Гордая пленница

Она вернулась на берег и с высоко поднятой головой пошла прочь.

— Изабо!

Она слышала, но продолжала идти, осторожно ступая босыми ногами по гальке.

— Изабо! — Он догнал ее, взял за локоть.

— Оставь меня в покое, — сказала она, не глядя на него.

Алистер повернул ее лицом к себе, — Ты плачешь, — вздохнул он. — Так я и думал.

— Я не плачу, — отрезала Изабо.

— Прости меня. Я не должен был кричать на тебя после того, что ты сделала. Я очень сожалею.

— Оставь меня. Просто оставь меня в покое.

Она снова попыталась уйти от него, и снова, положив руки ей на плечи, Алистер остановил ее.

— Ты поступила не правильно. Можешь не отрицать.

Представляешь, как я себя чувствовал, зная, что не могу тебе помочь? Никогда я не казался себе таким беспомощным. Я думал, что потом убью тебя. За то, что ты заставила меня почувствовать, за твое вмешательство. Боже мой, я решил, что этот ублюдок все-таки убил тебя… вы лежали вместе, оба в крови… Изабо, никогда больше так не поступай.

— А как, по-твоему, я чувствовала себя? — закричала она, уже не пытаясь скрыть слезы. — Когда эти люди собирались тебя убить?

— Я бы не позволил им.

— Ха!

— Нет, правда. Я десять раз мог прикончить Летбриджа еще до того, как выбил у него шпагу.

— О, ты мог бы?

— Да. Я хотел заставить его перед смертью попотеть.

Нагнать страху.

Впервые за долгое время у нее появилась слабая улыбка.

— Ты хвастаешься, Алистер Кемпбелл. Никогда от тебя не ожидала.

Он улыбнулся, и она прикусила губу, не желая, чтобы он заметил, как на нее действует его близость. Но после всего, что произошло с его отъезда из Глен-Брика, она не могла броситься ему на шею, плача и умоляя никогда больше не покидать ее.

— Я думаю, теперь надо посмотреть, где ты ранен, — сказала Изабо, чтобы практичностью отвлечь себя от подобных мыслей. — И никаких возражений. Расстегни рубашку.

— Да ничего страшного, — ответил Алистер, но все-таки подчинился.

Она вытерла слезы рукавом и принялась за работу, вскоре обнаружив, что рубашка присохла в том месте, где текла кровь. Она сходила за водой, чтобы отмочить ткань. Была небольшая рана у горла, где капрал прижимал рапиру, еще оказался неглубокий порез ниже локтя, уже на правой руке.

— Думаю, эту руку ты не потеряешь. Но ее надо перевязать. — Изабо оторвала полоску от нижней юбки. — Ткань мокрая, но скоро высохнет и будет хорошо держаться. — Закончив перевязку, она с улыбкой взглянула на него. — Как теперь, лучше?

Он кивнул:

— Спасибо.

Алистер не хотел спрашивать, почему она поехала за ним. Боялся услышать, что она просто хотела помешать его встрече с майором. Он чувствовал оставшуюся между ними сдержанность. Что бы ни привело ее сюда, его поведение могло все испортить.

Общение с Летбриджем в форте почти сломило Изабо. А сегодня ради него ей снова пришлось встретиться с этим человеком, бороться с ним и убить. А что сделал он?

Стащил с нее мертвое тело и отругал ее? Изабо трижды пыталась осмотреть его рану, а он в раздражении отмахивался от нее.

— Я хочу, чтобы ты попыталась забыть этот день, — вдруг сказал он. — Выкинь из головы все, что произошло.

— Не так-то легко забыть, что я сделала, Алистер. Уже второй раз я убила человека. Сегодня было то же самое, я защищала себя. Правда, я не думала, что будет настолько тяжело, что это будет преследовать меня. И, как тебе известно, был еще один, кого я пыталась зарезать. — Она взглянула на Алистера и по выражению его лица поняла, что это напоминание не понравилось ему. — Не беспокойся, я не назову его имя. Честно говоря, я даже не уверена, что смогла бы это сделать. Я умерла бы после того, что сделала. Его смерть недолго бы отягощала мою совесть.

— Пусть и эта смерть не отягощает твою совесть, — быстро сказал Алистер. — Ты избавила мир от зла, вот и все. Я только жалею, что ты меня опередила.

— Я тоже, — прошептала она. — Лучше бы это сделала твоя рука. — Изабо опустила голову, поэтому не увидела, с каким сочувствием и желанием он смотрит на нее. — Я не знаю, как ты одолел троих, Алистер, и не хочу знать. Скажу только, что благодарна тебе. — И она повернулась, чтобы уйти.

Но он схватил ее за руку.

— Благодарна? И насколько благодарна?

— Совсем немного.

Алистер посадил ее к себе на колени.

— Совсем немного? — с улыбкой повторил он. — Это как же?

Она почувствовала его теплое дыхание на своей щеке и обернулась. Он прижал ее к себе и целовал со всей страстью, пока она не вырвалась, чуть не задохнувшись.

— Как ты можешь хотеть этого сейчас? — Она попыталась встать. — Разве ты не ранен, не устал, не голоден?

— Да.

— И я тоже. Со вчерашнего утра я не съела ни крошки. У тебя есть какая-нибудь еда?

Он улыбнулся.

— Я ведь предлагал тебе поесть, как ты помнишь. Ты сказала, что не голодна.

— Конечно, была не голодна, — раздраженно ответила Изабо.

— Ты слишком горда, — вздохнул он.

— А ты нет? — Она нахмурилась, и Алистер встал.

— Это голод портит тебе настроение. Помоги собрать дрова, и я разведу костер. Нет, — прибавил он, заметив, что она хочет что-то сказать, — ни слова больше, пока ты не поешь.

Глава 25

Алистер испек на металлическом листе простые овсяные лепешки. Свежие и горячие, они показались Изабо вкуснее любых яств. После еды ей и в самом деле стало гораздо лучше.

Платье сохло возле огня, еда согревала изнутри. На Изабо напала дремота, но она чувствовала взгляд Алистера и прекрасно знала, что у него на уме. Откуда только берутся силы?

Он устроился рядом, обнял ее за плечи.

— Ну и как, теперь лучше?

Изабо кивнула, с облегчением видя, что гнев у него прошел и он не отослал ее домой, чего она боялась. Не вспоминались резкие слова, которые они сказали друг другу перед его отъездом из Глен-Брика. Теперь она совершенно уверена, что те слова рождены были гневом, а не подлинными чувствами.

Он все-таки не удержался и обнял ее. Изабо ощущала себя женщиной, не только желанной, но, самое главное. ное, любимой. Она удовлетворенно вздохнула и закрыла глаза, только на миг. А когда снова открыла их, в небе светило утреннее солнце, она лежала на траве одна, заботливо укрытая его пледом.

Быстро сев, Изабо невольно огляделась и увидела его у самой воды, полускрытого кустами можжевельника.

Алистер лежал так неподвижно, что она перепугалась до смерти. Но через секунду он вдруг сделал резкое движение, потом выполз из кустов, и она увидела, что он держит маленькую горную куропатку.

— Доброе утро! — сказал он, вставая. — Хорошо спала?

— Да, а ты?

— Мог бы спать и лучше. — Поравнявшись с ней, Алистер легонько поцеловал ее. — Ты приводишь в смятение мужчину, Изабо. Возможно, я сегодня буду спать крепче. — Она покраснела, а он с улыбкой добавил:

— Ты выглядела как ангел, спящий у меня на коленях. Не будь я таким эгоистичным и похотливым грубияном, я бы довольствовался тем, что каждую ночь просто смотрел бы, как ты спишь. — Она не ответила, но Алистер, казалось, не заметил этого. — Может, наберешь дров? А то костер почти потух.

Кивнув, Изабо принялась собирать валявшиеся поблизости сухие ветки. Когда она вернулась, Алистер, вместо того чтобы ощипать птицу, кинжалом срезал с нее кожу.

— Может, пойдешь к воде, умоешься? — спросил он, прервав свое занятие.

— Ты пытаешься от меня избавиться? Думаешь, я упаду в обморок, если увижу, как ты используешь свой кинжал?

Алистер взглянул на окровавленную тушку и возобновил работу.

— Честно говоря, не знаю. Ты видела много такого, чего не следовало бы. Надеюсь, со временем ты сумеешь все это забыть.

Старательно насадив птицу на тонкую заостренную палочку, Алистер подвесил ее над огнем. Кинжал и руки у него были в крови. Изабо почувствовала отвращение.

Вряд ли она теперь сможет смотреть на кинжал, не вспомнив, что с ним связано.