Мятежное сердце

Рейна. Она поняла, что он имел в виду больше, чем сказал.

– Я рада. – Микаэла погладила его по щеке.

– Замуж? За кого? – раздался громкий голос.

Рейн вскинул голову, а она приподнялась, выглянула из-за спинки дивана и воскликнула:

– Дядя Расти!

Она вихрем пронеслась по комнате и упала в объятия сержанта, который поднял ее в воздух.

– Боже, я думал, что тебя уже нет в живых!

– Ой, Расти, я так рада тебя видеть.

Таунсенд поставил девушку на пол и внимательно оглядел.

– Ты в порядке?

– Да.

– Микаэла, – произнес Рейн.

Она повернулась. Улыбка освещала ее лицо, и он подумал, что был бы рад вызвать у нее такую же реакцию.

– Они с моим отцом земляки, вместе росли. – Микаэла взглянула на сержанта. – Последний раз мы виделись еще до смерти отца.

– Я так расстроился, девочка, когда узнал. – Он неловко похлопал ее по руке, затем посмотрел на Рейна: – Это правда, что ты женился на Микки?

– Микки?

Девушка, покраснев, ткнула сержанта локтем.

– Значит, правда?

Все повернулись и увидели стоящего в дверях Темпла Мэтьюза.

– Один из моих капитанов, – объяснил Рейн.

– Ты женился, Господи Иисусе… Прошу меня извинить, мадам. – Темпл поклонился. – Я потрясен, ибо он поклялся никогда больше не жениться.

– Неужели? – Микаэла взглянула на мужа.

– Я хочу знать все, – заявил Расти. – Прямо сейчас.

– Вряд ли это имеет какое-либо отношение к тебе.

– Если бы ее отец был здесь, ты бы держал ответ перед ним, а поскольку его нет, то я здесь самый близкий ей человек.

Микаэла улыбнулась.

Рейн посмотрел на сержанта.

Темпл никак не мог решить, на кого смотреть ему.

– Может, позже, – ответил Рейн. – Сейчас мы должны обсудить не терпящие отлагательства новости.

– Какие у тебя дела с Расти? – спросила Микаэла.

– Это тебя не касается.

Она знала, что он занят поисками отца, но Рейн не считал необходимым посвящать ее в детали.

– Ты всегда нарушаешь обещания, когда тебе удобно?

– Микаэла, дорогая, я хочу уберечь тебя от неприятностей.

– Тогда скажи мне, Рейн, чтобы это не стало для меня неожиданностью. – Она многозначительно посмотрела на лист.

– Теперь я знаю, кто вы! – вдруг щелкнул пальцами Темпл. – Вы стреляли в капитана!

Рейн застонал, а сержант разразился хохотом.

– Совсем не изменилась, негодница? Микаэла скрестила руки на груди и сказала:

– Как поживает твоя старая рана? Ведь я извинилась за тот случай, правда, Расти?

Глава 26

Ветер свистел в дырах лачуги, прислонившейся к полуразрушенному зданию, воняло мочой и гниющими отбросами. Сержант провел кулаком у себя под носом, постучал в дверь и, взглянув на Рейна, виновато пожал плечами.

– Разве никто за ней не присматривает? – спросил капитан.

– Нет, он был не тот человек, чтобы откладывать хотя бы пенни. Все тратил на джин.

Рейн огляделся. Между кучами мусора шастали крысы, и он с отвращением повернулся к двери.

– Ты боишься крыс? – удивился сержант.

– Нет, от них у меня просто мурашки по коже.

– Поэтому ты держишь такого большого пожирателя мышей, – ухмыльнулся Таунсенд.

– Я жил с этими тварями в копях, приходилось сражаться с ними за объедки. И я поклялся, что если выберусь оттуда, то близко не подпущу к себе ни одну из них.

– Все мы чего-то боимся.

– Глупо, правда? – простодушно бросил Рейн.

– Нет. Я, к примеру, ненавижу змей.

Наконец стукнула задвижка, дверь слегка приоткрылась, в щели показались тусклый карий глаз и клок седых волос.

– Миссис Иджен?

– Кто ее спрашивает?

– Я сержант Таунсенд, мадам. А этот джентльмен Рейн Монтгомери. – Карий глаз широко раскрылся. – Можно с вами поговорить?

– Нет, убирайтесь. Проваливайте.

– Мадам, это очень важно.

– Мне нечего вам сказать. То же самое я говорила другому парню.

– Какому парню? – тихо спросил Рейн.

– Молодому, со светлыми волосами.

– Кудрявому?

– Нет.

– Мадам, позвольте нам войти. Мы хотим только поговорить с вами.

Глаз исчез, вместо него появилось дуло пистолета.

Мужчины отступили с линии огня, но дверь со скрипом открылась, жалко повиснув на кожаных петлях, и женщина махнула пистолетом. Оба нырнули внутрь, где запах стоял просто ужасающий. На грязном полу, скользком после недавнего дождя, лежал соломенный тюфяк, у очага примостился стол с двумя стульями, возле стены стоял буфет с пустыми, если не считать миски и треснувшей чашки, полками. Зато на столе красовалась ваза с недавно срезанными цветами, еще больше подчеркивая убожество обстановки.

Женщина прошаркала к огню и медленно опустилась в кресло-качалку, положив оружие на колени. Приглядевшись, Рейн понял, что она не так стара, как ему показалось вначале. Она посмотрела на него, и он увидел в ее взгляде безнадежность, нежелание жить.

– Клэнси был неплохим человеком, – нарушил молчание ее хриплый голос. – Он всегда по-доброму ко мне относился. Только оставлял себе немного денег на джин.

– Что случилось, миссис Иджен? Ведь вы с мужем жили не здесь, когда служили у леди Бакленд?

Она засмеялась, но смех тут же перешел в хриплый безудержный кашель.

– У нас было местечко в каретном сарае, но кредиторы выбросили меня на улицу.

Рейн протянул ей кружку с водой. Она пила быстро и жадно. «Наверняка ей стоит огромных усилий подниматься каждое утро с постели», – подумал он.

– Тот человек, который приходил к вам, назвал свое имя? Она покачала головой, а Рейн подбросил несколько палок в огонь и понял, что это обломки мебели.

– Вы можете описать его?

– Невысокий, хотя больше меня. Описание подошло бы и ребенку.

– Надутый. Торопился сказать мне, чтобы я держала рот на замке. – Но мне не перед кем его раскрывать.

– О чем вы должны молчать?

– О том, что я видела и что Клэнси рассказывал мне про ее светлость.

Рейн посмотрел на сержанта, затем на уменьшающуюся охапку дров, и тот вышел, чтобы набрать еще. Женщина сильно дрожала, и капитан, сняв перчатки, натянул их на костлявые пальцы старухи. Она улыбнулась ему, и он на миг увидел ее такой, какой она была когда-то.

– Я не сплетница… Но ее светлость была шлюхой. Заставляла моего Клэнси разъезжать по ночам.

– Вы не знаете, с кем она виделась или к кому ездила перед смертью?

– Нет, карета привезла его прямо к дому. Она не выходила, чтобы увидеться с ним.

– Вы узнали этого человека?

– Он был закутан с головы до ног плащом. Некрупный парень, насколько я могла разглядеть из каретного сарая.

– Вы не видели его лица?

– Он же был в плаще. А еще она виделась с этим парнем, с Чендлером.

– Вы можете что-нибудь вспомнить о той ночи, когда убили вашего мужа?

– Это был единственный раз, когда она поехала к любовнику, а не привезла его к себе.

– Клэнси знал, куда они направляются?

Вошел Расти с охапкой толстых сучьев, и миссис Иджен махнула ему рукой.

– Не стой на пороге. – Она кивком указала на огонь. – Потрудись, молодой человек.

Сержант с улыбкой подбросил дров в затухающее пламя, и она вытянула ноги к огню. Сквозь дыры в поношенных кожаных туфлях стали видны пальцы ног.

– Мадам?

– Когда он зашел домой перед тем, как увезти ее, то говорил, что она беспокоилась, как бы никто не узнал, что она выйдет на дороге, а не около дома. Сказала ему, что хочет прогуляться. Разве не странно? Ее светлость ничего не делала просто так.

Рейн подавил смешок.

– Что это за дом?

– Домик лесника в поместье того парня, Чендлера.

– Вы уверены?

У Кристиана не было причин скрывать связь с Кэтрин, зачем же они прятались в лесу? Но с другой стороны, домик лесника находился в глубине леса, кто-нибудь мог воспользоваться им без ведома графа.

– Конечно, уверена. Мой Клэнси жаловался, потому что она его отослала и велела проехать по всему городу, делая остановки. – Миссис Иджен наклонилась вперед и заговорщически добавила: – А он не послушался. Вернулся домой, вот что он сделал. Сказал, что она задолжала ему за неделю и он поедет за ней позже. Он немного досадовал, ведь ему нельзя было много пить на работе. Ему нравилось просто сидеть и часами ждать ее. Он спал в карете, я давала ему с собой еду. А потом он поехал за ней… и не вернулся.