Люби меня всю ночь

Как только Чарли вышел, она сдернула с Курта одеяло. В одних белых кальсонах, содрогаясь от озноба, он попытался повернуться на бок и свернуться клубочком.

– Прекратите! – прикрикнула на него Хелен и, придержав его за плечо, приказала: – Лежите смирно, слышите? Потерпите еще несколько минут.

Ценой неимоверных усилий ей удалось перевернуть его на живот. Взявшись за пояс его кальсон, Хелен после секундного колебания спустила их вниз.

И начала промокать смоченными спиртом тампонами его спину, плечи и руки.

– Мне так жаль, Курт, – приговаривала она. – Я знаю, вам очень холодно. Но вы скоро согреетесь. Вот увидите.

Лицо ее раскраснелось, пока она протирала спиртом его стройные бедра и те части тела, которые обычно были скрыты от солнца и тем не менее оказались такими же загорелыми, как и все остальное.

Услышав, как хлопнула входная дверь, она поспешно слезла с постели и набросила на Курта простыню. Вскоре появился Чарли, сгибавшийся под тяжестью дубового ведра, в котором плескалась вода, выливаясь на ковер и на него самого.

Поблагодарив мальчика, Хелен тут же дала ему несколько поручений, которые нужно было срочно выполнить. Чарли торопливо выбежал из дома в сопровождении Доминика.

Хелен снова забралась на постель и, стянув с Курта простыню, принялась омывать его спину и конечности холодной водой. Он дрожал, корчился и стонал. Но Хелен оставалась глуха к его протестам. Любой ценой она должна сбить высокую температуру.

Протирая влажной тканью его обнаженную плоть, она лихорадочно размышляла. Охладить Курта сзади – это только половина дела. Его грудь и живот тоже нуждаются в холодной ванне.

Может, закрыть глаза и закончить не глядя? Нет. Не получится. Неужели она осмелится перевернуть его на спину? Вряд ли.

В конечном счете она решила натянуть простыню на дрожащего Курта. Затем, напрягая все силы, перевернула его на спину. К тому моменту, когда ей это удалось, простыня обмоталась вокруг его тела, и Хелен с трудом высвободила ее. Расправив простыню, она аккуратно сложила ее, спустив сверху до пояса и подняв снизу выше колен.

Теперь Курт лежал на спине, прикрытый простыней, оберегавшей его и ее скромность. Хелен возобновила работу, пройдясь мокрой салфеткой по его груди, рукам и ногам. Затем, забравшись рукой под простыню, омыла холодной водой остальные части его тела, которые не могла видеть.

Закончив, она приложила щеку к его груди и вздохнула. Тело Курта стало похолоднее, но до нормальной температуры было еще очень далеко. Схватив одну из его сорочек, Хелен без особого труда натянула ее на голову Курта. А вот всунуть его руки в длинные рукава рубашки казалось непосильной задачей. Однако Хелен с ней справилась.

Сделав наконец все, что требовалось, Хелен слезла с постели и укрыла Курта до подбородка, подоткнув по краям одеяло. И поспешила в кухню заварить чай из листьев персикового дерева, которые собрал Чарли. Бабушка Берк всегда говорила, что настой из персиковых листьев первое средство от жара.

Вернувшись, она села на постель и, придерживая голову Курта, заставила его выпить почти всю горячую жидкость.

Но его по-прежнему била дрожь.

Хелен поставила чашку на ночной столик, сдернула с импровизированной постели Чарли стеганое лоскутное одеяло и укрыла им Курта.

– Вот так, – вымолвила она, склонившись ниже и гладя его по волосам. – Вот видите. Уже лучше. Намного лучше.

Но Курт продолжал сотрясаться от озноба. Его зубы стучали, распухшие, потрескавшиеся губы беззвучно произнесли:

– Холодно.

– О, мой дорогой, – прошептала она ему на ухо. – Я не в силах смотреть, как ты мерзнешь. Я согрею тебя.

Не думая о приличиях, Хелен Кортни откинула одеяло и забралась в постель Курта Нортвея.

Глава 36

Обвив руками дрожащего Курта, Хелен согревала его своим телом примерно полчаса – пока не услышала шаги Чарли. К тому времени, когда малыш вошел в комнату, Хелен уже стояла рядом с кроватью.

– Ты собрал яйца? – с улыбкой спросила она, откинув с лица спутанные волосы.

– Да, вот только… – Чарли пожал плечами и прикусил нижнюю губу.

– Только что?

– Два оказались разбитыми и заляпали все остальные. – Он сморщил носик и добавил: – Наверное, это Доминик наступил на них.

– Кто же еще? – улыбнулась Хелен и радостно сообщила: – Думаю, твоему отцу стало немного лучше.

– Сейчас посмотрю. – Чарли поспешил к кровати, подтащил скамеечку и взобрался на нее. Подавшись вперед, он положил ладошку на лоб Курта и объявил: – Он весь мокрый.

Хелен рассмеялась.

– Знаю. Он вспотел. Значит, жар спадает.

Чарли убрал руку и вытер ее о штанину.

– Хочешь, я сниму с него одеяло?

– Нет, пусть хорошенько пропотеет. – Она направилась к двери, но помедлила. – Мне нужно умыться и одеться. Ты присмотришь за ним?

Чарли повернулся на скамеечке, прислонился спиной к высокой кровати и сложил ручки на груди.

– Конечно!

К тому времени, когда Хелен оделась, появился Джолли с доктором Ледетом. Джолли сразу же направился на выпас за Бесси, которую нужно было подоить. Доктор выставил Чарли и Хелен из комнаты и приступил к осмотру Курта.

Хелен беспокойно расхаживала за дверью. Сложив руки за спиной, она мерила шагами коридор. Чарли, понаблюдав за ней, тоже сложил руки за спиной и принялся расхаживать взад-вперед. Доминик, неподвижно сидевший на залитом солнцем полу, следил за ними, всем своим видом давая понять, что думает об этом дурацком занятии.

Появился доктор Ледет, сообщивший, что резкий подъем температуры был вызван небольшим заражением. Он тщательно промыл воспалившуюся рану, и можно надеяться, что она больше не причинит Курту неприятностей.

Затем доктор похвалил Хелен и Чарли:

– Похоже, вы двое неплохо ухаживали за больным.

Кивнув, Чарли гордо сообщил:

– Мы не отходили от него ни на минуту. Даже спали с ним.

Хелен едва не упала в обморок.

– Чарли хочет сказать, – поспешила объяснить она, – что он спал в одной комнате с отцом.

Доктор хмыкнул и потрепал ее по плечу:

– Успокойся, детка. Я и не думал, что один из вас забрался в постель моего пациента.

Щеки Хелен загорелись.

– Нет, конечно, нет, – сказала она, избегая его взгляда. Прочистив без всякой нужды горло, она принялась рассказывать доктору, как они с Чарли обтирали Курта спиртом, чтобы сбить температуру.

– И это помогло, – заверил ее доктор.

Вскоре доктор отбыл, пообещав заехать через несколько дней. Джолли оставался ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы управиться с самыми срочными хозяйственными делами, затем тоже уехал домой, таинственным образом отказавшись от приглашения к обеду. Хелен никогда не слышала, чтобы Джолли отказывался от еды. Уж не заболел ли он? Ее беспокойство возросло, когда Джолли не появился на ферме на следующий день.

И через день тоже.

На самом деле Джолли Граббс чувствовал себя отлично.

Просто он был уверен, что всем троим – Курту, Хелен и Чарли – пойдет на пользу, если они побудут вместе без посторонних.

Плачевное состояние Курта могло обернуться настоящим благословением, направив развитие событий в нужное русло. Джолли полагал, что Курту не помешает небольшой толчок. Да и Хелен тоже. Парочка провела целое лето, старательно избегая друг друга, боясь того, что может случиться.

Что ж, теперь они лишены такой возможности.

Джолли хмыкнул, сожалея, что не может превратиться в муху. Тогда бы он видел и слышал, что происходит в комнате для гостей в доме Хелен.

Хелен почти не замечала отсутствия Джолли. Была слишком занята, ухаживая за Куртом.

Их навестили шериф Купер и Эм Элликот, выразили сочувствие в связи с постигшей их бедой. Они привезли большую корзину с едой и букет свежесрезанных цветов. Ненадолго заглянули к Курту, не желая утомлять больного. Когда Эм и Хелен вышли из комнаты, Куп задержался, но спустя минуту присоединился к женщинам на веранде.