Хозяйка Рима

— Давай, давай! Всыпь им как следует!

О боги, как он был хорош! Еще как хорош! В эти дни я чаще посещала цирк, нежели игры. Мне было неприятно видеть, как толпа чествует того, кто однажды обрил меня налысо и ушел безнаказанным.

— Не понимаю, из-за чего весь этот шум? — сказала я нарочито громко, когда Арий, соскользнув с мачты, нырнул в пучину рукотворного моря. Увы, никто меня не слушал. К тому же мне и так было понятно, из-за чего весь этот шум.

Зажав меч в зубах, словно пират, Арий вынырнул с противоположной стороны «афинского» корабля. Ухватившись за одно весло, он подтянулся на палубу, сбросил себе на руку меч и двинулся дальше. И еще до того, как другие гладиаторы подплыли к «афинянам» на своей галере, те уже испуганно носились кругами по палубе, а их алые паруса полыхали не менее алым пламенем. Началась настоящая резня, однако вскоре показался Арий. У меня перехватило дыхание. В одном плече у него застрял обломок стрелы, половина волос обгорела, однако на фоне пылающих парусов и гор трупов он был похож на сошедшего на землю Марса. Он даже не обернулся на других гладиаторов. Прыгнув на мелководье арены, он вынырнул, подняв фонтан брызг, отвязал кольчужный рукав и бросил его в воду, и как ни в чем не бывало принялся смывать с лица сажу и кровь. Не обращая внимания на крики, испуганные вопли, искры и треск горящего дерева, он перевернулся на спину, словно мальчишка в пруду, и закачался на воде, подняв глаза к голубому небу.

У меня в глазах защипало. Я поняла, что вот-вот расплачусь. Желудок скрутило тугим узлом, руки дрожали. Рукоплескания, крики, пригоршни серебряных монет и лепестков роз — это безумие продолжалась около часа, пока Варвар спокойно покачивался на волнах посреди кровавого сражения, устало закрыв глаза. О боги, ни одного мужчину в своей жизни я не хотела так, как в эти минуты Варвара! Почему же тогда он не захотел меня? Почему предпочел Тею с ее грубыми руками и загорелым лицом? Почему не меня? Нет, я когда-нибудь вырву у него ответы на эти вопросы, вместе с его кишками! Я отомщу ему за себя!

— Рудий, ему положен рудий, и он его получит, причем из рук самого императора!

Варвар открыл глаза, вытряхнул из ушей воду и, прищурившись, посмотрел на императорскую ложу. Домициан уже поднялся с места и сделал шаг вперед.

Поскрипывая подошвами сандалий, преторианцы проводили его вверх по каменным ступеням. Женщины с визгом вскакивали с мест, чтобы смочить платки в лужах, которые он оставлял за собой. Он слышал слово «рудий». Деревянный меч? Интересно, когда он в последний раз мечтал о нем?

— Поклонись, — прошипел преторианец и подтолкнул его в спину тупым концом копья. Арий поднял голову, глядя на самого могущественного в мире человека.

— Итак, — Домициан буравил его взглядом, — насколько я понимаю, передо мной знаменитый Варвар.

— Да, цезарь.

Домициан слегка насупил брови.

— Господин и бог, — прошипел из-за спины преторианец.

— Господин и бог, — повторил Арий.

— Ты доблестно сражался, Варвар. Я наблюдаю твои поединки вот уже восемь лет, а это немалый срок. Скажи, почему ты до сих пор не повесил свой меч?

— Я раб, господин и бог.

— Говорят, рабы все до одного трусы. — Домициан вытянул руку и щелкнул пальцами. Тотчас с серебряным подносом откуда-то вышел раб. На подносе лежал…

Арий затаил дыхание.

— Рудий. — Домициан постучал пальцами по простому деревянному клинку. — Может, он достанется тебе. Давай, проверим? — И он снова щелкнул пальцами.

К нему тотчас подскочил бородатый толстяк, чей лысый череп украшал венчик кудрявых волос; облачен бородач был в одежды грека-вольноотпущенника.

— Несс, — произнес император. — Ты читаешь будущее с той же легкостью, с какой мы все читаем обычные буквы. Скажи, что ждет в будущем этого человека?

Арий перевел взгляд с астролога на рудий, а затем обратно на астролога.

Несс протянул вперед руку.

— Дай мне твою ладонь.

Арий выполнил его просьбу. Несс сделал вид, будто внимательно изучает линии его руки, потрогал мозоли и шрамы и произнес какую-то тарабарщину. После чего заглянул Арию в глаза.

— Интересно!

— Что интересно? — Домициан подался вперед. — Что ты там увидел?

— Я увидел, господин и бог… скажем так, это очень странная ладонь. Я вижу на ней три смерти.

— Три? — в унисон удивились Домициан и Арий.

— Три. Странно, не правда ли? У всех нас, как правило, только одна. Этот человек один раз погибнет в огне, один раз от меча, а в третий раз умрет в глубокой старости.

— Ты не видишь никакого рудия? — спросил Домициан. Его широкое лицо напоминало каменную маску.

— Ммм, — Несс быстро посмотрел на Ария. — Сказать по правде, нет.

Арий тотчас напрягся, как будто его ударили в солнечное сплетение. Казалось, дождь из лепестков роз застыл в воздухе.

— Жаль, — отозвался Домициан и откинулся к спинке золотого кресла. — Я бы сказал, что он его уже заработал. Унеси, — велел он рабу.

Арий потухшим взглядом проводил свою теперь уже несбыточную свободу.

— От огня, меча и в глубокой старости, — задумчиво произнес Домициан. — Как любопытно, однако! По-моему, это предсказание стоит того, чтобы его проверить на практике?

На какой-то момент их взгляды встретились.

— Ты готов меня убить? — спросили глаза императора.

— Я зарежу тебя, — ответили глаза Ария.

Префект Павлин Норбан посмотрел сначала на одного, затем на другого.

— Цезарь?

Но Домициан лишь махнул рукой.

— Отведите Варвара в его казармы и пошлите к нему моего личного лекаря, чтобы он помог залечить ему раны. Мы не станем гневить богов, лишая их его первой смерти. Смерти на арене.

— Ну как, теперь тебе легче? — спросил Геркулес и пригнулся, потому что в следующий миг над его головой пролетела кружка и со звоном ударилась о стену. — Не понимаю, из-за чего ты так переживаешь? Ты хотел умереть. Ты восемь лет только тем и занимался, что искал смерть. И вот теперь, похоже, ждать тебе осталось недолго.

Геркулес вновь был вынужден втянуть голову в плечи, потому что вслед за кружкой полетела миска.

— Прекрати швыряться посудой, ты, тупоголовый великан. Или ты не видишь, что твоя бедная псина уже трясется от страха.

Арий оскалился, мощной ручищей подхватил пса и удалился в свою каморку. Он со злостью захлопнул за собой дверь, и все равно до него доносились пьяные голоса.

— Мне теперь никогда от него не избавиться, — усмехнулся Галлий. Арий едва не придушил хозяина за то, что тот посмел насмехаться над предсказанием грека. — Если бы не хорошие деньги, какие он мне приносит… Так что да благословят боги нашего императора. Мне до конца своих дней не надо будет заботиться о пропитании.

— Отойди от моей двери, Галлий, — рявкнул Арий в замочную скважину. — Не то я оторву тебе голову!

— А по мне все эти предсказания чистой воды надувательство.

И вновь последовали месяцы кровопролитных поединков. Сражения, в которых участвовал Арий, уже давно проводились по накатанному сценарию, их даты назначались загодя, и он уже давно не выходил на арену чаще четырех раз в году. Теперь все это осталось в прошлом. Ему оставалось лишь одно: сражаться так, чтобы любой ценой ублажить императора. Он сражался, привязав левую руку за спину, обутый в одни лишь сандалии, сражался на раскаленных углях, сражался, хотя арена начинала идти кругом перед глазами от пролитой крови противников и собственных ран. Голый и безоружный, он сражался против набитой лучниками колесницы, вооруженный одним лишь ножом выходил на арену против свирепого льва, сражался верхом против пары разъяренных быков.

И до сих пор был жив.

Сколько раз толпа, как по команде затаив дыхание, в ужасе застывала на месте, пока он выползал из-под поверженного льва или перевернутой колесницы? Сколько раз он встречался взглядом с императором в поединке, который неизменно заканчивался ничьей?