Обладание

— Спасибо, — поблагодарил он.

Она отрезала большой кусок и протянула ему.

— Вы могли бы и попросить разрешения войти. Совсем необязательно было вламываться.

— Мне не хотелось, чтобы меня видели перед воротами. Уверен, сэр Аддис позже объяснит вам, что нашего визита вообще не было, и люди, которых вы видели, никогда здесь не появлялись, — он обезоруживающе улыбнулся. «Приятный мужчина», — решила она. Широкие плечи и грудь, свидетельствующие о физическом труде. Когда он держал ее у ворот, она почувствовала в нем силу. Значит, он не торговец.

— Этот дом пустовал несколько лет, — заметил он, оглядываясь по сторонам. — Кое-кто наводил справки, хотел приобрести его, но старик сказал, что дом не продается.

— Запущен он сильно. Аддис был в крестовом походе в Балтии, так что, сами понимаете… — Она спохватилась и покраснела. Рийс слегка подмигнул — от его внимания не ускользнуло, что она, говоря о хозяине, не назвала его лордом или сэром Аддисом, — но по-дружески. — Я знаю его с детства, — пояснила она, может быть, чуть торопливее, чем следовало.

Поднявшись, он приблизился к ней:

— Могу я попросить еще кусочек пирога? Очень вкусный.

Она отрезала новый кусок, внутренне радуясь, что он перевел разговор на другую тему, избавив ее от необходимости объяснять и оправдываться, хотя путаные объяснения и оправдания уже готовы были сорваться с языка.

— Если вы живете поблизости, то, наверное, знаете местных мастеровых, — сказала она, пересаживаясь на табурет ближе к Рийсу.

— Почти всех.

— Тогда, возможно, вы дадите мне совет. Внешняя стена в нескольких местах обвалилась, кладку камина нужно поправить, а в конюшне надо полностью заменить крышу. Не могли бы вы порекомендовать несколько человек, которые взялись бы за эту работу?

— Дерево нынче дорого. Может, лучше сначала подремонтировать стропила, а уже потом заменить крышу? Да, я знаю нескольких парней, которые с удовольствием вам помогут. Что касается стены, то тут нужен каменщик. А это как раз мое ремесло.

«Вольный каменщик».

— Раз вы в компании таких людей, которые сидят сейчас в холле… Должно быть, вы крепко стоите на ногах. И для такой простой работы у вас…

— Да, меня хорошо знают. Сейчас я работаю в Вестминстере. Но по вечерам у меня до темноты остается немного времени. Давайте я подойду завтра и посмотрю, что надо сделать, — он положил в рот последний кусочек пирога. — Если сэр Аддис не заводит новых слуг и обходится только вами да еще двумя стариками, надо полагать, монет у него не густо. Но такой дом нельзя оставлять без присмотра, иначе он превратится в развалины. Передайте ему, что я готов взяться за работу в обмен на столование. Думаю, я не прогадаю — кое-кто здесь замечательно готовит.

— А ваша жена — неужели она плохая кухарка? Вряд ли ее обрадует, если вы будете ужинать на стороне, потому что наши пироги вкуснее.

Он улыбнулся, отряхнул руки и встал. Приятной внешности мужчина с мягкой речью.

— Женой я пока не обзавелся, а ужинать в тавернах порядком надоело. Я зайду завтра.

Он повернулся было к двери, но Аддис вошел раньше. Мужчины смерили друг друга оценивающими взглядами. Странная тишина зависла в тесной кухне, и Мойра почему-то почувствовала себя немного неловко.

— Они собираются уходить, — произнес Аддис. Рийс двинулся к двери, но у порога остановился.

— Сэр Аддис, сегодня в Вестминстер явился небольшой отряд. С бело-красным штандартом, на нем золотой сокол. Как мне сказали, во главе эскорта прибыл некто Саймон из Барроуборо.

— Сколько человек в его эскорте?

— Я видел всего четырех рыцарей. Наверняка они приехали, чтобы принять участие в турнире.

— Скорее всего, именно так. Не было ли среди рыцарей рыжеволосого?

— Был — с головой, как огонь.

— Спасибо, что сообщили.

Рийс пожал плечами, тепло улыбнулся Мойре на прощание и вышел за дверь. Аддис последовал за ним.

Проводив посетителей, Аддис вернулся на кухню. Мойра протирала чашки и сделала вид, что не заметила его.

— Он знает, кто ты? — не выдержав, он первым нарушил молчание.

— Он спросил, как меня зовут, и еще знает, что я здесь служанка.

— Он знает, что ты принадлежишь мне?

Мойра принялась расставлять чашки на полке у стены.

— Он отремонтирует стену и камин и согласен работать только за ужин.

— Не слишком ли щедро для вольного каменщика, который уже помогает мастеру?

— Да, мне показалось, что он щедрый.

— Ты передашь ему, что я в его услугах не нуждаюсь. Она замерла, глядя на него с противоположного конца кухни, опираясь спиной о стену.

— Вы нуждаетесь в его услугах. Стена наполовину рассыпалась, войти может всякий, кому взбредет в голову. Если я правильно догадываюсь о том, какие вопросы приходили обсудить с вами эти люди, то вам скоро понадобится не просто стена, а очень высокая и крепкая стена, чтобы защитить свою собственность. Саймон последовал за вами в Лондон, и в этом сомневаться не приходится. Я могу почистить стойла и залатать дыры в штукатурке, но класть камни меня не учили.

Три быстрых шага, и он остановился рядом с ней:

— Ты скажешь ему, кто ты.

Она с вызовом посмотрела ему в глаза:

— Если вы имеете в виду, что я крепостная, то скажу. Он, по всей видимости, и так догадывается, потому что я не горожанка из Лондона.

Он уперся ладонью в стену над ее плечом и склонился ближе; их лица разделяло расстояние в ширину ладони. Что-то блеснуло у нее в глазах, отреагировав на его близость. И эта реакция была страхом. Что ж, после того как он видел, как она улыбалась этому Рийсу, ему наплевать.

— Ты скажешь ему, что ты моя.

— Нет. Это не так.

— Это так.

Ладонь другой руки легла на стену, и Мойра оказалась в ловушке. Их тела не соприкасались, однако исходящее от нее тепло заполняло небольшое пространство между ними, дразня его кожу, пробуждая отклик, обуздать который ему стоило огромных трудов даже на расстоянии.

Он смотрел на нее сверху вниз, ловя ее взгляд, заставляя смотреть себе в глаза. Проявленный вольным каменщиком интерес вызвал к жизни примитивный инстинкт обладания, и он хотел, чтобы она его увидела. Она ответила вызывающим, почти агрессивным взглядом, словно спрашивая, осмелится и сможет ли он заставить ее подчиниться. Он мгновенно почувствовал, как его тело вспыхнуло от дикого желания, и самообладание повисло на единственной тончайшей ниточке.

Выражение ее лица изменилось, смягчилось. Она поежилась, унимая непроизвольную дрожь. Неожиданно она показалась ему хрупкой и уязвимой. Он почувствовал ее возбуждение, ее страх; и это лишь усилило желание.

— Думаешь, я буду стоять в стороне, пока кто-то обхаживает тебя?

— Вы говорите полную ерунду. Он просто зашел попить воды.

— Он следил за каждым твоим движением. И уже придумал повод, чтобы вернуться.

— Даже если и так, вы не имеете права вмешиваться.

— Имею.

— Нет!

Он не мог совладать с собой. Наклонившись, он скользнул губами по ее губам. Легчайшее прикосновение, не более, но его хватило, чтобы тело закричало в подтверждении желания с такой силой, которая ошеломила его самого. Потребность доказать свое право собственности прорывалась на поверхность с целеустремленностью острого клинка.

— Все права на тебя принадлежат мне. Ты моя. Твоя страсть — моя. Думаешь, если я сдерживаю себя, то это не так? Я лишь жду, пока ты смиришься с неизбежностью и тоже признаешь это.

— Никогда.

— Никогда? Тогда давай проверим, насколько это верно. Давай посмотрим, насколько безразличной стала гордая Мойра.

Он поцеловал ее еще раз — пробуя на вкус, кусая, заставляя ее раскрыться. Она попыталась отвернуться, но он держал ее голову обеими руками, не позволяя уклониться от новых поцелуев. Что-то сломалось в ней, как будто хрустнул стержень, на котором держалась решимость. С болезненным стоном умирающего протеста она приняла его и раскрыла губы.

Он впился в ее жаждущие поцелуя уста, и привлек ее к себе, прильнув к так успокаивающему теплу ее тела. Его захлестнуло гигантская волна желаний и стремлений. Он обхватил ладонями ее роскошные ягодицы, прижал к себе, к своей изнемогающей плоти, и снова впился в губы, потеряв самообладание и мечтая лишь об одном — исследовать ее до конца.