Вечная любовь

— Теперь это не имеет значения. — Хок стиснул зубы обеспокоенно взглянул на Келдана и попытался сообразить что — будь проклято черное сердце Локи! — задумал Торолф. — Если Торолф решил захватить Жозетт и покинуть Асгард…

— И нашел обломки своей лодки на берегу, — с остекленевшим взглядом подхватила Авриль, — то где он возьмет другую?

— Мою! Он возьмет мою! — Хок сорвался с места, он уже снимал со стены оружие и вскидывал на плечо мешок. — Это единственный корабль, имеющийся сейчас на Асгарде. Если, конечно, у Торолфа нет еще одной лодки, о существовании которой я не знаю.

— Хок, мы должны остановить его! Мы должны…

— Вы никуда не пойдете, миледи! — Он сурово посмотрел на Авриль. Потом быстро, неохотно перевел Келдану их разговор.

Тот моментально подскочил к оружию, развешанному на стене, и схватил меч.

— Кел, постой…

— Я убью его, если он хоть пальцем к ней притронется! — Келдан отдернул меч, который Хок хотел было отобрать у него.

— Ней, ты никого не убьешь. Авриль откашлялась:

— Простите, не могли бы вы оставить меня на минутку, чтобы дать мне что-нибудь надеть на себя?

Хок взглянул на нее, удивленный тем, что она не оспаривает его приказа.

— Разумеется, — ответил он и, кивнув, схватил Келдана за плечо и потащил к выходу.

Яркий солнечный свет ударил в глаза, как только они вышли за дверь. Слышались мерный звук прибоя и крики чаек — казалось, наступавший день ничем не будет отличаться от обычной асгардской идиллии.

Келдан стряхнул с плеча руку Хока.

— Пожалуйста, Хок, если хочешь, можешь отобрать у меня меч. Я разорву Торолфа и голыми руками…

— И нарушишь самый священный из наших законов!

— Мне наплевать! — Келдан уже направлялся к своему коню.

Хок снова поймал его за плечо:

— Кел, ты плотник, а не воин. Я поеду за Торолфом. А ты вернешься в город, поднимешь всех на ноги и скажешь, чтобы прочесали остров. Не исключено, что Торолф отвез Жозетт в какое-то другое место…

— Но самое вероятное, что он направляется в бухту, где стоит твой кнорр. Может быть, он уже там. Он даже мог уже… — Келдан закрыл глаза, проглотив окончание фразы, и с его искаженных болью губ сорвалось проклятие.

У Хока все внутри, сжалось. Он крепче впился в плечо Друга.

— Торолф не причинит ей вреда, Кел, — сказал он и спокойно добавил: — Во всяком случае, здесь, на Асгарде. Страх перед старейшинами слишком велик. И пробираться через лес ночью, когда волки выходят на охоту, он тоже не решится. Торолф, конечно, негодяй, и душа у него черная, но он не дурак. Чтобы войти в лес, он наверняка дождался утра.

— И это значит, что он уже больше часа едет по лесу. Келдан посмотрел на солнце. — А нам нужен по меньшей мере час, чтобы только добраться до леса.

— Йа, но я поеду более коротким путем, не той тропой которая всем известна. Я могу доскакать до бухты раньше чем Торолф даже…

— Мы можем. Если не будем терять времени. — Келдан подошел к своему коню и молча вскочил в седло, — Я еду г тобой!

Не успел Хок возразить, как услышал за спиной какой-то шум, оглянулся и увидел, что Авриль в свободной тунике и его штанах, подхваченных на талии его же ремнем, решительным шагом выходит из дома. Вызывающий наряд завершали кожаные сапоги и пара перчаток. С пояса свисал нож в ножнах, в руке Авриль держала арбалет.

С минуту Хок не мог произнести ни слова. Когда дар вернулся к нему, он спросил:

— Что это ты, будь я проклят, надумала, женщина?

— Я сделала именно то, что сказала, — надела на себя кое-что. — Положив арбалет на траву, она подняла руки и ремешком стянула на затылке свободно заплетенную косу. — Сапоги и перчатки я нашла среди свадебных подарков, добавила к ним кое-что из твоей одежды, и вот я готова в путь…

— Ни в какой путь ты не отправишься, — с трудом удалось произнести Хоку, потому что сердце его колотилось где-то в горле. — Ты сейчас же повернешься, войдешь в дом, снимешь с себя этот диковинный наряд и будешь ждать моего возвращения.

— Хок пожалуйста. — Она перекинула косу за спину и посмотрела ему прямо в глаза. — Я не привыкла сидеть и ждать, когда люди вокруг меня рискуют. И я не могу остаться здесь, пока жизнь моей лучшей подруги в опасности, тем более что это я скорее всего виновата, что она попала в такую беду…

— Ну так мы едем? — перебил ее Келдан.

Хок повернулся к нему:

— Я еду. Я — воктер. И я ответствен…

— А за Жозетт ответствен я, — возразил Келдан. — Это я поклялся защищать ее. Если бы я проявил большую осмотрительность…

— Ты не мог знать, что ей вздумается выйти из дома ночью.

— Пока мы стоим здесь и спорим, — перебила их Авриль. — Жозетт грозит опасность.

Хок выругался. У него не было времени на уговоры. Он принял решение:

— Келдан, поезжай в город и подними всех на поиски…

— Ней.

— А попутно собери четверых или пятерых мужчин из тех, кто плавал с нами в Антверпен н кого я учил обращаться с оружием. У них еще должны быть мечи, которые они брали с собой. Одного пошли сюда присматривать за Авриль, а сам вместе с остальными поезжай за мной через лес по всем известной тропе. Торолф поедет именно по ней. Если вы его поймаете… — но взглянув на друга, чьи руки привыкли больше строгать и пилить, чем управляться с оружием, Хок не сразу нашелся, что советовать. — Будьте осторожны. Не теряйте головы. Схватите его и предоставьте совету старейшин решать его участь, если сможете… Но сделай все, что будет в твоих силах, чтобы спасти свою жену. Я же поскачу немедленно, чтобы опередить Торолфа и не дать ему захватить корабль. Встречаемся в бухте в полдень.

Стиснув зубы, Келдан пришпорил копя и галопом помчался по направлению к городу.

— Куда он? — спросила Авриль. — Что…

— Он поехал за подмогой. Я поскачу ближней дорогой через лес и постараюсь опередить Торолфа, — Хок схватил Авриль за руку. — А что касается вас, миледи…

— Один? — Авриль вырвала руку, ее взгляд и голос выдавали крайнюю тревогу. — Ты поедешь один?!

У Хока запершило в горле — она боялась за него.

— Да. — Не пытаясь снова взять ее за руку, он направился к стойлу Илдфаста. — Здесь, на Асгарде, самые страшные животные, с которыми приходится сталкиваться людям, это цыплята в кастрюле да оленихи, которых они доят по утрам. И большинство асгардцев никогда не держали в руках оружия. Если бы я взял кого-нибудь с собой, они бы только мешали мне ехать достаточно быстро, к тому же, чего доброго, перестреляли бы друг друга или угодили на обед волкам.

— Я поеду с тобой! — не отставая от пего ни на шаг, настаивала Авриль.

Хок снял поводья с железного крюка.

— Авриль, ты меня совсем не слушаешь? — нетерпеливо спросил он. — Любой, у кого есть хоть капля ума, обходит западный лес стороной…

— Я опытная охотница. И умею обращаться с этим. Она положила арбалет на плечо. — Я уже охотилась на волков и успешно. И на диких кабанов, и на взрослых оленей. Тебе нет нужды беспокоиться обо мне.

Хок яростно сжал конец поводьев и засунул мундштук в зубы Илдфасту. Как бы ни восхищала его храбрость Авриль и преданность подруге, он знал, сколь хрупка и уязвима эта женщина, скрывающаяся за щитом отваги.

И он беспокоился о ней. Ее жизнь стала дорога ему совершенно независимо от клятвы и чувства долга.

— Авриль, — строго сказал Хок. открывая дверь стойла и выводя Илдфаста, — не признался ли мне кто-то прошлой ночью, что не может все делать сам?

Он усмехнулся, окинув ее взглядом: мужской наряд, арбалет, бесстрашное выражение лица…

Но вместо того чтобы проникнуться восхищением ее непреклонностью и стойкостью духа, как рассчитывала Авриль, Хок с болью в сердце осознал, как она нежна и женственна. Необычная одежда лишь подчеркивала ее хрупкую стройность и соблазнительность форм… Грудь под свободно ниспадающей туникой, тугие соски, над которыми топорщилась ткань, все еще твердые после прикосновения его рук и губ, — трудно поверить, что это было всего лишь несколько безумных, сладких минут назад.