается еще одна гроза. Мы попадем в нее, если будем продолжать двигаться на юг.

– Мы не поедем на восток.

– Что? – бледнея, спросила Элеонора. – Я думала, что замок Д'Ажене находится прямо на востоке отсюда.

– Он, да.

– Но мы едем на юг.

– Мы, да.

– Прекрати отвечать, как чертов иезуит! Куда мы едем? Ты говорил, что мы направляемся к твоей матери.

– Да. Моя мать – настоятельница женского монастыря святых сестер, называемого монастырем Святой Валерии.

– Настоятельница!

Ахилл опустил ноги на пол и наклонился к Элеоноре.

– Да, мадам графиня, женщина, которую вы обвинили в связи с неверным, теперь монахиня. Вы хотите отказаться от своих слов? Мы можем вернуться в Дюпейре до того, как разразится гроза. Сознайся в этой лживой игре, Элеонора!

Рука на коленях Элеоноры задрожала.

– Я не могу, – прошептала она. – Это не ложь.

Ахилл отодвинулся.

– Ты очень хорошо играешь в эту бессердечную игру, – зло произнес он, ударив ногой по сиденью рядом с Элеонорой, и она подпрыгнула. – А я более чем хочу заставить тебя заплатить, когда ты проиграешь.

Несколько часов подряд они ехали на юг. Гроза захватила их, но кучер по-прежнему гнал лошадей с сумасшедшей скоростью. Элеонора сидела, уставившись в страницы книги де Сакса, как бы впитывая его, ее глаза блуждали по описаниям, как формировать боевые ряды, в то время как Ахилл молчал, погруженный в собственные черные мысли. Обдумывал ли он, как собирается заставить ее заплатить? Она поежилась. Возможно, в конце концов она попросит тетю Женевьеву рассказать все то, что говорят о нем.

Дождь усиливался. Тяжелые капли все чаще и чаще брызгами влетали в окно, и Элеонора отвязала кожаную занавеску. Стало темно, и она больше не могла читать.

Скоро они неслись по лужам, сопровождаемые прерывистым звуком постоянно гудящей воды, отбрасываемой под карету колесами. Элеонора думала о своем детстве в доме, расположенном высоко в горах в Венгрии. Европейцы называли мадьярские крепости орлиными гнездами, но для нее древние цитадели, построенные, чтобы противостоять гуннам, туркам и татарам, означали безопасность. Камни защищали от всех, кроме Бога… и дьявола.

«Гроза, гроза, – подумала Элеонора, – если бы только она ушла». Она почувствовала себя разбуженной ночным кошмаром, тревога детства перекрыла тревогу взрослой Элеоноры. Графиня потрясла головой, стараясь избавиться от наваждения. Дождь, ослепительная молния, гром. И сквозь все это она слышала маниакальный смех кучера.

Ахилл, казалось, вышел из погруженности в себя.

– Эрве наслаждается своей работой, – прокомментировал он.

– Наслаждается! – Сверкнула молния, через несколько секунд раздался раскат грома. Элеонора заморгала, не успев сдержаться. – Ахилл, это становится опасным. Наша карета с багажом отстает на час. Нет никого, кто бы…

Карета повернула. Элеонора схватилась за кожаный ремень. Вода полилась ручьями, и Эрве закричал от восторга.

– Твой кучер сумасшедший!

– Конечно! Какая польза от нормального кучера? Он будет останавливаться перед каждым препятствием.

Снова молния и гром, на этот раз почти одновременно. Элеоноре удалось сохранить внешнее спокойствие, но внутри у нее все сжалось. Она ненавидела свой страх перед грозой, она ненавидела себя.

«Думай о доме», – сказала она себе. В голове у Элеоноры издевательски хихикал голос: «Думай об этом». Элеонора раздраженно заворчала и бросила книгу в спинку сиденья Ахилла.

– Ты – сумасшедший, я – сумасшедшая. – Она потерла руками лицо. – Почему я здесь? Скажи мне, что это ночной кошмар. Святой Стефан, как я могла быть такой дурой?

– Элеонора…

– Что? Не «мадам графиня»? – Она сжала руки в кулаки перед собой. – Мадам идиотка будет лучше!

Снова сверкнула слепящая молния: Гром. Смех. Элеонора закрыла уши руками и наклонилась вперед.

– Боже, я ненавижу грозу, – закричала она.

– Элеонора! – Ее спину обняла рука. – Элеонора, послушай меня. До реки здесь нет места, где можно остановиться. Элеонора, ты слышишь меня? Мы должны переправиться через реку, прежде чем сможем… – Гром прервал Ахилла.

– Заставь его прекратить смеяться! Заставь его… Да, да, я слышу тебя! – Элеонора отодвинулась от Ахилла, крепко обнимая себя. – Я слышу тебя! Я слышу тебя! Перевези нас через реку.