Перстень Дарины

Дарина разволновалась еще сильнее и, глядя на свекровь расширенными глазами, быстро спросила:

— А Михаил был сыном знатного грека и киевской боярыни Елены?

— Откуда ты знаешь? — застыла в удивлении боярыня.

— Боже мой!.. — Дарина, обхватив голову руками, закачалась из стороны в сторону. — Не дважды, а трижды повторилась судьба! Воистину, «нет ничего нового под солнцем»… Слушай же, матушка Ксения, историю, которую мне рассказала моя мама, а ей — боярыня Елена, ее крестная мать.

И Дарина пересказала историю, запечатлевшуюся в ее памяти слово в слово. Потом вытащила из-за пазухи заветный оберег с латинской надписью и сказала:

— Это кольцо прошло через войны и бедствия — и вот наконец попало к потомку своего владельца. Ведь мой Святослав — правнук того самого генуэзца Микеле, который спас Елену.

— Это Божий знак, — прошептала Ксения. — Кольцо — словно колесо судьбы, которая бросает человека от отчаяния к надежде.

— Оно должно было по праву принадлежать Антону, но теперь перейдет к его сыну.

Дарина хотела снять с шеи цепочку с кольцом, но Ксения остановила ее руку:

— Нет, дитя мое, ты отдашь кольцо Святославу, когда он вырастет, а пока носи его сама. Оно будет тебя защищать и давать надежду на лучшее.

— Все мои надежды — в моем сыне. Теперь я живу только для него. Я останусь в миру лишь до той поры, когда он вырастет и возмужает. А потом я уйду в монастырь.

— Не давай поспешных обетов, дочка. Ты еще слишком молода и неопытна, а жизнь велика и сложна. Ты еще устанешь от одиночества и захочешь любви.

— Но мне нельзя любить, матушка! Я приношу погибель тем мужчинам, которые…

— О, ты тут ни при чем. Так уж совпало, увы…

— А я усматриваю в этом не совпадение, а перст судьбы, которая мне указывает быть одной. К тому же я еще в девичестве собиралась принять постриг. Мы с мамой хотели жить под защитой монастыря, отдав ему свои земли. Так надежней и верней в неспокойные времена. Но моим намерениям помешали вначале разбойники, а потом Карп. Теперь же я вполне могу поступить так, как собиралась когда-то.

— Что ж, дитя, воля твоя, я перечить не стану, — улыбнулась Ксения. — Мне ведь только лучше, если ты не выйдешь замуж. Значит, вы со Святославом всегда будете при мне.

С этого дня Дарина жила, сознавая значительность и предопределенность своей судьбы. Кольцо, совершившее магический круг, тайна рождения ребенка, повторенная трижды, провидение, хранившее ее среди бедствий и бурь, — все это казалось ей знаком свыше, свидетельством избранности. Она еще внимательнее стала читать Святое писание, чаще беседовать с отцом Епифанием и с Мартыном о богословии, и порой ей казалось, что она повторяет путь духовных исканий Антона.

А между тем жизнь вокруг шла своим неумолимым чередом. До окрестных сел доходили слухи о бедах, постигших княжества после походов Бурундая. Получив от князей дары, татарский полководец на этом не успокоился, а велел Даниилу и Васильку разрушить городские укрепления, чтобы сделать их земли беззащитными от татар. Уцелел только Холм, недавно отстроенный Даниилом. Странники шепотом рассказывали о том, на какую хитрость пошел Василько, чтобы спасти любимый город брата. Придя под стены Холма, Василько велел наместникам Константину и Луке Иванковичу сдать его, а сам при этом бросил на землю заранее приготовленные три камня. Воеводы поняли намек и не сдали город.

А татары тем временем двинулись в Польшу, взяли Су-домир и перебили всех его жителей. Затем, вернувшись, велели Васильку сжечь Владимир.

Слушая об этих бедствиях, женщины дрожали от страха и молили Бога о том, чтобы война обошла их селения. В эти тревожные дни Дарина впервые порадовалась тому, что живет не в столице, а в глуши, неприметной для вражеских полководцев.

Впрочем, селения, обойденные отрядами Бурундая, могли подвергнуться нападению мелких татарских ватаг или разбойного люда, всегда поднимавшего голову в смутные времена.

Однажды Мартын пришел с тревожной вестью: он видел возле церкви Борила-Змея, переодетого в чистое платье и с перевязанной рукой. Разбойник покупал у знахаря какие-то снадобья. Мартын осторожно проследил за ним и обнаружил, что бывший атаман скрылся в одинокой хижине на краю леса. Вскоре оттуда показался и старый знакомец татарин Гуюк, хромавший теперь на одну ногу.

Было ясно, что раненые разбойники пока залечивают свои увечья, а потом, возможно, снова соберут шайку и начнут грабить или наведут на село татар.

— Нет у нас теперь защиты, — вздыхала Ксения. — Лукьян Всеславич погиб, а нового урядника князь не скоро пришлет, не до того нынче князю.

А Фотиния, услышав о разбойниках, принялась громко вопить и причитать о том, что боярыням нужен защитник, поместью нужен хозяин, а стало быть, Дарине следует снова выйти замуж.

— Замолчи, старая дура! — не сдержалась Дарина. — Ты своими воплями уже один раз наделала горя, когда испугала до смерти мою маму. А теперь не докучай мне глупыми советами.

— Да, Фотиния, как была ты дура, так и осталась, — подтвердила Ксения. — Ну подумай сама: откуда в нашей глуши возьмутся достойные женихи для Дарины?

— И слава Богу, что их здесь нет, потому что я не собираюсь выходить замуж, — решительно заявила Дарина, положив конец разговору.

И вдруг через несколько дней в боярский дом явился человек, предложивший себя ей в женихи. И был это не кто иной, как бывший послушник, а ныне состоятельный купец Зиновий. Он приехал в родные края на добротной повозке, богато одетый и в сопровождении слуг. Раньше Ксения и Дарина даже не пустили бы его на порог, но теперь опасно было спорить с Зиновием, который давно уже имел связи с татарскими баскаками и мог в любое время натравить их на беззащитные владения вдовых боярынь.

Когда Зиновий, самодовольно улыбаясь, предложил Дарине стать его женой и поселиться с ним в Ольгином доме, она поначалу опешила от такой наглости, а потом, едва сдерживая гнев, спросила:

— И ты смеешь свататься ко мне после всех своих подлостей? Или забыл, сколько горя принес нашей семье?

— Вот я и хочу загладить свою вину, — заявил он. — Я бы мог и без женитьбы купить все ваши земли, потому что я теперь куда богаче иных кичливых боярынь. А мог бы и силой их отнять, потому что у меня есть друзья среди знатных татар, а у вас их нет. Но я хочу не просто владеть вашей землей, а сравняться с вами, родовитыми боярами. Так и будет, когда я женюсь на тебе, Дарина. К тому же ты нравишься мне. Не смотри, что я по рождению тебе не ровня; зато лучшего защитника, чем я, тебе не найти.

— Даже если бы ты был ровней мне по рождению и воспитанию, я бы тебя отвергла. Ты не нужен мне, и я не хочу выходить замуж.

— И не пугай нас татарами, — добавила Ксения. — Не вечны будут их набеги на наши земли. Скоро вернется Даниил и наведет порядок в княжестве.

— Это будет не так скоро, как тебе хочется, боярыня, — криво усмехнулся Зиновий. — А пока…

Дарина на несколько мгновений застыла, не слушая собеседника. Ей пришла в голову мысль, показавшаяся удачной, хоть и опасной. Дарина вдруг поняла, что есть возможность избавиться от Зиновия и отомстить ему за все его злодеяния. Надо было лишь ненадолго притвориться. Поднявшись с места, она предложила незваному гостю:

— Пойдем, я провожу тебя до ворот.

— Ты меня выпроваживаешь? Значит, отказываешь наотрез? — в его голосе звучала угроза.

— Я пока не готова к ответу, — потупилась Дарина и шагнула к двери.

Зиновий, обнадеженный ее словами и кротким видом, двинулся вслед за ней. Ксения проводила их встревоженным взглядом, догадавшись, что невестка задумала какую-то хитрость.

Дарина, выйдя во двор, осталась на несколько мгновений вдвоем с Зиновием и успела ему шепнуть:

— Я не могу говорить с тобой при свекрови. Завтра вечером приходи к рощице возле церковных ворот, там и потолкуем.

Выпроводив гостя, она тут же позвала Мартына и объяснила ему свой замысел:

— Надо устроить так, чтобы Борил-Змей и Гуюк расправились с Зиновием. Я уже однажды говорила им, что это он украл татарское золото из ларца. А теперь пусть они еще и услышат подтверждение тому из его же собственных уст. Сделаем так. Ты прикинешься знахарем и пройдешь будто бы случайно возле той хижины, где обитают Борил-Змей с татарином. Дашь им сушеных трав и скажешь, что из Киева прибыл бывший монах Зиновий, у которого есть самые лучшие снадобья. Сообщишь и о том, что вечером он будет встречаться со мной возле церкви, со стороны дубовой рощицы.