Сердце пирата

Но не успела она этого сделать, как его руки обхватили ее и прижали к крепкому горячему телу. Ничего столь мощного и всепоглощающего она не ожидала и, забыв о своем плане, открыла рот, чтобы закричать. Именно в этот момент он пригнул голову и впился в ее губы жадным поцелуем.

Его язык проник к ней в рот, и она ощутила вкус эля и чего-то еще, возбуждающего сильнее всего, что она знала прежде. Он был пират, грубый и вульгарный, и его прикосновение, его вкус должны были бы вызвать в ней отвращение. Но даже когда Энни упиралась в его грудь, пытаясь высвободиться, какая-то ее часть не могла не удивляться пробужденным им в ней ощущениям. Покалыванию в пальцах. Слабости в коленях.

– Нет, не надо! – Энни оторвалась от его рта, пытаясь не замечать губ, которые теперь прокладывали жгучий след по ее шее. – Пожалуйста, прекратите. Перестаньте! – В ее голосе звучала откровенная паника.

Казалось, ее слова достигли цели, и он на мгновение замер. Энни ощущала неровные порывы его дыхания на своей щеке. Непроизвольно ей вспомнились груди служанки, мокрые и покрасневшие от его поцелуев, и ее собственные соски, прижатые к его обнаженной груди, казалось, напряглись от этого воспоминания.

И тут он отпустил ее и снова прислонился к пальме.

– Так чего же ты от меня хочешь, красотка?

Задыхаясь, Энни пыталась утихомирить биение сердца.

– Того же, что и вы. Просто здесь неподходящее место. – Энни сглотнула комок в горле. – У меня есть комната на Бэй-стрит. Если нам пойти туда…

Энни как-то не могла досказать, что случится, если он пойдет с ней. Все, что она сказала, в ее ушах звучало невероятно фальшиво. Но он почему-то поверил во всю эту ложь. Или по крайней мере сделал вид, что поверил. С поклоном, достойным самого утонченного джентльмена, он предложил ей руку.

Недолгий путь по боковой улочке они прошли молча.

Когда они добрались до снятой ею комнаты, все было погружено во тьму. Комната находилась на первом этаже дома вдовы Перкинс, и у входной двери Энни предупредила капитана, чтобы он не шумел. Казалось, он не нашел ничего необычного в этом требовании и ухитрился проследовать за ней в маленькую комнату, ни на что не наткнувшись.

Зайдя внутрь, Энни высекла огонь, зажгла свечу и поставила ее на столик у постели. Она старалась унять дрожь в руках, но под спокойным взглядом пиратского капитана нашла это почти невозможной задачей. Она знала, что он наблюдает за ней, ощущала жар его взгляда, но, только подняв голову и встретившись с ним глазами осознала всю его напряженность.

– Я… ну вот мы и пришли, – сказала она, чувствуя себя совершенно неготовой к тому, что она должна сделать.

– Вижу. – Не сводя с нее взгляда, он сложил руки на груди.

Энни попыталась улыбнуться, потом протянула руку к графину, стоявшему рядом со свечой.

– Не хотите ли немного выпить? У меня есть отличная мадера…

– Нет, не надо.

Разочарование и страх охватили Энни, хотя она постаралась не выказать ни того, ни другого. Но когда он заговорил, она непроизвольно вздрогнула.

– Должен сознаться, что я немного удивлен.

– Чем же? – Энни в нерешительности замерла, раздумывая, что же делать. В отличие от его поведения на улице около таверны, теперь капитан как будто не торопился действовать.

– Я ожидал услышать… – он приподнял брови, – страстную просьбу о помощи.

– Вы этого хотите? Потому что если так, то я могу… – Энни замолкла, когда он сделал шаг вперед.

– У меня нет такого желания.

Сердце Энни бешено колотилось.

– Я знаю это. Вы уже совершенно ясно высказали свое отношение.

– Верно. – Джеми протянул руку, кончиком пальца ухватил девушку за подбородок и повернул ее лицо к себе. – Так что все еще остается вопрос, зачем вы меня сюда позвали.

Не отводя взгляда, Энни дотянулась до шнурков корсета. Он не произнес ни слова, пока она дрожащими пальцами развязывала бант. Когда верх корсета раскрылся, он накрыл ее руку своей. Жар его ладони передался округлости ее плоти.

– Зачем вы это делаете? – Ему как будто так же не хватало дыхания, как и ей.

Энни порывисто вздохнула:

– Вас удивляют мои желания? А как насчет той женщины… тех женщин в таверне?

– Вы не такая, как они.

– Вы в этом уверены? – Энни медленно вытянула руку из-под его ладони. Теперь между ним и ее грудью ничего не было. Она готовилась побороть отвращение и удивилась, не ощутив его. Она тронула пальцами горячую кожу на его шее. – Возможно, все женщины одинаковы, когда речь идет о вас, Джеми Маккейд.

Она была готова к поцелую, но не ожидала огня, охватившего ее тело, и даже не заметила, что он вытащил одну ее грудь из корсета, пока мучительное наслаждение, причиняемое его пальцами, не стало почти невыносимым.

– Прошу вас. – Энни уперлась рукой ему в грудь. Он поднял голову, не снимая ладони с ее соска, пока она не указала на графин. – Я умираю от жажды. Прошу вас… немного вина.

Когда он потянулся за бутылкой, она без сил опустилась на кровать. Рядом стояли два стакана, и она чуть не разрыдалась от облегчения, когда он плеснул янтарную жидкость в оба. Первый он подал ей, другой выпил так же жадно, как ей хотелось бы выпить свой.

Но она не стала пить.

Энни еще не успела ощутить беспокойство, что он это заметил, как он уже оказался на постели рядом с ней. Она сумела поставить все еще полный стакан на столик, когда он толкнул ее на подушки. Его рот и тело обволокли ее всю. Поцелуй был глубоким и обжигающим, и не успел он еще закончиться, как Энни охватило сомнение – кто же из них находится под воздействием наркотика?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Почему он еще не спит? Не только не спит, но как будто так же бодр… и так же готов заниматься любовью, как и раньше, до того, как залпом выпил стакан вина с лауданумом. Если снотворное и подействовало на него, пока что Энни этого не заметила.

– Прошу вас, капитан… – Энни удалось оторваться от его страстного поцелуя.

– О чем же? И не думаете ли вы, что меня можно называть Джеми? – Он потрогал кожу под ее подбородком кончиком языка. Ее вкус, ее запах были слаще, чем у любой из женщин, которых он знавал.

Действительно, о чем? Энни извивалась, придавленная его тяжестью, пытаясь что-то придумать. Где бы он ее ни коснулся, она ощущала покалывание кожи. И с каждым мгновением становилось все труднее сопротивляться ему и искушению прекратить сопротивление.

Она дернулась, когда его ладонь обхватила ее обнаженную грудь, и тут почувствовала это. Это было большое, длинное и очень твердое, и оно прижималось к ее бедру.

– Капитан… Джеми. – Энни едва слышала собственный задыхающийся голос.

– Да? – Он приподнял голову и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами, не прерывая эротическую игру пальцев с ее соском.

– Ваши пистолеты, – сумела выговорить Энни, прикусывая губу, чтобы удержать стон. Ей не верилось, что он мог пробудить в ней такое ощущение. Совершенно отличное от отвращения, которое вызывал де Порто.

При мысли об этом ненавистном дьяволе из дьяволов Энни вновь обрела хладнокровие. Она уперлась капитану в грудь:

– Снимите пистолеты, пожалуйста. Они делают мне больно.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы ее просьба пробилась сквозь туман, окутывающий его сознание. Джеми тряхнул головой, поражаясь своей недогадливости, и откатился в сторону, поставив ноги так твердо, как только мог, на качавшуюся палубу.

Нет, на пол. Ведь это не «Гиблое дело», терзаемое жестоким ураганом, – хотя, видит Бог, ощущение было именно таким. Качаясь, Джеми поднялся на ноги и выдернул сначала один, потом другой пистолет из перекрещивающихся на груди кожаных ремней. Аккуратно, как только мог, он положил их на стол, разозлившись на себя, когда уронил графин. Если бы не эта женщина… Джеми постарался вспомнить… да, Энни Корнуэлл. Если бы не сноровка прелестной Энни, графин разлетелся бы вдребезги.

– Может, выпьете еще вина?