Украденное счастье (СИ)

«Джек! Любимый! Я не хотела покидать тебя. Но обстоятельства вынуждают меня поступить подобным образом. И я уезжаю против своей воли. Моё сердце разрывается от боли разлуки с тобой. Но меня утешает мысль, что у меня останется хотя бы одна вещь на память о тебе. Кольцо я верну той, кому оно когда-то принадлежало, чтобы, упаси бог, ты не подумал, будто я хочу его присвоить. Я буду молиться, чтобы однажды ты смог убедиться в этом. Навсегда твоя. Элиза».

Джек перечитывал, едва веря и пытаясь понять. Может ли быть неправдой то, что он вообразил себе вчера? Но какие ещё, к чёрту, могут быть обстоятельства?!

Хотя, разве не он сам оставался глух к просьбам Элизы?! И слишком медлил. Кое-кто оказался решительней и быстрей его. Или это не побег, а похищение? Новые измышления не сделали Джека веселее или спокойнее. Ему до боли в печёнках хотелось знать правду. Оставаться здесь он уже не собирался, а напасть на след двух сбежавших ему уже не представлялось таким уж сложным.

Джек не боялся попасть в ловушку, он и так уже чувствовал себя обманутым. Но ведь нужно же верить хоть чему-то! Джек всё ещё доверял своему Рейвену. И этого было достаточно. Сборы в дорогу не заняли много времени. Джек достал деньги из секретера и тайника под половицей, зарядил пистолет, привесил к поясу ножны с кинжалом и шпагой. Не оглядываясь, вышел из комнаты, сбежал по лестнице.

Присутствовавшие в зале мужчины удержали своего атамана у двери едва ли не силой. Джек недовольно дёрнул плечом, стряхивая руку Симона, и едва не послал к чёрту даже его. Но приходилось признать, что объясниться Джек всё же должен.

– Я уезжаю, – сказал атаман, не глядя ни на кого. – Возвращаться не собираюсь, даже если буду жив. Если никто не возразит, оставайся за главного ты, Симон.

– Едешь за ними? – тихо спросили его.

Джек скривил губы, ущипнул себя за ус, промолчал. Но молчание тоже было ответом. Джек с жадностью вдохнул морозный воздух, чуть постоял, глядя на небо, и решительно зашагал к конюшне. Рейвен чуть всхрапнул при его появлении и тут же снова уткнулся мордой в кормушку.

Молодой мужчина благоразумно и терпеливо ждал, пока конь насытится, похлопывал его по шее, чистя скребницей и потихоньку седлая. Рейвен покосился на хозяина и снова фыркнул, тряся головой. Прихватив запас овса, Джек вывел жеребца из стойла.

Конь слегка упирался, недовольный тем, что его оторвали от кормушки, в которой всё еще оставался клочок сена. Рейвена, конечно, утешило бы то, что у мучимого похмельем Джека от голода сводит желудок, но предпочёл бы ещё немного спокойно побыть в стойле. Жан бросился едва ли не под копыта Рейвена, но к удивлению Джека просил прощения не для себя. Жан просил и умолял Джека простить мадам Элизу. Тот лишь чуть повёл головой. Он и сам бы хотел верить в невиновность девушки.

Жан был не единственным, кто вышел проводить своего атамана. Симон, Пьер, Морис, Ришар и Серж стояли молча, хмурые и серьёзные. И Джек, пытаясь не смотреть в глаза тех, кого всё же считал своими друзьями, был благодарен им за молчание. Никто не пытался сочувствовать или напутствовать и тем более что-то советовать. Но Симон на правах старшего счёл необходимым высказаться.

– Ты только не суди сгоряча. Разберись во всём для начала. А надумаешь вернуться – будем рады. Хоть знаешь, куда ехать?

Ещё вчера Джек не знал ответа на этот вопрос, но готов был бежать посреди ночи, сломя голову, хоть к чёрту на рога, даже не зная зачем. Но сегодня неожиданным образом два желания стали одним, две дороги сплелись в одну.

– Еду домой. К матери. Надеюсь найти причину остаться там, – признался он еле слышно.

 – Так в добрый путь, – благословил Симон.

Джек тронул поводья. Он жалел, что не сбежал, не прощаясь ни с кем. Это могло бы показаться нечестным, но нашлись бы те, кто понял его. Что ж, теперь он будет спокоен, что никто не подумает о нём дурно, и его совесть будет чиста перед этими людьми.

Атаман подхлестнул жеребца. Рейвен довольно охотно рванул вперёд. Джек с диким восторгом встретил ударивший в лицо ветер. Мыслей не было. Но это удивительным образом помогало не сойти с ума. Джеку даже было всё равно, куда мчит его Рейвен.

Его почти не удивило, что они оказались у «Пегого пони». Джек усмехнулся и потрепал жеребца по шее.

– Заботишься обо мне? Спасибо, дружище. Было бы невежливо не попрощаться и с Клодом. Ну а не поесть при этом – ещё и глупо.

Хозяин трактира удивился, что Джек заехал один. Но ещё больше был удивлён известием, что Джек уезжает. Клод огорчился. Но вовсе не потому, что должен отдать оставленные ему на хранение деньги.

– Трактир приносит неплохую прибыль. Никогда не забуду, что это благодаря тебе. Здесь кое-кто будет по тебе скучать.

– Маленькая Лили! – улыбнулся Джек.

– Ты бы попрощался с ней, если вправду не собираешься возвращаться, – предложил Клод.

– Если накормишь обедом, – усмехнулся Джек.

Шестилетняя малышка Лили с визгом бросилась ему на шею. Девочка захныкала, узнав, что он уезжает, но тут же великодушно простила его.

– Ты едешь к мамочке? Ты по ней соскучился?

– Очень, – посмотрел он в золотистые глаза девочки.

И Джек нисколько не солгал.

– Я пришлю тебе подарок на память, – пообещал Джек расстроенной до слёз девчушке.

Держа на руках Лили, он подумал о ребёнке Элизы. От слегка запоздалого отвратительного подозрения стало невозможно дышать.

Если Брийон приложил руку к побегу Элизы, то не имеет ли он отношения и к её беременности?! Такое Джек не сможет им простить! Но ему нужно это знать! Даже если правда его убьёт, это лучше, чем оставаться в дураках!

Лили поцеловала мрачного, задумавшегося Джека в щетинистую колючую щёку и не успокоилась, пока он не усадил её к себе в седло. Джек прокатил её по двору и вернул, довольную и огорчённую, её отцу.

– Купи ей что-нибудь в подарок, – шепнул Джек. – Скажи, что от меня. Да не поскупись ради моей маленькой принцессы – улыбнулся мужчина.

Клоду оставалось лишь кивнуть. Он, конечно, боялся избаловать младшую дочь. Но почему бы не порадовать девочку, исполняя просьбу Джека?

– Да поможет тебе бог, – сказал ему на прощание Клод. – Что бы ты ни задумал.

– Я сам себе и бог, и дьявол, – откликнулся Джек, направляя жеребца вперёд.

«А в том, что я задумал, мне поможет разве что только дьявол», – подумал он про себя.

Клод предпочёл бы видеть в этом человеке бога. Хотя бы потому, что благодаря ему однажды остался жив.

– Да хранит тебя бог, Жак Лаффонт, – прошептал вслед скачущему мужчине почтенный хозяин трактира.

* * *

Элиза тихонько раскачивалась в плетёном, чуть поскрипывающем кресле-качалке. Она ополоснулась в большой лохани, переоделась и, закутавшись в белую шаль, теперь грелась у огня. Позади этот путь через лес, эта бешеная скачка, словно ад гнался за ними. К наступлению темноты они успели добраться до предместья Парижа и, вопреки опасениям путников, им даже удалось найти уютную небольшую гостиницу.

Почтенная вдовая хозяйка с пониманием отнеслась к пожеланиям молодой красивой пары, готовой щедро заплатить за удобства и горячий ужин. И сейчас Элизу ожидала застеленная чистым бельём постель, а с кухни доносились дразнящие аппетит ароматы.

Андре представил их как мужа и жену, и Элиза сочла это правильным. Но сейчас, когда им предстоит провести ночь в одной постели, страхи и подозрения, пусть и не совсем справедливые, рождались в её взволнованном сознании.

Какими бы честными и благородными ни были чувства и намерения Андре, он был мужчиной. И она уже сталкивалась с проявлениями его чувств к ней, хотя это и не давало девушке повод думать, что он чего-то от неё потребует или прибегнет к насилию.

Измученная подозрениями и страхами, Элиза едва не вскрикнула при появлении Андре. Как ни странно, но ощутив Андре рядом с собой, Элиза успокоилась. И вовсе не потому, что тот почти беззаботно улыбался, принеся жареных цыплят с петрушкой и тмином. Подозрения никуда не исчезли, вот только страха не было. Элиза набросилась на еду, забыв на время даже о присутствии рядом мужчины.