Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга) (СИ)

В ворота забарабанили, но стук сквозь толстые стены, предназначенные для защиты даже от королевских войск, доносился глухо и невнятно, словно аббатство Монтивийер был заключено в волшебный магический круг.

-Матушка, не оставьте несчастных в беде!- продолжала Джулия смиренно, с неудовольствием наблюдая, что монахиня прислушивается к посторонним звукам и недоверчиво оглядывает гостей.

-Наша святая обитель лежит вдали мирских дел и не может принять мирян. Тем более грешных мирян, одетых в противное природе мужское платье, но не являющихся мужчинами.

-О матушка, милосердия!

Так кричали несчастные женщины, умоляющие о защите от ужасов бытия со времен гугенотских войн и двести и триста лет назад, и сердце монахини дрогнуло. Она неуверенно склонила голову. А тут еще де Арамисец с невозможно сладкой улыбкой сделал шаг вперед.

-Матушка, - начал он торжественно. – Господь наш сказал: «Приходящего ко мне не прогоню вон!», ведь плоды нашего духа - благость и милосердие, любовь и долготерпимость»! Так пусть в этой обители бог повелевает жизнью нашей!

Красивый, распевный голос де Арамисец воспарил, казалось, в вышину. У Джулии мурашки побежали по спине, так волновал ее он каждым своим движением, и она на мгновение представила, как прекрасен он был бы на клиросе, в белоснежных одеждах, с блестящим крестом на груди. Ах, такой невозможно пленительный, ласковый священник заставил бы всех рабски ловить каждое свое праведное слово, но он никогда бы не мог принадлежать ей!

Де Арамисец медленно и плавно осенил себя крестным знаменем.

-Сын мой, - произнесла монахиня тихо. - Откуда ты?

-Божьей волею я уподобился святому Иоанну, став служителем бога в духовной семинарии Парижа, матушка.

-Входи же!

Де Арамисец, сохраняя на лице маску бесстрастья, медленно прошел дальше. Джулия не поверила глазам - он в мгновенье перестал быть мушкетером, но, когда монахиня отвернулась, де Арамисец подмигнул жене и тотчас скорбь опечалила его красивое лицо.

Слуга тем временем увел лошадей к обширной монастырской конюшне, возле которой стояли повозки и телеги. Рядом несколько церковных слуг разгружали огромные бочки с вином и маслом, несли на кухню жирные окорока, живую птицу в клетках и фрукты в мешках.

-Я дам вам кров и пищу! - говорила монахиня тем временем.- А нечестивцев, что ломают наши двери, покарает господь!

-Бог храни вас!

-Сын мой, давно ли вы покинули стены семинарии?

-Шесть лет назад матушка, увы, и бог не оставил меня!

Джулия вздохнула и улыбнулась. Монастырь неожиданно напомнил ей детство, когда они с Изабеллой, забравшись под одно одеяло, сладко и затаенно мечтали о будущем! Счастье, что все сбылось, как хотелось, и будущее оказалось еще лучше!

На темной лестнице, до блеска натертой восковницей, им встретилась высокая, когда-то красивая монахиня с узким бесцветным лицом. Переговорив с де Арамисец минуту, она увела и устроили Джулию в одной из пустующих келий.

-А вас, сын мой, я хотела бы послушать! - позвала она де Арамисец.

-Оставайся с госпожой, - тихо велел тот слуге и удалился с видом крайнего смиренья.

-Жано, - в свою очередь приказала Джулия. - Открой мой несессер, достань мне расческу, у меня волосы растрепались.

-Не могу!

-Отчего это, хитрец ты этакий? И что ты держишь в руках?

-Молитвенник, госпожа. Видно, монахини подложили.

-Красивая вещица!

-О, только не заставляйте меня читать его! - взмолился слуга.

-Тогда держи зеркало, плут. Я хочу быть обворожительной!

Она успела привезти себя в порядок, даже подремать под напевный звон колоколов, пока не вернулся де Арамисец.

-Фу, - произнес он и перекрестился на распятие. - Слава богу, я с вами! Признаюсь, -и каждый раз я радуюсь своему решению как ребенок,- я правильно поступил, бросив карьеру священника.

Джулия положила зеркало и раскрыла молитвенник.

-И, тем не менее, сударь, вас не было два часа! - заметила она едко, делая вид, что читает молитвы.

-Вы ревнуете?

-Вот еще, - повела плечом Джулия. – Ревновать вас к скучным монахиням? Я не сошла с ума.

-Знаете, дорогая, о чем мы беседовали?

-Мне неинтересно!

-О мирских грехах!

Джулия сделала вид, что углубилась в чтение.

-Конечно! – съязвила она спустя секунду. – Это весьма интересная тема! Вы, верно, прочитали им отличную проповедь… об искушениях грешного тела!

-Черт возьми! - возмутился де Арамисец. – Нельзя все время корить меня за прошлое! Вы даже не представляете, как мне за всю мою жизнь надоели беседы об искуплениях, исступлениях и божьих наказаниях! Иногда я ловлю себя на крамольной мысли, что произношу нужные слова или цитирую Писание совершенно механически, а ам думаю о других, более приятных вещах, вещах.

-Что за святотатство!

-Увы!

-А мне вот кажется, вы любите порассуждать на досуге о плотских грехах!

Де Арамисец знаком отослал слугу в коридор.

-Конечно, - подтвердил он мягко, плавным движением подсаживаясь к Жули.- Я обожаю порассуждать о плотских грехах. Более того, мне хотелось бы, чтоб и вам было бы приятно грешить!

-Господи, Анри, право, что вы такое говорите, мы же в монастыре!

Де Арамисец не отказал себе в удовольствии погрузить взор в манящую глубину выреза ее рубашки.

-Господь сказал: любите друг друга, дети мои!

-Анри!- прошептала Жули протестующее. Сил у нее хватило только на эту фразу. Где- то внутри вспыхнул огонь, разбуженный его дразнящими прикосновениями.

-С любовью приходите, друг к другу, - шептал де Арамисец, увлекая ее в чарующий океан любви. - Это написано в книге книг, любовь моя!

-О, каким бы вы были священником! – шепнула она, пылко возвращая ему поцелуй. –Но Анри, мы с вами в монастырской келье, мы не должны…

-Что вас волнует, милая!?

-Как это что?

-Мы всего лишь выполняем заповеди господни! Я вас люблю, душа моя.

-А я вас, мой милый аббат.

Они, смеясь, прижались друг к другу.

Де Арамисец вернулся к разговору о своем решении оставить церковную карьеру чуть позже.

-Мне все-таки повезло, что я встретил вас, дорогая! Я хотел иметь семью, хотя и знал, что мне, как священнику, это совершенно недоступно. У меня у самого были чудесные родные, Жули! Хотя я очень мало помню об отце, матери Франсуазе и моей младшей сестре Мишель. Они были такие светлые, Lux in tenebris — «Свет во тьме». Я потерял их всех в 12 лет. Я рассказывал вам…

-Да, любимый!

-Я счастлив, что у меня есть вы и наши дети. Я рад, что у меня полно всяких мелких поручений и семейных обязательств!

-Как долго я ждала от вас подобных елейных фраз!

-Жаль, что пришлось покинуть Париж, дорогая моя. Но мы быстро выполним порученное нам дело и вернемся во Францию, обещаю вам!

Джулия сладко потянулась и положила голову ему на плечо.

-А разве некое порученное нам дело существует? Я наивно предполагала, что вами был найден всего лишь предлог, чтобы уехать от возможного ареста!

-Более того, я везу некое послание, которое обязательно должно попасть в руки адресата! Поэтому нас никоем образом не должны арестовать и, уж тем более, обыскать!

-Как интересно! –воскликнула Джулия. Она села, с любопытством уставясь на мужа синими любопытными глазами. -И к кому мы едем?

-К одному очень влиятельному лицу, приближенному к королю Карлу! Он ждет нас в условленном месте!

-Он красив?

Де Арамисец с тонкой усмешкой, прячущийся в модных усах, погладил ее по колену.

-Увы, я не могу сказать. Вас, красивых женщин современности, не поймешь! Даже красавец может вам не понравиться, если он груб и неотесан! Вот как молодой де Вард, сын губернатора Капели.

-Этот выскочка? Он некрасив!

-Ой ли?

-Если я говорю, что некрасив, значит некрасив! Все фрейлины сошлись в этом мнении! У него узкое лицо, будто он в детстве пролезал сквозь угольное ушко и подбородок странно скошен вперед!

-Приятно слышать!