Рыцари

— Оставьте ее, — произнес знакомый голос Лина. Даже в своем полубезумном состоянии Глориана узнала его.

Как он сумел найти ее?

Лин поднял ее на руки и понес куда-то сквозь ночную мглу. Рядом были люди, но они представлялись Глориане смутными багряными силуэтами. Она отвернулась, уткнувшись лицом в плечо Лина.

— Теперь ты в безопасности, — сказал он. — Ты со мной.

Глориане хотелось плакать, но внутренний жар иссушил ее слезы. Зачем ей нужна такая жизнь, которая проходит вдали от Дэйна? Никогда больше не услышать его голос, его смех…

Она то приходила в сознание, то вновь теряла его. Сначала она оказалась в машине Лина, а потом в каком-то незнакомом здании, которое поразило ее своим ярким светом. Глориана закрыла глаза. Она чувствовала боль в груди, чувствовала, что ее раздевают и колют иглами. Сначала ей было все еще очень холодно, а потом, наоборот, жарко. Где-то над ее ухом раздавался голос Лина. Он то успокаивал ее, то умолял, то отдавал какие-то распоряжения.

Кошмары засасывали Глориану, как вязкая болотная трясина. Она искала Дэйна, падала, вновь вставала, отчаянно звала его, но он так и не пришел.

Когда она наконец очнулась, то увидела, что находится в опрятной светлой комнате. Жалюзи на окнах были приоткрыты, впуская слабый свет. Шел дождь. Лин сидел рядом.

Лицо его заросло щетиной, а в глазах застыло тревожное выражение.

— Слава Богу, наконец-то ты пришла в себя, — сказал он, крепко держа ее за руку, словно пытаясь навсегда удержать в своем мире.

В другой своей руке Глориана увидела иголку, присоединенную к какой-то прозрачной трубочке, но боли она не чувствовала.

— Зачем ты забрал меня оттуда? — спросила она хрипло: ее пересохшее горло болело немилосердно.

Лин покачал головой, и его печальные глаза на миг вспыхнули. Он поднес ее руку к своему лицу, царапая жесткой бородой.

— Я хочу лишь заботиться о тебе, — сказал он. — Неужели ты не позволишь мне даже этого?

Глориана отвернулась, оставив его вопрос без ответа.

— Как ты нашел меня? — спросила она, закрыв глаза. Глориана поняла, что Лин любит ее, но ей не была нужна его любовь, хотя она и не хотела ранить его чувства.

— Смотритель, запомнил тебя, — помолчав, ответил Лин. — Он вспомнил, что я забрал тебя тогда, и позвонил мне.

— Пожалуйста, Лин, — прошептала Глориана, — оставь меня, — ради меня и ради самого себя.

Лин ничего не ответил и не отпустил ее руки.

ГЛАВА 14

Когда чуть позже Глориана немного пришла в себя, то почувствовала себя ужасно глупо. Она поняла, что ее поведение было просто непростительно. Отправиться бродить по руинам Кенбрук-Холла под проливным дождем! Позволить чувствам взять верх над разумом! Как она могла подвергать такой опасности саму себя и своего ребенка?! В будущем надо быть более осторожной и продумывать каждый свой шаг, прежде чем предпринимать что-либо. Ее беда состояла в том, что Глориана всегда была слишком импульсивной.

Только Глориана все обдумала и решила, что впредь не повторит своих ошибок, как в дверях больничной палаты появился Лин. Он был сам не свой: усталый, небритый, взъерошенный.

— Ты беременна, — сказал он. В руке Лин держал ее медицинскую карту. Кирквуд не был лечащим врачом Глорианы, но как работник больницы имел доступ к любому документу. Глориана многое узнала о больнице из мелодраматических сериалов, которые любили смотреть Марж и миссис Бонд.

Глориана села в кровати, опершись спиной о подушки. Казалось, каждая косточка в ее теле болит и ноет, к тому же она сильно простудилась. Но как сказала Глориане вызвавшаяся ухаживать за ней Марж, дела ее были не так уж плохи. Глориана скоро пойдет на поправку, а в больнице ее задержали лишь для небольшого обследования.

Результаты его показали усталость и переутомление.

— Да, — подтвердила Глориана спустя некоторое время. Она никому, кроме Дэйна, еще не сообщала о своей беременности, но понимала, что здесь нечего, стыдиться. В конце концов она замужняя женщина, даже если ее муж и жил семь веков назад.

— Ты давно знаешь об этом? — спросил Лин, no-прежнему стоявший в дверях. Он был все так же дружелюбен, но казался каким-то чужим, холодным и… обиженным.

— С самого первого дня, — ответила Глориана, расправляя одеяло, и это не было преувеличением. Она знала, что зачала ребенка от Дэйна в римских банях, в глубине Кенбрук — Холла. Что-то безошибочно подсказало им тогда, что они дали начало новой жизни.

— Надо было сказать мне, — сухо проговорил Лин. Ее друг наконец вошел в комнату и подвинул стул к ее кровати. — Боже мой, Глориана, беременной женщине необходим покой, отдых, правильное питание и витамины.

Глориана понятия не имела, что такое «витамины», но не стала расспрашивать Лина, боясь услышать от него подробное и длинное объяснение.

Лин долго молча смотрел на нее.

— А кто отец?

— Дэйн Сент-Грегори, пятый барон Кенбрук, кто же еще? — гордо ответила Глориана, Она вздернула голову и скрестила руки на груди.

— Разумеется, — тяжело вздыхая, сказал Лин, — но ведь его нет рядом с тобой, чтобы позаботиться о тебе и ребенке…

Глориана никак не могла и не хотела привыкнуть к отсутствию Дэйна. Слова Лина болью отозвались в ее сердце. Лучше она останется совсем одна, если не сможет вернуться к мужу.

— Я не идиотка, Лин, и не инвалид, — отрезала Глориана. — Я сама могу позаботиться о себе!

Казалось, Лин устал от этой борьбы. Он откинулся на спинку стула и вздохнул.

— Я не хотел унизить тебя, — сказал он, стараясь быть терпеливым. — Просто я беспокоюсь…

— Не беспокойся! — перебила Глориана. — Сегодня днем меня выписывают из больницы. Я собираюсь вернуться обратно в книжный магазин. Конечно, если только Джанет по — прежнему доверяет мне.

— Конечно, Глориана. Но прошу тебя, прислушайся к голосу разума! Ты вообще не должна сейчас работать. Тебе необходим отдых, хорошая еда, спокойствие…

— Господи Боже, — взорвалась Глориана, — ты принимаешь меня за беспомощного младенца!

— Все, сдаюсь! — воскликнул Лин, отодвигая стул с явным намерением уйти.

— Давно пора, — раздался от дверей голос Марж.

Лин хотел было что-то сказать, но потом передумал и вышел из палаты.

— Просто он заботится о тебе, — сказала Марж доверительно, входя в палату. Она принесла небольшой пакет, в котором оказалась свежая одежда: бежевый вязаный джемпер, который, как вспомнила Глориана, в Америке Называли «свитером», вельветовые слаксы, носки, нижнее белье и пара туфель. Одежда, которая была на Глориане во время ее печально закончившейся поездки на автобусе, вероятнее всего попала в химчистку, если только не потеряна.

— Значит, Лин должен перестать заботиться обо мне, — пробормотала Глориана. Она на мгновение закрыла глаза, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы. — Он хороший человек и не заслуживает того, чтобы я разбила ему сердце, — Но ведь это его собственный выбор, — сказала Марж. — Ты не сможешь излечить Лина от его чувств, Глориана. Тут не стоит даже и пытаться, это никому не принесет никакой пользы. Ну что ж, давай одеваться. Я отвезу тебя обратно в магазин Джанет. — Она похлопала рукой по карману больничного халата. — У меня здесь рецепт, заедем по дороге в аптеку. Тебе прописали витамины и еще кое-какие лекарства от простуды.

Глориана поручила себя заботам Марж. Та помогла ей одеться и вывезла из больницы на специальном кресле-каталке. Глориана еще чувствовала некоторую слабость в ногах, но все же смогла бы выйти сама. Вся эта шумиха вокруг нее была совсем ни к чему.

Заехав в аптеку — Глориана ждала в машине, пока Марж сбегала за лекарствами, — они остановились наконец перед книжным магазином Джанет. Если бы Глориана могла выбирать, она пожелала бы очутиться сейчас в своем родном Кенбрук-Холле, рядом с Дэйном, но нет — так нет! Сейчас она была рада и домику Джанет, потому что здесь ощущала себя более или менее самостоятельной.