Дерзкий вызов

– Спасибо, что подменили меня, Мари-Клер, – сказал Дамиан. – Теперь я свободен и сам смогу поухаживать за женой.

– Если вам что-то понадобится, мадам, – сказала Мари-Клер, – дайте мне знать.

– Спасибо, Мари-Клер.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросил Дамиан, приближаясь к жене размашистыми шагами.

Он был одет в безукоризненно чистый серо-голубой фрак и панталоны, плотно облегавшие узкие мускулистые бедра. С той минуты как Александра увидела его в борделе, он разговаривал с ней по-французски. Сейчас это напомнило ей о том, что произошло, и она невольно отпрянула от него.

– Я… прекрасно, – ответила она на том же мягком языке, ставшем для нее уже привычным. – Спасибо за то, что прошлой ночью… Я… я хочу сказать спасибо, что пришел за мной. Не знаю, что бы я делала, если… если…

Он быстро преодолел расстояние между ними и заключил ее в объятия.

– Не думай об этом. Сейчас тебе ничто не угрожает. Считай, что твое пребывание в «Мире» было не более чем страшным сном.

Александра горько усмехнулась. Как будто можно было забыть прошлое и начать отсчет со вчерашней ночи.

– Наверное, ты прав, но не думать не получается. Ведь мы пока еще здесь, а Франция и Англия – в состоянии войны. И ты по-прежнему остаешься предателем.

Что-то вспыхнуло в его глазах. Что это было? Боль? Сожаление?

– Предателем? Это ты так считаешь. Но на одни и те же вещи можно смотреть по-разному.

Она отошла от него.

– Как ты мог это сделать, Дамиан? Ведь ты англичанин. Аристократ.

– Но я еще и француз. Или ты забыла?

– Вероятно, да… Точнее сказать, потеряла память вчерашней ночью.

– Ах вот оно что… – Он окинул ее взглядом с таким видом, словно просвечивал через одежду. – Вчерашней ночью, значит.

Александра густо покраснела.

– Я не хочу сказать, что я не благодарна тебе. Никоим образом.

– А что ты хочешь сказать?

– Я обязана тебе жизнью и прекрасно это понимаю, но… Гладкая черная бровь поползла вверх.

– Но?

– Я попала в эту переделку в первую очередь из-за тебя. Да, из-за тебя и того, чем ты занимался. Ты предал свою страну. Ты шпионил и обманывал. Мне никогда бы в голову не пришло, что ты можешь это делать. Я не могу продолжать жить с изменником.

– Прошлой ночью тебя это не особенно волновало.

– То, что произошло прошлой ночью, никогда не повторится. Я этого больше не допущу.

У него вздулись на скулах желваки. Усилием воли он заставил себя расслабиться.

– Я знаю, ты расстроена. Ты много пережила. Не каждая женщина вынесла бы то, что выпало тебе. Вдобавок ты вынуждена жить в чужой стране, с человеком, которому больше не доверяешь. Сейчас у тебя в голове все перепуталось. Я понимаю и не осуждаю.

– Тогда, может быть, ты подыщешь мне другое убежище? Проницательные синие глаза впились в нее. Черты лица утратили мягкость, и оно превратилось в каменную маску.

– О нет. На это я не согласен. У тебя будет время успокоиться и подумать. Но в любом случае не забывай, ты – моя жена, Александра. До тех пор пока ты во Франции, тебе придется спать в моей комнате – в моей постели. Ты дала согласие, когда мы венчались. Надеюсь, ты останешься верна супружескому долгу.

– Когда выходила за тебя замуж, я не знала, что ты предатель.

– Запомни, дорогая, – сказал он с ироничной улыбкой, – предатель для одной страны – патриот для другой.

Александра не стала возражать. Она только поджала губы и с прежним неумолимым выражением смотрела на него. Если бы только она могла поверить в его патриотические чувства, возможно, она смогла бы понять и со временем даже простить его.

Она внимательно изучала его лицо, пытаясь прочесть в нем мотивы его поступков. Ей безумно хотелось верить, что за ними скрывались благородные побуждения, а не простая корысть. Однако в глубине души она была убеждена, что это не так.

Дамиан, стоявший с суровым и мрачным видом, повернулся и гордо удалился. После его ухода она еще долго смотрела ему вслед.

В пригороде Сен-Жермен Дамиан остановил экипаж и ступил на мостовую у входа в Военную школу. Он прибыл на встречу с генералом Моро, одним из главных кавалерийских военачальников Великой армии и адъютантом Наполеона.

В этот день Дамиан был в военной форме – сине-белом френче и облегающих белых бриджах. Под теплым августовским солнцем красиво поблескивало золото галунов. Ему не часто доводилось появляться в подобной одежде – только на торжествах и официальных приемах. Он не придавал особого значения мундиру, пока не столкнулся с Александрой в коридоре. На сей раз он почувствовал себя в нем на редкость неудобно. Когда жена увидела его при полном параде, ее лицо стало серым. Она скованно прошла мимо, не сказав ни слова и не обращая на него никакого внимания. Наблюдая за ней через окно, Дамиан видел, как она сидела в саду, устремив неподвижный взгляд на гиацинты и нарциссы. Он представлял, о чем она думала. Александра не могла простить ему ложь и обман.

Если бы он мог сказать ей правду!

Увы, это совершенно исключалось. Опасность окружала его со всех сторон, как болотная трясина. Стоило сделать один неверный шаг, и трясина засосала бы их обоих.

Он шел по коридору огромного каменного здания вдоль колонн, думая об Александре, их натянутых отношениях и тяжелой обстановке в доме. Его можно было сравнить с театром военных действий. В нем Дамиан был абсолютно лишен свободы. За ним следили и ловили каждое слово. Подмечали каждую оплошность. И точно так же наблюдали за его женой. Каждый день пребывания Александры во Франции таил в себе угрозу для ее жизни. Если сам он рисковал, вынужденный играть свою роль, то ее он был обязан защищать любой ценой. Поэтому Дамиан не мог посвятить жену в свои дела.

Он вошел в небольшой вестибюль с куполообразным потолком, обильно украшенным лепниной, и кафельным полом в черно-белую клетку. Открыл массивную дверь и прошел в приемную генеральских апартаментов. Молоденький лейтенант встал при его появлении и проводил в кабинет. Дамиан вытянулся перед коренастым полноватым человеком, восседавшим за массивным позолоченным письменным столом в стиле Людовика XVI.

Генерал Морр ответил на его приветствие, после чего оба сели.

– Вас можно поздравить, майор? Говорят, ваша жена воскресла из мертвых?

– Почти так, господин генерал. Я рад доложить вам, что сейчас она дома. И, слава Богу, в порядке.

– Можете быть уверены, майор, что с моей стороны будут приняты самые строгие меры. Виновные понесут наказание.

– Спасибо, господин генерал.

После этого короткого разговора они стали обсуждать положение на фронтах и силы англичан. Моро рассказал ему о событиях в Испании и Португалии, а также о том, как они отразились на результатах всей Пиренейской кампании. В частности, он упомянул о совсем свежей, остававшейся у всех на слуху победе генерала Велесли, которому после битвы при Талавере в мае этого года был пожалован титул виконта Веллингтона.

– Мелкая удача всего-навсего, – заметил Дамиан. – Пусть благодарит судьбу, что уцелел в этот раз.

Моро довольно хрюкнул, потому что это соответствовало действительности.

– Веллингтон сам сказал: «Если бы там был Бони [18], нас наверняка разбили бы».

– Я не сомневаюсь, – сказал Дамиан. – Веллингтону повезло, что император переложил это дело на брата, а сам уехал в Париж. Жозеф, конечно, не так силен.

Они вернулись к последним данным о планах англичан.

– Разведка сообщает, – сказал генерал, – что они могут снова высадиться на континенте.

Дамиан схватился рукой за колено и прогнулся вперед.

– Когда? Моро хихикнул:

– Если бы вы, майор, по-прежнему были в Англии, вы бы нам точно сказали. Не правда ли?

– Бесславный конец бесценной операции, – со вздохом констатировал Дамиан.

– Не отчаивайтесь, майор. У вас будет возможность проявить себя в другом месте. Для такого способного человека работа всегда найдется.