Гордость и предубеждение-2

Генри согласно кивнул.

— Но Бингли, похоже, не реагирует так на свою новую родню.

— Бингли обладает замечательной способностью проявлять снисходительность и терпение. Но ни его сестры, ни его шурин не в восторге от его брака.

— Вспомни, в их родне были торговцы, отсюда их комплексы и, как следствие, недовольство, — убежденно произнес полковник. — Твое же положение в обществе ничто не сможет поколебать.

— Ты так считаешь?

— Я уверен в этом. А когда прибывают родственники Бингли?

— Их ждут завтра. Миссис Беннет задумала попросить сестер Бингли выступить в роли подружек невесты для Джейн. Но все же потом сообразила, как неуместно и нелепо будут эти дамы смотреться рядом с Элизабет. Полковник засмеялся.

— Ты приехал, и я тебе благодарен, — продолжал Дарси. — Но все же… Не поставил ли я тебя в неловкое положение перед тетей? Что говорила по этому поводу леди Кэтрин?

— Она была крайне недовольна, но я твердо сказал ей, что не могу выбирать между тобой и ею. Я оставляю за вами обоими право отказаться от меня, если вы сочтете нужным, но сам я не откажусь ни от тебя, ни от нее. Дарси пробормотал слова благодарности.

Его кузен добавил:

— Ей придется довольствоваться теми членами семьи, которые отрекутся от тебя.

Дарси пожал плечами:

— Не глупи, Генри. Леди Кэтрин стареет, но все же есть вероятность, что она переживет свою дочь. И тогда ее состояние должно перейти кому-нибудь.

— Я не верю, будто наша тетя может облагодетельствовать меня; и я не стану жениться без привязанности.

— А в нашей семье ни кузина Анна, ни я не могли рассчитывать на подобную роскошь, — с некоторой го-речью сказал Дарси. — Я никогда не сомневался, что придется жениться на Анне. И только встретив Элизабет, я понял, что не смогу поклясться перед алтарем и перед Богом любить другую женщину, в то время как я уже полюбил Элизабет. Бедная малютка Анна.

— Я ее не обманывал! — резко дернулся Дарси. — Мы никогда не были помолвлены, мы ни разу не затрагивали эту тему в своих разговорах. На самом деле она испытывает ко мне не больше чувств, чем я к ней.

— И тем не менее все наши родственники ожидали этого; боюсь, леди Кэтрин никогда не простит тебя.

— Я не только не желаю, но я и не принял бы ее прощения. В своем письме она допустила такие оскорбительные выпады в адрес Элизабет, какие нельзя прощать.

— Время рубцует раны, Дарси.

— О каких ранах ты говоришь?! Она стала моим врагом и уже не сумеет ранить меня.

— О боже!

Полковник с сожалением улыбнулся про себя. Как это похоже на их тетку — столь неумолимо отвергнуть своего любимого племянника. И как это похоже на Дарси — отплатить ей тем же.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Небольшая церковь в Лонгборне была до отказа заполнена гостями новобрачных и прихожанами. Судя по виду, все они по достоинству оценили торжественность момента и серьезность намерений обоих женихов. Лучи солнца, проникая сквозь цветные стекла витражей, бросали на них пестрые блики. Шаферы женихов вели себя по-разному. Шурин Бингли мистер Хёрст выказывал свое обычное добродушие, тогда как полковника Фицуильяма, казалось, обуревали более сложные эмоции. Собравшиеся тихо переговаривались, ожидая появления невест.

— Для семьи Фицуильяма этот брак не слишком хорош, — шептались в толпе.

— А вон там сидит мисс Дарси, богатая наследница, та молодая леди в бархате, рядом с мисс Бингли… Джорджиана была скромно, хотя и модно одета. На ней было розовое пальто, а на голове красовалась такого же цвета шляпка, поля которой закрывали большую часть ее лица.

— Бедняжка. При всем своем богатстве и связях — кто она, как не бедная сирота, без матери?

— Ей хватит своей семейной гордости, которая поддерживает ее, — был ответ.

Джорджиана стойко переносила изучающие взгляды всех этих незнакомых ей людей, притворяясь, будто Они их попросту не замечает. Миссис Беннет ликовала от восторга, сидя на отдельной скамейке. Мысленно она возвращалась к приготовлениям для свадебного завтрака, но, кажется, пока было все безукоризненно. Звук шагов, приближающихся к дверям церкви, заставил всех затихнуть. Темным силуэтом, на фоне льющегося снаружи в открытые двери света, мистер Беннет вступил в церковь, ведя под руку обеих дочерей. Джейн, в длинной бледно-зеленой мантилье, застенчиво потупив взгляд, опиралась на руку отца. Солнечные лучи высвечивали шелковую накидку Элизабет цвета Охры.

Когда она вошла в полумрак церкви, все увидели серьезный сосредоточенный взгляд ее темных глаз, устремленный прямо вперед.

В сопровождении младших сестер девушки двинулись по проходу и присоединились к группе перед алтарем. Золотой свет из окна освещал очаровательную красавицу Джейн, Элизабет же стояла в мерцании разно цветных неровных пятен.

Когда местное «высшее общество» повалило из церкви и встретилось с толпой крестьян и семьями фермеров, которым не удалось найти место внутри церкви, в церковном дворе началась небольшая сутолока. Проходя под аркой из тиса, мистеру Дарси пришлось ловить свою шляпу, и люди рассмеялись. Мельком бросив на него взгляд, Элизабет увидела, как вспышка уязвленного самолюбия стерла с его лица улыбку. Она сжала его локоть и лукаво посмотрела на него, и он в ответ неохотно засмеялся. Шаферы вручили женихам мешочки, и те стали разбрасывать горстями монетки, дождем сыпавшиеся в толпу.

Мистер и миссис Беннет повели гостей в дом на свадебный завтрак.

После празднования Джейн и Элизабет пошли готовиться к отъезду. Элизабет и Дарси предстояло провести в пути несколько дней, в то время как Джейн и Бингли надо было проехать всего четыре мили.

Элизабет смотрелась очень элегантно в изумрудно-зеленой бархатной накидке с подкладкой из палевого атласа, которая сочеталась с зеленым цветом ее перчаток и такого же цвета шляпкой.

— Моя дорогая девочка, ты только посмотри на себя! Ты наполняешь мое сердце гордостью! — пронзительно заголосила мать и расцеловала Элизабет в обе щеки.

— Ох, мама!

— Да, да, так оно и есть.

Старшая дочь миссис Беннет вошла в комнату.

— А, вот и ты, Джейн! Посмотри, как хорошо выглядит твоя сестра! Не так хорошо, как ты, конечно, в целом графстве никогда не было такой красивой невесты, как ты. Какая же ты у меня хорошая!

Элизабет хохотала, наблюдая застенчивые протестующие жесты Джейн.

— Лиззи, полагаю, мистеру Дарси не терпится ехать, — остановила их мать, — но прошу вас — задержитесь немного наверху, пока я буду спускаться. Я хочу посмотреть, как вы появитесь.

Ох, Джейн, — сказала Элизабет. — Мы будем очень далеко друг от друга.

Лиззи, не говори так, иначе я расплачусь. Мы ведь очень скоро встретимся в Лондоне.

Спустившись с лестницы, они остановились, чтобы ещё раз с любовью посмотреть друг другу в глаза. Когда лакей уже собирался открыть двери гостиной, Джейн жестом показала Элизабет, что пропускает ее вперед.

— Нет, Джейн.

— Милая моя Лиззи, теперь это твое право — проходить первой, но я нисколько не завидую этому.

Элизабет колебалась. Всю жизнь она в соответствии с этикетом проявляла почтение и пропускала вперед старшую) сестру, и менять эту схему казалось ей неприличным. Она знала, что еще придется привыкать входить первой из-за большей значимости ее мужа, но все же сейчас ей этого не хотелось. Она взяла Джейн за руку. Дверной проем был достаточно широк, чтобы пройти обеим.

Элизабет взяла отца под руку, когда все они вышли на подъездную аллею.

— Как ты можешь покидать меня, Лиззи? — проговорил мистер Беннет. — Беседы с тобой — единственное мое утешение.

— Вы должны приезжать к нам как можно чаще, папа. Вы знаете, что вас всегда будет ждать радушный прием.

— Надеюсь, милая. Но я буду очень скучать. Они дошли до кареты, и Элизабет поцеловала отца и сестер.

— До свидания, Китти, до свидания, Мэри.

Она повернулась к матери. Сердце миссис Беннет пронзила острая боль, и она сжала дочь в объятиях.