Жди меня

Минерва застыла.

Фергюс стоял не шевелясь.

Айона поежилась и захныкала.

– Ну? – спросила Минерва. – Говори же, Айона.

Девушка переступила с ноги на ногу.

– Холодно. И мокро.

– Надо было надеть сапоги, – заметил Фергюс. – Напрасно ты не заставила ее надеть сапоги, Минерва.

Минерва подошла поближе и наклонилась, пристально изучая подол. Грязная вода пропитала кружева, пристроченные к подолу парусиновой нижней юбки.

– Так, кружева здесь лишние, – заявила она. – Уберем их.

Нижняя юбка постепенно тяжелела, пропитываясь водой. Волнистая серая граница поднималась все выше и выше.

– Минерва, – робко спросила Айона, – ты думала, что парусина не промокнет?

– Разумеется! Ведь из нее шьют паруса.

– А она все равно намокла. Стала тяжелой… – личико девушки скривилось, – …и противной.

– Но не такой противной, как мокрая юбка.

– Это и есть мокрая юбка – тяжелая, сырая юбка. Мне холодно! – Айона застучала зубами. – Я хочу переодеться.

Услышав издевательский смешок Фергюса, Минерва пришла в ярость. Он умел приводить ее в бешенство своим смехом, особенно когда Минерву постигала очередная неудача.

– Я внесу в конструкцию изменения, – решила Минерва. – И немедленно. У меня уже есть блестящая идея. Парусина – слишком примитивное решение. В следующий раз я выберу кое-что посложнее, но и надежнее.

– Только не сейчас! – захныкала Айона. – Помоги мне спуститься, Фергюс.

Сдерживая усмешку, брат помог сестре сойти с платформы и спуститься по старой стремянке, которую разыскала Минерва. Для своих испытаний она приспособила просторную комнату с галереей, которую ее дедушка Арбакл когда-то превратил из кабинета в личную библиотеку. С тех пор здесь повсюду валялись книги. Поскольку ни мать, ни отец Минервы не интересовались чтением, они охотно предоставили библиотеку в полное распоряжение дочери.

– Минерва, тебе надо переодеться, – заявила Айона. Каждый шаг давался ей с трудом – ее намокшие юбки хлопали, как паруса на ветру. – Твой наряд выглядит непристойно, в нем ты почти как голая – верно, Фергюс?

– Что же ты раньше не сказала? – резко откликнулась Минерва. – Зато этот туалет обеспечивает мне свободу движений. Я работающая женщина и должна иметь возможность двигаться свободно!

– Женщинам не пристало носить брюки, – настаивала Айона, на хорошеньком личике которой отразилось беспокойство.

– С каких это пор ты стала критиковать меня? – спросила Минерва. – И потом, это не просто брюки, а юбка-брюки. Помяни мое слово: не успеем мы опомниться, как юбки-брюки войдут в моду среди мыслящих женщин, не желающих во всем зависеть от мужчин. Только мужчины считают, что женщинам не пристало выставлять щиколотки напоказ. Тоже мне блюстители нравов! Да любой из них не прочь полюбоваться красивыми ножками – лишь бы остальные не видели того, что он считает своей собственностью. Вот посмотришь, скоро юбки-брюки станут обычным явлением. А еще запомни: все правила и ограничения, навязанные нам мужчинами, имеют сексуальную подоплеку!

– Минерва!

– Если ты не прекратишь произносить мое имя таким тоном, я поменяю его. А теперь к делу. Значит, думаешь, юбки из парусины не годятся?

– Абсолютно. Минерва… – Айона поманила «изобретательницу» к себе, – это ужасно, правда? Настоящее бедствие. Но ты стойко перенесла катастрофу. Только прошу тебя, не произноси больше это ужасное слово… «сексуальный»!

Минерва улыбнулась и обняла свою робкую кузину.

– Какая же ты глупышка, Айона! И ведь уже не ребенок. Тебе двадцать два года, ты всего тремя годами моложе меня. Но каждый раз, когда речь заходит о вопросах пола, ты краснеешь, как та натурщица, которую мы застали у папы!

Фергюс застыл столбом.

– Минерва! – произнес он не своим голосом.

– Ну в чем дело, Фергюс? Что это с вами сегодня? Наверное, не выспались. Немедленно отправляйтесь спать и не вставайте, пока не наберетесь сил. Жаль, что вы оба такие слабенькие. Я совсем вас измучила. Прошу меня простить…

– Минерва, дело не в этом, – перебил Фергюс. – Неужели тебе не холодно? Твои тряпки просвечивают насквозь.

Минерва придирчиво оглядела себя и хмыкнула:

– С какой стати мне должно быть холодно? Наверное, ты съел что-нибудь не то. – Она всерьез забеспокоилась. – Сейчас же ступайте к себе и ложитесь в постель. Я велю миссис Хэтч принести вам хлеба с молоком. И чаю с медом и лимоном. Идите!

– Минерва…

– Немедленно! – перебила Минерва, подталкивая кузенов к двери. – Я сама здесь все уберу.

Покраснев, Айона закрыла лицо ладонями.

Фергюс скрестил руки на груди, широко расставил ноги и словно врос в землю как крепкое дерево, свалить которое под силу только самому мощному топору.

– Мы никуда не уйдем, – заявил он. – Тебе нельзя оставаться здесь одной, без компаньонки.

– Держи, Фергюс! Это надежная замена компаньонке, – послышался вдруг мужской голос с галереи за спиной Минервы. – Будь любезен, закутай ее.

Обернувшись, Минерва повнимательнее всмотрелась в темноту галереи и разглядела там два высоких силуэта. Спустя мгновение огромный кусок какой-то плотной ткани вздулся в воздухе, опал и был подхвачен Фергюсом, который раскраснелся пуще сестры.

– Будь любезна, надень мой плащ, Минерва, – продолжил неизвестный. – Так нам всем будет удобнее.

Кровь отхлынула от лица Минервы. У нее закружилась голова.

Не может быть!

И в тот же миг, расправив в руках плащ, к ней приблизился Фергюс. Она нетерпеливо отмахнулась.

– Нет! – Все поплыло у нее перед глазами. – Не трогай меня!

– Ты же босиком, – шепотом напомнил Фергюс. – Да еще этот дурацкий тюрбан с перьями. Что он подумает?

– Кто? – Минерва закрыла глаза. Этого не может быть. Так не бывает.

– Сама знаешь кто, – отозвался Фергюс. – Понимаю, ты не можешь опомниться от радости, и все-таки надень плащ.

– Ни за что! – процедила Минерва сквозь стиснутые зубы. – Это жестоко. А я думала, тебе претят подобные выходки!

– Надень!

– Никакой плащ я не надену, – твердо произнесла Минерва. – А теперь прошу оставить меня в покое. Уходите, я больше не желаю терпеть ваши скверные шутки. Как вы посмели разбередить свежие раны?