Соперник

– Но она невыносимо глупа и скучна! – возмутился Гаррик. – Я даже представить не могу себя в качестве ее мужа на всю оставшуюся жизнь! А ты? Неужели ты в состоянии представить Сьюзен и меня нормальной супружеской парой?

– Нет, – прошептала Оливия, покачав головой. – Боюсь, вам обоим будет плохо вместе.

Оторопев от такого поворота, Гаррик замолчал.

– Как ты думаешь, – продолжала она, – твой отец признает Лайонела своим первородным сыном и наследником?

– Полагаю, так оно и будет, – ответил Гаррик. – Ему хочется верить в то, что этот человек и есть Лайонел. Или же у него есть иные, скрытые мотивы сделать именно его своим наследником.

– Скрытые мотивы? Даже на меня огромное впечатление произвели подробнейшие воспоминания Лайонела о вашем детстве и отрочестве…

– Огромное впечатление? – с оттенком ревности переспросил Гаррик.

– Да ты ревнуешь! – изумленно округлила глаза Оливия. – О, Гаррик, у тебя нет никаких оснований для ревности! Даже если он действительно твой старший брат, я все же сомневаюсь в его искренности… Слушай, а может случиться так, что Сьюзен выйдет замуж за Лайонела, поскольку он будет объявлен наследником графа Стэнхоупа?

– Действия отца невозможно предугадать. Граф очень умен и… хитер. Но в таком случае большая часть моих проблем была бы решена… Я мог бы увезти вас с Анной подальше от Арлена! – У него загорелись глаза от такой заманчивой перспективы.

– Нет, это совершенно невозможно, – поспешно перебила его Оливия.

– Ты так сильно боишься Арлена? – догадался Гаррик.

Она еле заметно кивнула.

– Я не позволю ему больше причинять тебе боль! – вырвалось у него. Сейчас ему нестерпимо хотелось обнять ее, утешить, ощутить биение ее сердца.

Оливия взглянула на Гаррика, и в ее глазах он прочел такое же желание найти утешение в его объятиях.

Сердце его сильно забилось, голова пошла кругом. Он оглянулся. Вокруг никого. Схватив Оливию за плечи, он властно притянул ее к себе и горячо прошептал:

– Ты нужна мне, Оливия!

В следующее мгновение их губы слились в страстном поцелуе.

Когда он заставил себя оторваться от ее желанных уст, его дыхание было таким тяжелым, словно он только что пешком пришел в Эшбернэм из Стэнхоуп-Холла. Мучительное напряжение сковало его чресла.

Дрожа всем телом, Оливия отшатнулась.

– Когда ты рядом, рассудок покидает меня, – выдохнула она. – Я лучше пойду в дом!

– Постой! – остановил он ее и вместе с ней вышел из теплицы. – Ты хотела мне что-то сказать?

Они остановились на гравиевой дорожке. Солнце вдруг скрылось за облаками, и на них упала прохладная тень.

– Гаррик, – едва переводя дыхание, прошептала Оливия, – тебе и всей твоей семье следует проявить максимальную осторожность!

– По отношению к чему? – насторожился он. – Или к кому?

– Вот именно, – кивнула она. – С Лайонелом что-то не так…

– Что ты имеешь в виду?

– Не могу сказать наверняка… Знаешь, я ведь не гадалка и не ведьма. У меня нет хрустального магического шара, и я не умею предсказывать будущее по кофейной гуще, но интуиция подсказывает: дело тут нечисто…

– Ты хочешь сказать, что он мошенник, обманщик, лжец? – напрямую спросил Гаррик.

– Я не знаю, мошенник ли он, но чувствую исходящее от него зло. Если он действительно твой брат, то сильно изменился за эти четырнадцать лет. Будь с ним осторожен. Вот и все, что я хотела тебе сказать.

Слова Оливии сильно встревожили Гаррика.

– Спасибо за предупреждение, Оливия, – кивнул он. – Но, честно говоря, я и так не доверял ему.

– Возможно, это наилучшая линия поведения в такой ситуации, – тихо отозвалась Оливия.

– Вернемся в дом? – предложил Гаррик.

Оливия кивнула, и они медленно пошли к дому по усыпанной гравием дорожке, стараясь не прикасаться друг к другу даже краем одежды.

– Миледи, как хорошо, что вы вернулись! – с улыбкой воскликнула миссис Райли.

– Давно я здесь не бывала, – едва заметно улыбнулась графиня Стэнхоуп.

– О да! Очень давно! – закивала головой миссис Райли.

Мимо них сновали слуги с багажом графа и графини Стэнхоупов, только что прибывших в карете, запряженной шестеркой лошадей. Сам граф о чем-то разговаривал с конюхом.

– Напрасно вы не сообщили о приезде заблаговременно, – продолжала экономка, – впрочем, ваши комнаты всегда содержатся в чистоте и порядке, поэтому мы в любой момент готовы принять вас.

– До вчерашнего вечера я и сама не подозревала, что мы поедем сюда, – откликнулась графиня. – Граф принял решение ехать в Стэнхоуп-Холл совершенно неожиданно…

Элеонора была расстроена этой поездкой. Граф сообщил ей о предстоящем путешествии за поздним ужином, поэтому ей пришлось полночи провести за сборами.

Но ее усталость была не столько физической, сколько эмоциональной. Ясно, что муж решил вернуться в Стэнхоуп-Холл после многих лет забвения только потому, что сюда отправился Лайонел. Если, конечно, этот человек действительно был Лайонелом.

– Я велю приготовить для вас обед, – объявила миссис Райли. – Вчера ваши сыновья вернулись из Эшбернэма очень поздно и не отдали никаких распоряжений. Утром оба уехали куда-то верхом на лошадях.

– Они уехали вместе? – слегка удивилась Элеонора.

– Не думаю, – покачала головой экономка, и в ее глазах графиня прочитала сотню всяческих вопросов; впрочем, та не осмеливалась задать их своей хозяйке.

Когда-то Элеонора была весьма откровенна с миссис Райли, поскольку рядом не было иной достойной доверия кандидатуры. Но с тех пор прошло долгих десять лет, в течение которых ни граф, ни графиня ни разу не приезжали в злополучное поместье, где загадочным образом исчез их старший сын.

– Накрыть на стол, миледи? – прервала ее печальные размышления экономка, и Элеонора с трудом вернулась к действительности. Последнее время она вообще была ужасно рассеянна, а теперь вот никак не могла решить вопрос с обедом.

Сыновья уехали порознь. У нее болезненно сжалось сердце: в детстве мальчики были неразлучны. О Боже! Пусть этот человек действительно окажется Лайонелом!

Графиня бросила взгляд на мужа, занятого оживленной беседой с конюхом и егерем. Несмотря на возраст, граф все еще был красив – высокий, широкоплечий, с сильными ногами. Конечно, он немного прибавил в весе с тех пор, как Элеонора вышла за него замуж, но это так же естественно, как старение и смерть.

Смерть… Мысли о смерти давно не давали ей покоя…

Тем временем граф решительно направился к конюшне, и не подумав сообщить жене, куда и на какое время он собирается уезжать, будет ли обедать с ней и когда его ждать обратно. Он вел себя так, словно приехал в Стэнхоуп-Холл в одиночестве. Элеонора была огорчена и рассержена одновременно.

И все же, заставив себя надеть маску любезности, она повернулась к экономке:

– Не надо никакого обеда. Лучше принесите в мои апартаменты поднос с легкими закусками и… – Она немного поколебалась и добавила: – И бутылку хереса.

Миссис Райли покорно кивнула и скрылась в кухне.

Элеонора осталась одна. Сыновья уехали еще утром. Уехал куда-то и муж, не сказав ей ни слова. Одна… Впрочем, она всегда была одна, разве нет?

Тяжело вздохнув, Элеонора направилась в восточное крыло дома, где располагались хозяйские апартаменты. Медленно поднимаясь по лестнице, она держалась рукой за дубовые перила и думала о Гаррике. Она ожидала, что его возвращение в Англию заполнит наконец пустоту в ее душе, но увы…

Войдя в свои покои, графиня прямиком направилась к огромному позолоченному буфету, стоявшему в гостиной. Достав из дальнего угла запылившуюся бутылку вина, она щедро плеснула спиртное в высокий бокал, предварительно вытерев его салфеткой, и наполовину осушила его. Боль вроде бы утихла.

Допив, графиня тщательно спрятала бутылку в тот же дальний угол буфета, и ноги сами понесли ее вниз по лестнице. В сердце поселился мучительный страх.

Выпитое вино слегка затуманило ее взор и сделало движения неуверенными. В голове неотвязно крутилось одно и то же: мошенник Лайонел или нет, мошенник или нет…