Когда вас кто-то любит

– Не понимаю, какое вам до этого дело, – холодно отрезала она.

– Разумеется. Простите меня.

Ему не следовало этого говорить. Уединенная жизнь дурно повлияла на его манеры и чувство такта.

– Белл! Белл, дорогая! – крикнула миссис Фостер, делая дочери знак подойти… – Пригласи этого славного человека к чаю.

Несмотря на приобретенный сценический опыт, Аннабел на этот раз не смогла скрыть разлившегося по лицу румянца.

– Если я пообещаю вести себя прилично, мне нальют чаю? – осведомился Дарли с легкой улыбкой, явно забавляясь ее очевидным смущением. – Я лишнего слова не скажу!

– Похоже, у меня нет выхода, – морщась, пробормотала Аннабел. Не могла же она крикнуть матери, что не желает видеть гостя за столом! Это совершенно немыслимо и крайне невежливо, особенно еще и потому, что мать продолжала энергично махать рукой. Поэтому пришлось капитулировать.

– Я буду паинькой – слово чести.

И снова эта очаровательная улыбка, знакомая не только ей, по и большинству светских дам. Недаром до отъезда на континент молодой маркиз нашел теплый прием во многих лондонских будуарах.

– Только недолго, – предупредила она. – И имейте в виду, моя мать не в себе.

– Я все понял, – кивнул маркиз, сгибая руку калачиком.

Ей ничего не оставалось, как взять его под руку и направиться по садовой дорожке к столу, поставленному в тени деревьев. Что ж делать: пришлось представить матери и Молли их высокородного визитера.

– Мама, Молли, это маркиз Дарли. Лорд Дарли – моя мать и наша кормилица.

– Рад познакомиться, миссис Фостер, Молли.

Его поклон был самим совершенством. То же самое можно было сказать и о его улыбке.

– У нас с вашей дочерью есть общие друзья в Лондоне. Вам, без сомнения, известно, насколько она талантлива. И это мнение не только мое, но и каждого театрала и критика в этой стране.

– Белл идеальна во всем, не так ли? – просияв, жизнерадостно согласилась миссис Фостер. – Садитесь, садитесь молодой человек, выпейте нашего провинциального чаю и расскажите, что делается в большом мире.

При виде внезапного оживления матери Аннабел широко раскрыла глаза. Она ведет себя так, словно каждый день пьет чай со знатью!

Дарли немедленно понял, от кого прелестная Белл унаследовала внешность и манеры. Больная или нет, но миссис Фостер имела осанку графини, изумительную улыбку и очевидное влияние на дочь. И он намеревался воспользоваться этими обстоятельствами. Не в подлых целях. Ему просто хотелось побыть в обществе Белл в этот чудесный летний день. И, судя по всему, мать не выглядела серьезно больной. Может, удастся уговорить Белл на прогулку.

Что же, в его привычках добиваться желаемого. Но как он мог избежать столь эгоистичных порывов, происходя из богатой и знатной семьи? А день был действительно на редкость хорош.

Пустив в ход всю силу своего обаяния, он вскоре совершенно очаровал миссис Фостер. Та смеялась над его шутками, поддразнивала, беседовала так сердечно, словно они были старыми друзьями. Вскоре обе малышки уже сидели у него на коленях и весело хихикали.

– У моей сестры близнецы, – заметил он, осторожно покачивая девочек, – и я научился справляться с двумя детьми сразу.

Это заявление побудило миссис Фостер засыпать Даффа бесчисленными вопросами о его семье, и он совершенно бесхитростно ответил на каждый. А когда упомянул, что живет вместе с Эдди в охотничьем домике, миссис Фостер настояла, чтобы денщик присоединился к ним.

– Полагаю, ваш камердинер вряд ли умеет печь пирожные, – объявила она. – Я еще не встречала мужчину, который бы разбирался в кулинарии.

– С этим мне трудно спорить, – улыбнулся Дарли, перед тем как позвать денщика. – Эдди умеет готовить самые простые блюда.

Следующие полчаса за столом царили смех и шутки. Присутствующие перебрасывались остротами, а Эдди развлекал всех песнями из своего военного репертуара. И то ли его пение, то ли укачивание подействовали на девочек, но они мирно заснули на руках маркиза. Тот, никого ни о чем не спрашивая, уложил их в корзинки и снова уселся с видом человека, который часто нянчил детей.

Аннабел нашла столь полное отсутствие высокомерия весьма оригинальным. Все ее знакомые аристократы всячески подчеркивали благородство своего происхождения. Даже беседа была самой обычной, без претензий и напыщенности, столь часто встречаемых в светском обществе. Как все это приятно! И какое удовольствие – расслабиться и снова смеяться!

Что же до Даффа, он не мог припомнить, когда в последний раз так развлекался. Нужно не забыть по достоинству вознаградить Эдди, догадавшегося предложить эту поездку..

Остальные тоже наслаждались теплом и дружеской беседой. Миссис Фостер переживала редкие минуты радости после бесконечных дней горя и скорби. Эдди понимал, что жизнь маркиза, а следовательно, и его собственная, с этого дня изменилась к лучшему. Молли очень занимали отношения между хозяйкой и маркизом. Похоже, этот аристократ, предпочитающий, чтобы его называли Даффом, ухаживает за мисс Белл по всем правилам, а та сегодня улыбается больше, чем за все то время, что Молли была у нее в услужении.

– Если вы собираетесь на прогулку, лучше ехать, пока солнце еще светит ярко, – неожиданно объявила мать Аннабел, повелительно подняв руку и, заранее предупреждая все протесты дочери, добавила: – Не волнуйся за меня и Молли. Мы прекрасно справимся. Я знаю, как ты любишь лошадей, дорогая. Видите ли, маркиз, до того как умер мой муж, мы держали маленькую конюшню. Белл была лучшей наездницей в семье.

– Ты уверена, матушка? – предостерегающе спросила Аннабел.

Сама она, очевидно, не была так уверена: недаром застыла на месте. Но Дафф, воспользовавшись предоставленной ему возможностью, немедленно вскочил.

– Мы недолго, миссис Фостер. К закату ваша дочь будет дома.

Белл ответила яростным взглядом, совершенно не уверенная в том, стоит ли ей ехать.

Игнорируя грозно нахмуренные брови девушки, Дарли протянул ей руку.

– Моя новая кобыла – настоящее чудо. Эдди утверждает, что она мчится быстрее лесного пожара. Не хотите устроить скачки?

Судя по выражению лица, Аннабел вовсе не хотела ничего подобного, но под улыбчивым взглядом матери сдержалась.

– Может, в другой раз, Дарли. Я не захватила сапожек для верховой езды.

Она приподняла подол, показав голубые кожаные полуботинки в тон простому платью.

– О, эти прекрасно сойдут.

Он протянул руку, поднял Аннабел и, крепко сжимая ее пальцы, поклонился ее матери:

– Спасибо за чай и кексы, миссис Фостер. Не помню, когда я столь приятно проводил время.

– Вы всегда желанный гость в нашем доме, молодой человек. Смех полезен для души. Не так ли? – улыбнулась мать Аннабел. – А теперь бегите. Желаю удачной прогулки.

Глава 6

– К вашему сведению, Дарли, – пробормотала Аннабел, едва они отошли от чайного стола, – я терпеть не могу мужчин-деспотов.

– Как только мы скроемся с глаз вашей матушки, я стану умолять о прощении всеми мыслимыми способами, – прошептал он в ответ, не выпуская ее руки, которую она старалась вырвать.

– Вы воспользовались хорошим настроением мамы, – яростно нападала она.

– И честно это признаю, но если бы вы только представили, как долго я не был в обществе прелестной женщины, немедленно простили бы мою неучтивость. Расскажи, Эдди. Расскажи, как долго мы были затворниками.

– Очень долго, мисс Фостер, – подтвердил денщик. – Чистое благословение Господне, что мы встретили вас на ярмарке лошадей. Словно сквозь тучи вдруг проглянуло солнце. Знаете, маркиз в последнее время был не в себе.

Аннабел перевела взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь определить степень искренности Эдди.

– Клянусь Богом, – сухо отчеканил Дафф, – вы стали чем-то вроде талисмана. Не знаю почему, но так оно и есть. – Он улыбнулся. – Возможно, вам будет легче считать это благотворительностью. Правда, вы уже несете тяжкий долг милосердия по отношению к своей семье. Но я буду счастлив, если вы составите мне компанию, хотя бы и ненадолго. Я просто хочу немного прогуляться, вот и все.