Королева ночи

– Пожалуйста, останься со мной.

Это были единственные слова, которые могли прийти ему в голову.

Она еще сильнее сжала руки, наверное, костяшки пальцев побелели под перчатками.

– Я не могу.

– Почему? Роуз, я не понимаю. Я что-то не то сказал? Что-то сделал не так? Если так, то, пожалуйта, скажи мне, и это больше не повторится. Поверь мне, я не мог дать тебе повод уехать. Я хочу, чтобы ты осталась. Я… – Поставив локти на колени, он потянулся к ней. – Я никогда не был так счастлив, как сейчас, когда я с тобой, – признался он. – И это наше время очень важно для меня. Пожалуйста, не сокращай его. Не оставляй меня сейчас… Я не готов к этому.

Карета свернула влево и выехала на дорогу, которая определяла границы имения, с каждой секундой увозя их все дальше от Хани-Хауса и ближе к Лондону. Джеймс не мог даже подумать о том, чтобы позволить ей уехать. Никогда! Нет, он не забыл, что им осталось всего два дня. Черт побери, он прекрасно умел считать и помнил: они уехали из Лондона пять дней назад. Но пока он был с ней, пока они были вместе, ему не приходило в голову, задуматься, что когда-то это закончится.

А теперь она поставила его перед фактом. Не оставляя возможности отвернуться или проигнорировать. Мысль о том, что ее больше не будет в его жизни, вызывала боль. Вернуться в Лондон, не видя ее рядом, просыпаться без нее… Джеймс не знал, как сможет вернуться к прежней жизни. Как сможет лицом к лицу встретиться с женщиной, которая ненавидит его, после того как он был с Роуз?

Джеймс почувствовал острую боль в груди, и жесткая гримаса исказила его лицо. Он хотел броситься на колени, умолять Роуз. Предложить ей все, что имеет, лишь бы она согласилась провести с ним еще два дня. Но он обещал ей отвезти ее назад на Керзон-стрит, когда бы она ни захотела. Давить на нее, заставлять ее? Нет, это грозило бы утратой ее доверия. Оставалось молчать, хотя это тоже не выход. Он должен бороться за то, чтобы она осталась.

– Пожалуйста, Роуз, еще два дня.

Уголком глаз Джеймс заметил деревья у кромки дороги. Четверка лошадей двигалась с хорошей скоростью. И с каждой пройденной милей, угасала частичка надежды. И каждая частичка, исчезая, образовывала знакомое пространство пустоты в его груди.

Роуз хранила молчание и спокойствие. Она ускользал а из его рук. Уходила. Приняв решение бросить его, она попросила карету, ничего не сказав ему. Не намереваясь даже напомнить ему о его обещании отвезти ее в Лондон, если она захочет.

От отчаяния перехватило горло, но ему удалось еще раз произнести:

– Пожалуйста.

Джеймс отважился накрыть ее руки своей рукой. Дрожь пробежала по ее телу, передалась его руке, сжала сердце. Ее дыхание застряло в груди, и один-единственный слабый звук слетел с её уст, но он услышал, словно она кричала.

И тогда Роуз кивнула.

Джеймс задрожал.

– Ты останешься?

Она снова молча кивнула.

– Спасибо.

И чистое, сладкое облегчение охватило его. На его стук в потолок карета медленно остановилась, и Джеймс приказал кучеру возвращаться домой. Затем пересел к Роуз. Дрожащей рукой снял с ее головы капюшон.

Слезы текли по ее бледным щекам. Ресницы были влажными, острыми и поблескивали, как черный атлас. Джеймс ощущал боль в каждой клеточке ее тела, в напряженно расправленных плечах, в сжатой линии губ, в крепко закрытых глазах. И этот вид разрывал его сердце.

Обняв за плечи, Джеймс усадил ее к себе на колени. Опустив подбородок, Роуз обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.

– Роуз, скажи мне, почему ты хотела уехать? – спросил Джеймс с некоторой опаской.

Он добился ее согласия остаться и боялся рисковать, однако хотел знать. Он почувствовал, как ее маленькая ручка сжалась в кулак на его шее.

– Я люблю тебя, но это так больно, Джеймс, – прошептала она, почти касаясь губами его шеи. – Я знаю, что никогда не стану женщиной, которой ты сможешь гордиться. И ты чувствуешь себя неловко, даже когда твоя сестра упоминает мое имя. Я не виню тебя за это, потому что я такая, какая есть. Не подхожу для хорошей компании. Но это не значит, что я не мечтала бы о другом развитии событий.

Письмо от Ребекки толкнуло ее на этот поступок? Из-за него она решила оставить его? Его мозг отказывался понимать, как могло дойти до этого… Джеймс понимал ее объяснение, но странность логики не укладывалась в голове…

Его сердце билось в ускоренном ритме.

– Ты сказала, что любишь меня?

– Да. Я говорила себе, что не должна. Обещала себе. Но как я могла не полюбить тебя?

Он крепко зажмурился, склонив голову над ней.

– Скажи это снова, – отчаянно прошептал он, его сердце и душа жаждали этого признания.

Роуз пошевелилась в его руках. Мягкие губы коснулись его скулы.

– Я люблю тебя.

Прильнув к ней, Джеймс пытался успокоиться. Черт, он всегда думал, что должен успокаивать ее. Но он уже давно потерял надежду услышать такие слова от женщины.

Ребекка любила его и часто говорила ему об этом. Но ведь это совсем другое.

– Джеймс? – спросила Роуз, в ее голосе слышалось волнение.

– Все хорошо, – хрипло отозвался он и затем открыл глаза. – Это, оказывается, так прекрасно – знать, что тебя любят.

– О, Джеймс!

Эти прекрасные светло-голубые глаза снова наполнились слезами. Легким, приятным прикосновением она убрала волосы с его лба, коснувшись своей перчаткой его кожи. Роуз не сказала ничего больше, но он знал, что она понимала.

Опустив голову, Джеймс потерся носом о ее нос.

– Прими мою благодарность за то, что согласилась остаться. И что поехала сюда со мной. Ты даже не представляешь, как много это значит для меня.

Затем Джеймс отклонился назад и посмотрел ей в глаза. Роуз сказала, что его больно любить? Она сделала ему такой потрясающий подарок, и он совсем не хотел, чтобы это причиняло ей боль. Джеймс не в силах изменить устои общества, но может уменьшить их влияние.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я отношусь к тебе с уважением и пониманием, так как ты ставишь интересы своей семьи выше собственных. Пожалуйста, поверь, я не презираю тебя. Выбор руководит нашими жизнями, но он не должен определять наши чувства.

Роуз кивнула печально и серьезно.

– Ты прекрасный человек, Джеймс, – сказала она и, взяв его за подбородок, привлекла его губы к своим губам.

Джеймс отказался от страстного поцелуя и поцеловал ее легко, нежно, наслаждаясь мягким касанием губ.

Легкий толчок, и карета остановилась. Еще один быстрый поцелуй, и Джеймс пересадил ее со своих коленей на сиденье. Выйдя из кареты, он подал ей руку и помог спуститься на землю. И потом рука об руку они пошли назад к Хани-Хаусу.

Не желая оставлять ее ни на секунду, Джеймс отмахнулся от предложения миссис Уэбб распаковать вещи Роуз, решив, что сможет и сам сделать это, с ее согласия, конечно. Усевшись на краю постели, Роуз с улыбкой наблюдала, как Джеймс вытаскивает каждую вещь. Когда чемодан опустел, он уложил ее в постель и провел день, вновь знакомясь с этим прекрасным телом. И освободился от объятий и снова оделся, только когда пришел час ужина.

После вкуснейшей еды, а именно цыпленка с розмарином, приготовленного мистером Уэббом, они вернулись в кабинет для чая.

После того как чашки опустели, Джеймс уселся на кушетку. Роуз устроилась сбоку. Они разговаривали обо всем на свете и вместе с тем ни о чем. Когда на ночном небе за окном зажглись звезды, они поднялись в его спальню. И несколько часов спустя, когда их тела пресытились, Роуз так и уснула в его руках. Какое-то время Джеймс просто лежал, прислушиваясь к ее дыханию и думая о том, как чудесно чувствовать себя по-настоящему счастливым. Любимым. Он познал это благодаря Роуз.

Завтра, думал он, погружаясь в сон. Нет, он не мог ждать до среды, то есть до дня их отъезда, как предварительно планировал. Он еще не понимал этого, когда покупал подарок, но где-то в глубине души уже понимал, что она взяла в плен его сердце. И завтра он заявит об этом официально.