Ночь герцогини

Гарриет была потрясена. Даже Вилльерс приоткрыл глаза.

– Что?! Я не ослышался? Кажется, ты сказала – девственностью?!

– Исидора, по-моему, ты все это нарочно, – проговорила Джемма, протянув подруге небольшой флакончик с ароматическими солями. – Признавайся, тебе просто захотелось поразить нас, да? Что до меня, то, поздравляю, тебе это удалось. Я просто в шоке. Так что можешь радоваться.

– Девственность – главное достояние женщины, – невозмутимо объявил Вилльерс. Непохоже, чтобы он был очень удивлен, подумала Гарриет.

– Чушь! – резко бросила Джемма. – И, раз уж разговор пошел начистоту, я тоже выскажусь. Лично я считаю, что безмозглая девственница – самое никчемное создание из всех, какое только можно себе представить.

– Ну да. А девственница, у которой есть мозги, – сокровище, достойное королей, разумеется, – ехидно хмыкнул герцог.

– Смею напомнить, что, помимо этого, я еще и красива, – без ложной скромности заявила Исидора.

– О тщеславие… имя тебе – женщина, – пробормотал Вилльерс. Губы его сами собой расползлись в улыбке. – Кажется, я догадался, что у тебя на уме. Хочешь припугнуть своего герцога, да? Вот, дескать, уеду, рожу кукушонка – и он унаследует твое герцогство, угадал?

– Скорее уж это до смерти перепугает его матушку, – вмешалась Джемма. – Потому что если бы Косуэй беспокоился о наследнике, то давным-давно вернулся бы домой.

– Ты и в самом деле так торопишься расстаться с девственностью? – не выдержала Гарриет. Как странно было видеть, что и другая женщина мучается от одиночества так же, как и она, сама… читать в ее лице тоску, от которой сжимается ее собственное сердце, – и завидовать решительности, которой так не хватает ей самой. Да уж, ревниво подумала Гарриет, Исидора явно не из тех, кто согласится смирно сидеть в уголке с гусыней под мышкой, пока остальные танцуют.

– Видите ли, я еще ничего не решила, – с ребячливой непосредственностью призналась Исидора. – Все будет зависеть от того, сколько времени потребуется моему супругу, чтобы вернуться домой. Просто мне нужен сильный мужчина… ну, вы понимаете.

– Чтобы стать отцом твоего ребенка? – подсказал Вилльерс. – Смею заметить, наш разговор принял на редкость забавный оборот. Никогда еще не видел, чтобы супружеская измена планировалась с таким поразительным хладнокровием.

– Честно говоря, чтобы он оказался таким, кого не напугает скандал, – бросила Исидора. – Вроде тебя, например, Вилльерс. Вот увидишь, если я начну отчаянно флиртовать с тобой, не пройдет и месяца, как слухи об этом достигнут берегов Африки. Гарриет, дорогая, ты наверняка знаешь, у кого из мужчин в Лондоне репутация еще более скандальная, чем у Вилльерса.

– По-моему, у Вилльерса отнюдь не скандальная репутация, – запротестовала Гарриет.

Вилльерс открыл глаза.

– Право же, вы меня удивляете, ваша светлость.

– Почему же, позвольте спросить? Вы никогда не выходите за рамки благопристойности.

– У меня есть незаконные дети, – с оскорбленным видом произнес герцог, будто она задела его за живое.

– У кого из знатных людей их нет? – пожала плечами Гарриет.

– О Боже, как низко я пал! – застонал Вилльерс. – Никакой скандальной репутации! Никогда не выхожу за рамки благопристойности! Какая трагедия! Моя гордость растоптана! Нет, я этого не переживу!

Гарриет пропустила его слова мимо ушей.

– В свете вообще не осталось по-настоящему интересных мужчин.

– Господи… все хуже и хуже! – буркнул Вилльерс.

– Ну, хорошо, и все-таки – у кого, по-твоему, в Лондоне самая скандальная репутация? – настаивала Исидора.

– У лорда Стрейнджа, разумеется, – буркнула Гарриет.

– У лорда Стрейнджа?! – пробормотала Исидора. Брови ее поползли вверх. – Но разве он не светский человек? Он ведь как-никак лорд!

– Только не Стрейндж, – вмешался Вилльерс, маленькими глотками потягивая воду. – Насколько я знаю, Стрейндж – богатейший человек в Англии; хотите – верьте, хотите – нет. Титул ему дал король, причем не так давно. Впрочем, неудивительно, ведь Стрейндж, без преувеличения, спас нашу экономику. Держу пари, он достаточно богат, чтобы купить себе герцогство, и даже не одно, но сам он как-то раз обмолвился, что согласился принять титул просто потому, что ему нравится, как это звучит – «лорд Стрейндж».

– Очень странный, но чрезвычайно умный человек – и репутация у него самая скандальная, – заметила Гарриет. – Имей в виду, лорд Стрейндж не из тех, кто из кожи лезет вон, чтобы доказать, какой он повеса и распутник, когда все, на что он способен, – это гоняться за хористками или…

– …актрисками, – вклинился в разговор Вилльерс. – Его дом заполняют не только те, кто играет в придворных театрах, но и бродячие, кто выступает прямо на улицах. А кроме них – ученые. Исследователи. Между прочим, сам Стрейндж утверждает, что ни один по-настоящему интересный человек не уедет из Лондона, не побывав в его поместье.

– А как ему удалось так разбогатеть? – заинтересовалась Исидора. – Чем он занимается – торговлей?

– О нет, его отец был вполне уважаемым баронетом, – ответил Вилльерс. – Как бы там ни было, Стрейндж – джентльмен по праву рождения и по воспитанию, но при этом на редкость странная личность. Он всегда делает то, что хочет, и законы света ему не указ. И при этом у него вечно полный дом гостей.

– Великолепно! – загорелась Исидора. – Немедленно еду туда!

– О, но… – Джемма запнулась.

– Но – что? – с вызовом бросила Исидора. – Я желаю устроить скандал – а Стрейндж, по-видимому, просто идеально подходит для этой цели. Потолкаюсь среди всей этой разношерстной толпы актеров и чудесно проведу время. И одновременно буду отчаянно флиртовать с хозяином дома – иными словами, стану раздувать искры, пока дымок от разгорающегося скандала не заставит моего супруга расчихаться и не погонит домой.

– Ты собираешься кокетничать с самим Стрейнджем? – удивилась Гарриет. – Да ты с ума сошла! Тогда твою репутацию уже ничто не спасет.

– Но, ради всего святого, почему?! – возмутилась Исидора. – Он что – такой отвратительный?

– О нет, он как будто очень даже привлекательный мужчина, – усмехнулась Гарриет.

– Тогда я непременно стану с ним кокетничать! Причем, естественно, на глазах у всех.

– Имей в виду, сам Стрейндж никогда не флиртует, – предупредила Гарриет. – Да, он затаскивает женщин в постель – но никогда не играет с ними!

– А вот со мной он будет флиртовать! – объявила Исидора. – Мне еще не доводилось видеть мужчину, которого пришлось бы учить, как волочиться за женщиной. Все, что от меня требуется, – это дать ему понять, что я не прочь прыгнуть к нему в постель, и – вуаля! – Она щелкнула пальцами.

Гарриет рассмеялась.

– Хотела бы я посмотреть, как ты станешь давать ему уроки флирта!

– Тогда поедем со мной, – с усмешкой предложила Исидора.

– Я?! Я бы никогда не решилась на это, Неужели ты всерьез думаешь отправиться в Фонтхилл? Нет, это невозможно! Во всяком случае, для таких женщин, как мы с тобой.

– Как мы? – Исидора сморщила нос. – А почему?

– Хорошая репутация – штука полезная, – вмешалась Джемма.

– А ты откуда знаешь? – напустилась на нее Исидора. – Помнишь, как много лет назад ты бросила своего мужа, а, Джемма? Помахала ему на прощание и упорхнула в Париж – и не вздумай уверять меня, что все эти годы ты только и делала, что заботилась о своей репутации.

– Это как посмотреть! – отрезала Джемма.

– Но ты же не станешь отрицать, что многие годы была притчей во языцех по обе стороны пролива, верно? – фыркнула Исидора. – И вот теперь ты пытаешься убедить меня, что есть место, куда ты не осмелишься приехать?! Но почему? Что такого там может с тобой случиться? Или ты боишься, что тебя внезапно охватит безумная страсть к какому-то актеришке и ты согрешишь с мужчиной ниже тебя по положению?

Гарриет окинула взглядом устроившуюся перед камином компанию. До этой минуты ей как-то не приходило в голову, что все они герцогини. Ну, кроме Вилльерса, разумеется. Тот, естественно, герцог.