Одна безумная ночь

Интересно, почему он так стремился разоблачить убийцу? Может, в этом была личная заинтересованность? Или еще что-то? Впрочем, не исключено, что он действовал без каких-либо корыстных побуждений и рисковал собственной жизнью только ради того, чтобы спасти других. А какая ей, собственно, разница? Она должна думать лишь об одном: как защитить бабушку? Шарлотта сосредоточилась на ящике.

– Лидия непременно должна пользоваться всевозможными кремами. – Разбираемая любопытством, она сняла тонкие лайковые перчатки и взяла голубую баночку. Отвернув крышку, вдохнула мускусный запах масла. – Интересно, почему Лидия хранит их здесь, а не на туалетном столе?

Брэнд пожал плечами и пробормотал:

– Раздумывать некогда, Шер. Действуй быстро. Мы не можем торчать здесь всю ночь.

А жаль.

Широкая кровать невольно приковывала ее внимание. С трудом оторвав от нее взгляд, Шарлотта закрыла верхний ящик и выдвинула нижний. От того, что она там увидела, у нее замерло сердце и подкосились ноги, а глаза едва не выскочили из орбит.

– Боже милостивый...

– Шер, что такое?

– Думаю... тебе лучше подойти и самому взглянуть. Брэнд подскочил к ней в то же мгновение и бросил на соседний стол маленькую книжечку, которую до этого держал в руках. Присев рядом на корточках, он поднял над головой свечу, чтобы получше разглядеть содержимое ящика. Потом вдруг расхохотался:

– Это же всего-навсего обычная коллекция плеток и цепей.

– Почему тебе смешно? Как ты можешь быть столь беспечным? Это ведь... оружие. Наручники, чтобы усмирить очередную жертву, не желающую идти на сотрудничество.

– Напротив, довольно сговорчивую жертву, – пробормотал Брэнд, с интересом изучая коллекцию. – Уверен, что Клиффи и Лидия получают огромное удовольствие с помощью этих игрушек.

– Игрушек?

– Да. Есть люди, которым нравится использовать подобные приспособления в постели.

Шарлотта снова взглянула на ужасную коллекцию. Немного помолчав, прошептала:

– Брэнд, ты шутишь?

Он осторожно провел древком хлыста по ее щеке.

– Поверь знающему человеку, Шер. Тебе предстоит еще многое узнать... о чувственных играх.

Шарлотта внимательно посмотрела на графа. Неужели он тоже связывал своих женщин? И что в таком случае он делал с ними потом? И неужели он позволял своей любовнице связывать его? Неужели позволял ей...

Господи, какое ей до этого дело?!

Шарлотта со вздохом закрыла ящик:

– По-моему, это отвратительно.

Брэнд тихо рассмеялся:

– Ты не можешь судить, пока не попробуешь сама.

– Нет, могу. И утверждаю, что это отвратительно!

Брэнд улыбнулся. Горячность Шарлотты показалась ему забавной.

– Мне кажется, что леди слишком уж возмущается.

– А ты думаешь, что все люди такие, как ты?

– Не думаю, а сожалею. Но уверен, что все должны быть такими, как я. – Очевидно, он все же обладал каким-то здравомыслием, потому что решил сменить тему. Взяв со стола записную книжечку, он пробормотал: – Я тоже кое-что обнаружил. Стишки Бона.

– Если собираешься читать их вслух, то, пожалуйста, избавь меня от этого.

Брэнд полистал страницы.

– По правде говоря, меня больше заинтересовал его небрежный почерк.

Шарлотта взглянула на книжку:

– Да, верно. Ты только посмотри на его каракули и кляксы. Ужасный почерк.

– И можно с уверенностью сказать, что его почерк не имеет ничего общего с тем, которым была написана записка, адресованная одному из покойников, – продолжал Брэнд.

– А может, это Лидия приложила руку?

– Тс-с... – Брэнд жестом велел ей замереть и прислушался.

– В чем дело?

– Голоса. Там кто-то есть.

Шарлотта вздрогнула и напрягла слух. Из коридора доносились голоса – женский и мужской. А потом послышался смех.

– О, Брэнд, нас застанут...

– Да, но не за тем, что мы что-то вынюхиваем. – Граф поставил свечу на стол, затем быстро подошел к кровати и, откинув покрывало, улегся на постель. – Что ты там стоишь, Шер? – прошипел он. – Быстрее сюда.