Соблазнительный ангел

Кассандра прислонилась головой к сиденью и закрыла глаза. Лошади тронулись.

Рука Стивена нашла в темноте ее ладонь и сжала. Кассандра была слишком измучена, чтобы отстраниться.

— Кассандра, дорогая, — прошептал он, — мне так жаль. Следовало бы ухаживать за тобой дольше и, во всяком случае, не на людях. И сделать тебе предложение, прежде чем объявить о нашей помолвке всему миру. Но иначе твоя репутация была бы погублена, и я не смог придумать ничего другого.

— Знаю, — вздохнула она. — И если злилась на вас, то разве что несколько минут. Мы вели себя крайне неосторожно — мы оба. Вы не виноваты, и уверяю, что вовсе не собиралась намеренно соблазнить вас. Говорю же, это была простая неосторожность. К сожалению, последующие дни вам придется нелегко, особенно потому, что люди будут искать официального объявления в газетах и не найдут. Но они быстро забудут. Люди всегда забывают. И даже стали присылать приглашения убийце с топором всего неделю спустя после ее появления в обществе.

— Касс! — Стивен сжал ее руку. — Объявление появится. Не в завтрашней газете, это правда. Сегодня уже слишком поздно. Но послезавтра — обязательно. И нужно решить, когда и где будем венчаться: в церкви Святого Георгия, в присутствии половины бомонда, или где-нибудь в более уединенном месте. В Уоррен-Холле, например. Люди захотят точно знать и засыплют нас обоих вопросами.

Вот даже как! Он хочет остаться рыцарем до конца.

— Но, Стивен, — возразила Кассандра, не открывая глаз и не поворачивая головы, — вы ведь не делали мне предложения. Верно? И я не соглашалась его принять. И не приняла бы, даже если бы вы действительно просили меня стать вашей женой. Ни сегодня, ни вообще никогда. И ни от кого. Я не собираюсь выходить замуж. Вообще.

Они не разговаривали до самого ее дома.

Как только экипаж остановился, Стивен спрыгнул на землю, помог Кассандре выйти, закрыл дверцу и уже хотел было приказать кучеру возвращаться в Мертон-Хаус, но она схватила его за руку.

— Стивен! — резко бросила Кассандра. — Вы не войдете в дом. Я вас не приглашала.

Экипаж покатился по улице.

— Но я все равно войду, — упрямо ответил он.

И она в который раз поняла — в Стивене Хакстебле, графе Мортоне, несмотря на всю его внешнюю мягкость, действительно имеется стальной стержень и в некоторых вещах он бывает совершенно несгибаем. Это был один из таких случаев: она может торчать здесь и спорить целый час, но он все равно настоит на своем, так что нет смысла и начинать. Кроме того, сверху упало несколько капель и небо заволокло тучами. Еще немного, и начнется настоящий ливень.

— Ладно, ладно, — раздраженно буркнула она и привычно пошарила под цветочным горшком в поисках ключа.

Стивен взял у Кассандры ключ, отпер дверь, пропустил ее вперед и задвинул засов.

Элис, Мэри и Белинда давно легли спать и, конечно, ничем не могли ей помочь, даже если бы и бодрствовали. Один взгляд на лицо Стивена в тусклом свете единственной свечи подтвердил ее подозрения: он был рассержен, упрям и, конечно, ничего не желал слушать.

Он направился в гостиную, вернулся со свечой, зажег ее от уже горящей, потушил последнюю и повел Кассандру назад, в гостиную. С таким видом, словно владел домом.

Ну разумеется, ведь это его деньгами оплачивалась аренда!

Глава 18

Ситуация была дьявольски щекотливой.

Она должна выйти за него. Неужели не понимает, что это необходимо? Ее положение в свете было по меньшей мере весьма шатким. Если она разорвет помолвку, значит, никогда не будет принята в приличном обществе.

— Касс, — начал Стивен, ставя свечу в подсвечник на каминной доске, — ты ведь знаешь, что я тебя люблю.

Он впервые сказал это вслух и тут же ощутил, как ослабели ноги.

Разве это правда? Да, он сказал сегодня Несси, что Кассандра ему нравится, и даже подчеркнул последнее слово. Но означает ли это вечную любовь?

Может, и так… но все случилось слишком быстро. У него просто не было времени влюбиться.

Правда, теперь это не важно.

Господи Боже, он никогда раньше не целовал женщин на балах! С его стороны это непростительная ошибка. Особенно когда речь идет о Кассандре.

— Нет, не любите, — спокойно ответила Кассандра, садясь на свое обычное место перед камином и принимаясь качать ногой. Руки легли на подлокотники кресла. Сейчас она выглядела абсолютно расслабленной, и впечатление портила лишь презрительная улыбка: старая маска снова плотно сидела на лице.

— Думаю, Стивен, я вам действительно нравлюсь. И по каким-то своим причинам вы решили подружиться со мной, ввести в общество и поддерживать деньгами, пока я не встану на ноги. Конечно, к симпатии примешивается и похоть, поскольку вы дважды побывали в моей постели и получили достаточное наслаждение, чтобы хотеть повторить наше маленькое приключение. Но любовь? Нет, вы меня не любите.

— Хотите сказать, — раздраженно процедил Стивен, — что знаете меня лучше, чем я сам?

Однако в сказанном ею была доля правды. Он хотел ее даже сейчас. Оранжево-красное платье переливалось в тусклом свете, волосы сверкали так же ярко, а лицо было прекрасно даже с этой пренебрежительной усмешкой. Он опять в ее доме. Сейчас поздняя ночь. И он все время думает о том, какое счастье было бы подняться с ней наверх и снова и снова владеть ее роскошным телом.

— Наверное, лучше, — вздохнула Кассандра. Лицо ее немного смягчилось. — Вы от природы сострадательны и благородны, Стивен, и даже титул, поместья и состояние не испортили ваш характер, как испортили бы девяносто девять мужчин из ста. Но кроме того, вы уверены, что должны быть достойны удачи, выпавшей на вашу долю. Сегодня вы галантно предложили мне руку, вернее, объявили о нашей помолвке. А потом так же благородно убедили себя, что действительно хотите жениться на мне. По-вашему, это уже должно означать, что вы меня любите. И вы сами этому поверили. Но вы меня не любите.

Раздражение перешло в гнев. Но что, если она права? Разве можно влюбиться так внезапно? Да еще в женщину, настолько далекую от идеала будущей жены? Как можно думать об этой брачной ловушке, в которую он сам себя загнал, иначе чем с досадой и тоской?

И все же…

— Вы ошибаетесь, — уверенно ответил он, — и сами увидите это со временем. Но какая разница, Касс? Не важно, кто прав — вы или я. Ситуация остается прежней. За последнюю неделю нас достаточно часто видели в обществе друг друга, чтобы поползли слухи о наших отношениях. Сегодня же вечером нас застали на балконе целующимися. Иного выхода нет. Мы должны пожениться.

— Значит, — уточнила Кассандра, медленно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, — из-за одной маленькой глупой неосторожности мы должны жертвовать своим будущим? Разумеется, именно этого ожидает свет. Именно этого требует. Но неужели, Стивен, вы не видите, насколько все это смехотворно?

Да, смехотворно, и стоило бы бросить обществу вызов, если бы они терпеть не могли друг друга.

— Одна маленькая глупая неосторожность, — повторил он. — Именно этим был для вас наш поцелуй? И неужели он больше ничего для вас не значит?

Кассандра вскинула брови и долго молчала, прежде чем объяснить.

— Мы провели две ночи в постели, Стивен, но с тех пор у нас никого не было. Вы чрезвычайно привлекательны, да и у меня есть определенные достоинства. Мы вальсировали, в комнате было жарко, поэтому решили немного остыть и обнаружили, что на балконе никого нет. То, что случилось, было почти неизбежным и, конечно, неосторожным. И глупым.

— То есть всего лишь похотью? — уточнил он.

— Совершенно верно, — улыбнулась она.

— Думаю, вы прекрасно понимаете, — сказал он, глядя ей в глаза, — что это не так. Если кто-то и занимается самообманом, Касс, так это вы. Не я.

— Вы очень милы, — заметила она медовым голосом.

Он снова стал раздражаться. И злиться. Подошел к камину и стал спиной к огню, заведя назад руки.