Королева ночи

Джеймс оглянулся, слова благодарности готовы были сорваться с его губ, но мадам уже ушла.

Глава 2

Мужчина смущенно остановился в дверях, оглядывая комнату. Роуз ждала, когда он отпустит ее руку. Его длинные пальцы крепко сжимали ее ладонь, большой палец лежал на ее безымянном. Легкое, но надежное пожатие. Видимо, джентльмен привык к небольшой прелюдии перед последующим за этим сексом. Она чувствовала мозоли на его ладони и кончиках пальцев.

Мягкий взгляд оливковых глаз встретился с ее взглядом; казалось, это длилось целую вечность. Роуз смутно ощущала, как ее дыхание стало прерывистым. Господи, какие у него длинные ресницы. И не только длинные, но и густые. Тоном темнее, чем аккуратно подстриженные каштановые волосы, и все это так неожиданно в сочетании с несколько грубоватым лицом. Никакого намека на аристократизм, только сила и уверенность, но в таком впечатляющем обрамлении. Он опустил глаза на ее рот, затем его взгляд последовал ниже. Румянец окрасил ее щеки, и Роуз почувствовала, как напряглись бутоны сосков под этим пристальным взглядом.

– Что ж… Присядьте.

И это ее голос? Она сама не узнавала его.

Когда он задержался с ответом, она быстро и легко пожала его руку. Джеймс поднял голову и наконец отпустил ее ладонь.

– О, простите.

Низкий, глубокий баритон, звучавший из глубины груди, больше походил на стон, чем на слова.

– Ради Бога, никаких извинений. – Роуз улыбнулась, подчеркивая обязательность своей просьбы. – Проходите, не собираетесь же вы стоять в дверях целый вечер?

Повернувшись, Роуз прошла через комнату, покачивая бедрами на каждом шагу. Она заметила, как мадам Рубикон, прежде чем уйти, подняла руку и показала один палец, разумеется, за спиной гостя. Джеймс – новый клиент, по крайней мере это его первый визит сюда, и это значит, что на Роуз лежит особая миссия. Она должна сделать все, чтобы, уходя, у него возникло определенное желание вернуться. Мужчина, достаточно состоятельный, чтобы позволить себе обладать ею. То есть тот клиент, которого Рубикон не хотела бы потерять.

Хотя, судя по его нерешительности, Джеймс не принадлежал к числу постоянных посетителей подобных заведений. Но ничего, стоит ему освоиться, и он набросится на нее, и дело будет сделано. Или он так и будет сдерживать себя, не зная, как приступить? Что ж, в таком случае ей придется подтолкнуть его к этому, убедить, будто она всячески приветствует его продвижение вперед. Намекнуть, что она хочет получить от этого вечера все возможное.

Логичное завершение, на этот раз почему-то не внушавшее страха.

– Бренди, виски, портвейн?

– Пардон?

Роуз указала на графины с напитками.

– Что из этого вы предпочитаете? Бренди, виски или, может быть, портвейн?

– Ничего, благодарю вас.

Странно, разумеется, он мог бы что-то выбрать. Спина прямая, и плечи напряжены. Похоже, все происходящее сложно для него. Однако по крайней мере он отошел от двери и сейчас стоял у софы, хотя все еще не решался сесть.

– Если вы хотите что-то другое, я позвоню горничной.

Джеймс покачал головой.

Роуз взяла бокал и налила добрую порцию виски. Если он отказался от ее предложения, тогда она должна сделать все, чтобы снять напряжение. Отвернувшись от буфета, она поднесла бокал к губам и сделала маленький глоток. Хорошо выдержанное виски приятно обожгло горло.

Только после того как она уселась на софу, он последовал ее примеру. Его поведение поразило ее. Значит, он продолжал стоять просто из уважения к ней? Учитывая цель вечера, «уважение» здесь не слишком уместное слово. Его поступок значит куда больше, чем простой жест вежливости. Кто-то, вероятно, внушил ему это с юности.

Нет, он явно не из тех мужчин, что называют себя джентльменами, а настоящий джентльмен. Тот, чьи безупречные манеры сопровождают каждый момент, каждую ситуацию. И все же Роуз сомневалась, что он аристократ по рождению. В нем не было ни намека на высокомерие или превосходство.

Поставив стакан с виски на маленький стол на длинных тонких ножках, она повернулась к гостю. Софа была небольшого размера, соответствующего пространству гостиной. И даже при том, что его локоть лежал на кремовой обивке валика, а ее юбки едва касались его бедра, она не могла не ощущать ту силу, которая исходила от него. И причиной тому служил не только его рост. Не прикасаясь к нему, она чувствовала, что портному не требовалось прибегать к каким-то ухищрениям, чтобы сделать его фигуру более впечатляющей. Ни под сюртуком защитного цвета, ни под его желтовато-коричневыми брюками не было ничего, кроме тренированных мускулов. Это был мужчина с широкими плечами, сильными умелыми руками, который понимал ценность каждодневного труда и обладал телом, приспособленным к физическому труду.

По прошествии нескольких минут Роуз поняла, что смотрит на него слишком долго и открыто. Быстрым движением проглотив виски, она постаралась взять ситуацию в свои руки. Не важно, насколько пугающей казалась ему перспектива, он наверняка ждал от нее каких-нибудь решительных действий, а не томных взглядов.

– Вы живете в Лондоне, Джеймс, или приехали в гости? – начала она, стараясь вовлечь его в разговор.

– Нет, не в гости.

Прямо скажем, он не страдал избытком красноречия. Ответ содержал не более трех слов. Пусть так, это все равно правильное направление.

– И как вы проводите время?

Он нахмурился, сосредоточенно рассматривая мысок своего ботинка.

– Работаю.

Большинство мужчин заняты какой-то работой, даже если это просто обсуждение дел со своим секретарем, который ведет их дела. Роуз открыла рот, собираясь поинтересоваться, в чем именно заключается его работа, но он опередил ее:

– А как вы проводите дни? Когда вы не… – Он поднял голову, оглядывая комнату. – Не здесь.

– Ах, я… – «Хожу по пятам за Дэшем, чтобы убедиться, что он заботится о себе. И договариваюсь с рабочими о ремонте Пакстон-Мэнора. Хочу, чтобы солнце никогда не садилось». – Я люблю прогулки в парке… Буйное море зеленой травы. Нежный плеск Серпентайна. Мирный покой напоминает о доме.

Он провел рукой по щеке. И, отведя глаза от комнаты, сосредоточил взгляд на Роуз.

– Не могу припомнить, когда я в последний раз гулял по парку днем. Иногда по пути домой я прохожу через Гайд-парк, но это вечером. А какое время вы выбираете для прогулок?

– Позднее утро. До того как солнце поднимется высоко в небе…

Задолго до того модного часа, когда джентльмены позволяют своим лошадям размять ноги на Роттен-роу. Она предпочитала устраивать прогулки в Гайд-парке одновременно с нянями, гуляющими с детскими колясками, и гувернантками, сопровождающими детей постарше, а не с элегантными леди высшего света или джентльменами, которые могли бы узнать ее.

Взгляд Джеймса вновь остановился на потайной двери. Он нахмурился.

– За нами наблюдают? – спросил он, понизив голос.

– Вы предоставили такое право мадам Рубикон?

– Нет.

– Значит, нет. Гостям не разрешено заходить на территорию слуг без сопровождения мадам Рубикон, а коридор соединяет эту комнату с ее офисом, – Роуз умолчала о том, как сама мадам наверняка подглядывала за происходящим в комнате. – Но если эта мысль кажется вам привлекательной, вы можете известить мадам Рубикон. Есть гости, которым нравится наблюдать за другими, а есть те, кто сами обожают становиться объектом наблюдения.

Она смотрела на него, ожидая ответа, но вместо этого получила вопрос:

– А вам нравится такая идея?

Он хочет вовлечь ее в игру? Или проявляет случайный интерес? Довольно банальный по сравнению с тем, что порой происходит в этом доме. Все эти эксперименты не нравились ей. Она, как ни старалась, не могла не думать о глазах, устремленных на нее, наблюдающих за каждым ее движением. Хотя по большому счету все ее ночи здесь были, так или иначе, неким представлением.

Но ей не следует сдерживать желания Джеймса, если он действительно этого хочет. Она здесь для того, чтобы доставить ему удовольствие, и никогда не должна забывать об этом.