По воле судьбы

– Что ты сказала?

– Я сказала, что не позволю тебе драться с ним просто потому, что ты случайно увидел то, что не должен был увидеть.

Джоан с радостью предпочла бы десять раз умереть, чем видеть, как рушится его доверие. Она смотрела, как он пытается убедить себя в том, что неправильно ее понял, ослышался, что она не имела в виду того, что сказала. Острая тоска наполняла ее сердце, и она безмолвно молила его увидеть, что она лжет, пусть даже ценой этой веры станет его безопасность.

Они стояли, а вокруг них бурлила толпа, две неподвижные фигуры, обменивающиеся взглядами вместо слов. Риз ждал, когда она подаст знак, переубедит его, скажет, что он неправильно все понял, а она заставляла себя изображать равнодушие, хотя ей так хотелось броситься ему на шею, поведать ужасную, опасную правду.

Джоан терпела ради его спасения и спасения Марка. Она глубоко спрятала свои чувства и с каменным лицом наблюдала за тем, как разочарование медленно рвет его доверие на клочки.

Какой-то прохожий толкнул их. Риз шагнул назад и огляделся вокруг.

– Мы начинаем привлекать к себе внимание. Давай запакуем твой товар и поедем во дворец.

– Я не хочу ехать во дворец.

Там может быть Ги, ей не стоит так рисковать, особенно вместе с Ризом. И замерять полы больше не было никакого смысла, даже если Риз об этом еще не знает.

– Полы нужно поскорее закончить.

– Да, но не сегодня. Я хочу вернуться домой. Если у тебя есть дела в другом месте, я могу пойти пешком.

– Нет, мы вернемся вместе, и ты объяснишь все дома, – жестко сказал он, беря ее за руку и ведя к повозке и столу.

Он помог ей завернуть статуэтки и разобрать стол. Его проворные руки работали быстро, а красивое доброе лицо оставалось бесстрастным. За исключением глаз. Она видела в них все, и это так угнетало ее, что она опасалась, сможет ли довести задуманное до конца.

Молчаливая прогулка длилась достаточно долго, чтобы его разочарование превратилось в ярость. Джоан чувствовала, как меняется его настроение. Она почти слышала, как в мыслях он пришел к выводу, что все это время она просто дурачила его. Джоан чувствовала, как его душа уверенными, твердыми шагами отдаляется от нее.

Это разбило ее сердце. Ей так неимоверно хотелось выложить всю правду и избавить их обоих от мерзости, которая ожидала впереди. А вместо этого ей придется камень за камнем выстраивать преграду из лжи до тех пор, пока эта стена неправды не достигнет такой высоты, что сможет защитить его от опасности, неразрывно связанной с ней.

Только страх за него помог ей сохранить твердость и не изменить своего решения, только любовь к нему придала ей сил и не позволила выдать своих страданий. Лучше принести ему огорчение, чем смерть. Если она расскажет ему правду, если признается, кем на самом деле оказался рыцарь в зеленых доспехах, Риз ни за что не согласится с ее доводами, не поможет ей бежать. Он решит встретиться с этим дьяволом, и его добродетель почти наверняка потерпит поражение в борьбе с этим средоточием пороков.

Риз остался разгрузить повозку и отвести лошадь в конюшню, а она направилась к кухне, чтобы там дождаться его. Сидя возле окна, она пыталась придумать, как бы понадежней спрятать Марка, но ее разум отказывался находить решение. Голова Джоан раскалывалась, не в силах справиться с навалившейся на нее печалью, которая так рвалась наружу – ей страстно хотелось дать выход своей боли.

Риз неторопливо шел к ней через сад, но что-то в нем неуловимо изменилось, словно разочаровался в том, к чему вчера стремился всей душой. Он прошел мимо верстака, на котором стояла накрытая статуя, и остановился, бросив взгляд на куст боярышника. От этого она чуть не лишилась самообладания. Ее глаза заволокло туманом, и воспоминания, разрывавшие ее душу на куски, нахлынули на нее.

Забудь, пока можешь забыть, и вспомни, когда должна будешь вспомнить. Она собралась с силами и сдержала слезы – пришло время вспомнить.

Риз вошел и посмотрел на нее, и по этому взгляду она поняла: он все еще надеется, что она развеет его сомнения, скажет, что это было недоразумение. Несмотря на свой гнев и ее холодность, он все еще верил в нее.

Ей придется сказать ему то, за что он станет презирать ее.

– Кто это был?

– Рыцарь, которого зовут сэр Ги. Знаменитый победитель турнира. Он уже несколько раз приходил ко мне на рынок. Клянется, что влюблен в меня.

– На вид он совсем мальчишка, не старше двадцати двух лет.

– Часто именно в этом возрасте достигают ратного мастерства.

– Произошло что-то, отчего ты стала думать, будто тебе нужна его дружба? Что-то напугало тебя, и ты считаешь, что моей защиты будет недостаточно?

– Нет, он известен своим мастерством в вопросах владения мечом. Я говорила тебе, что ищу такого мужчину.

– Ты говорила мне, что собираешься расплатиться с ним деньгами, а то, что я видел, предполагает другую форму оплаты.

– На это могут уйти годы, да и сэру Ги, похоже, нужны от меня не деньги.

– Да, отнюдь не деньги, прелестная голубка. Это слишком очевидно, – он скрестил на груди руки, словно пытаясь сдержать ярость, рвущуюся из его тела. – Я не верю, что ты способна на такое. Не думаю, что ты решишься.

– Я тоже не думала, что так произойдет, но оказалось, что его внимание мне не противно. Кажется, теперь все изменилось.

Ей было больно и стыдно произносить эти слова. Она знала: они приведут его в бешенство. Так и вышло. В его глазах вспыхнул гнев, и она поняла, что он хочет ударить ее. Но он ни за что не поднимет на нее руку. И это она тоже знала.

– Рад был оказать тебе услугу, Джоан. Я просто счастлив, что ты сочла меня пригодным для того, чтобы в моих объятиях вновь стать женщиной. Я чувствую удовлетворение, ведь я помог тебе подготовиться к достижению главной цели твоей жизни.

В каком бы отчаянии она ни была, она не могла позволить свести все к этому.

– Именно поэтому я не спала с тобой.

– А я не прикасался к тебе, чтобы, будучи нетронутой, ты могла отдаться другому. Теперь я вижу, почему ты не могла решиться на это со мной. Если бы все пошло не так, как надо, ты не смогла бы заниматься этим с другим. Это расстроило твои планы, не правда ли?

Его слова, его резкие выпады, словно тысячи кинжалов, вонзались в ее сердце и резали его на куски. Чтобы не потерять самообладания, ей пришлось отвести глаза. Сердце разрывалось от этой пытки, а ведь час назад она была так счастлива! Джоан пыталась отделаться от всплывавших в ее мозгу мимолетных воспоминаний о солнечных мгновениях перед появлением Ги, когда она готова была решиться на это с Ризом. Сегодня, как только они вернулись бы в этот дом, она хотела отдаться ему.

Но сейчас они говорили в последний раз, и все, что она могла ему предложить, – это оскорбления и боль.

– На этот раз ты действительно хочешь продать себя. Ты это понимаешь, не так ли?

– Да.

Он отвел взгляд, стараясь не показать своего смятения… и отвращения.

– Вероятно, если бы я предложил помочь тебе реализовать план мести и пошел бы для этого на убийство, мы оба остались бы довольны, – ирония звучала в его голосе.

– Мне не нужна от тебя такая жертва.

– Нет? Тебе нужен профессиональный убийца, не так ли? Настолько пресытившийся, что может обменять чью-то смерть на удовольствие провести с тобой ночь? У тебя ничего не выйдет: благородный рыцарь не пойдет на такую сделку, а тому, кто согласится, нельзя верить.

– Этому, думаю, можно.

– Тому, к чему ты стремишься, не суждено произойти. Никто не осмелится выступить против человека Мортимера.

– Найдутся такие. Этот осмелится.

– Если и так, если он все-таки победит, что ты получишь? Свершится месть? И больше ничего. Ни владений твоего отца, ни твоей прежней жизни уже не вернуть. Твоего врага заменит кто-то другой, но для тебя все останется по-прежнему. Твой враг всего лишь доверенное лицо, а реальная власть принадлежит его хозяину, Мортимеру. Предмет твоих желаний – детская мечта. Девочка, бежавшая от ужасов войны, могла и не понимать несбыточности этой мечты, но ты уже женщина.