Поцелуй разбойника

По мере того как она осознавала всю серьезность его угрозы, страх все сильнее овладевал ею. Она смотрела ему вслед и чувствовала, как на нее повеяло могильным холодом.

С приглушенным стоном она вбежала в дом и тут же столкнулась с Софи.

— Вы слышали, что он сказал? — в ужасе пролепетала она. Софии с замкнутым выражением на смертельно бледном лице произнесла:

— Он просил вас выйти за него замуж. Вы должны считать себя счастливой женщиной. — Она повернулась и выбежала из комнаты прежде, чем Маргерит успела что-либо ответить.

Маргерит ошарашенно посмотрела ей вслед. Наконец придя в себя, она решила выпить бокал хереса, чтобы успокоить нервы.

Смерть. Ренни пригрозил, что убьет ее. Ей вдруг показалось, что стены угрожающе надвигаются на нее, как будто были с ним в заговоре. Он способен на убийство. А она ничего не может сделать, лишь по возможности его избегать. Уехать. Заставить его забыть о ней.

В доме было пусто, в нем царило зло, и настало время сделать последний шаг, чтобы покончить с памятью о Ленноксе. Она продаст дом и напишет завещание, на случай если Ренни осуществит свою угрозу.

Прошло две недели. Маргерит выставила имение Леннокса на продажу и привела дела в порядок.

— Я получила приглашение от моей старой подруги Луизы, леди Вудвайн. Она приглашает нас к себе в Суррей на праздник. Пишет, что будет много всяких развлечений, — сказала Маргерит Прю и протянула ей приглашение.

Лицо Прю расплылось в улыбке:

— Хорошо бы сменить обстановку. Должна признаться, я чувствую себя в этом доме неуютно. В нем пусто, и соседи как-то странно на меня смотрят, когда я проезжаю по деревне.

— Мне очень жаль, что вам пришлось столкнуться с таким неуважением, но я выплатила долги, и мы вольны жить так, как хотим.

Прю подошла к ней и покосилась в сторону коридора. Слуг не было видно.

— Сказать вам по правде, мрачный вид Софи действует мне на нервы. Хотя мне жаль молодую леди, такую замкнутую и такую несчастную.

— Я несколько раз пыталась разрушить стену, которой она отгородилась от нас, но пока безуспешно, — тихо ответила Маргерит. — Я ее спрошу, не желает ли она поехать с нами в Суррей.

— Заранее могу сказать, что она не оставит этот дом. Она странным образом привязана к нему, словно надеется, что, если будет ждать достаточно долго, Литгоу к ней вернется.

— Ей давно пора смириться с его смертью. Прю одобрительно похлопала Маргерит по руке.

— Я так рада, что вы сделали все, чтобы оставить прошлое позади. И вы были так добры к этой сердитой женщине наверху. С нашей поддержкой у нее все наладится. Я горжусь вами, Маргерит.

— Спасибо, Прю. Я напишу Луизе, что мы принимаем приглашение. Мне ужасно хочется увидеть новые лица. Уже и не помню, когда я последний раз видела Луизу и ее многочисленных отпрысков. Подумать только, когда-то она была моей соседкой, такое воздушное создание, все платья были ей велики, а теперь она солидная матрона, у которой четверо детей.

— Пора бы и вам обзавестись семьей, — многозначительно подняла брови Прю и, тяжело вздохнув, отправилась искать свое рукоделие, а Маргерит поднялась наверх к золовке. Софи наотрез отказалась ехать в имение Вудвайнов.

— Кто-то должен присматривать за домом в ваше отсутствие. Слугам я не доверяю, — решительно заявила она.

Маргерит жадно всматривалась в длинную аллею, по которой старая карета, в которой ехали они с Прюнеллой, приближалась к дому подруги ее детства. Прекрасный, из красного кирпича и мрамора, Индиго-Хаус возвышался на лужайке в окружении дубов, тополей и вязов. В главной части здания было три этажа, и от нее по бокам отходили два более низких крыла. Парадный вход представлял собой длинный портик, над которым по всей длине дома тянулся балкон. Высокие окна блестели на солнце, а над крышей весело развевалось красно-зеленое знамя рода Вудвайнов. Луиза увлекалась историей средних веков и коллекционировала старинные гобелены и оружие.

Маргерит вспомнила, что гостиная в Индиго-Хаусе была обставлена в стиле парадного зала в замке тринадцатого столетия. На высоком, в сорок футов, потолке темнели резные балки из каштана, пол был выложен каменными плитами, а на почетном месте красовался старинный восьмиугольный очаг, которым никогда не пользовались. Он напоминал гостям о давно прошедших временах. Белые стены были украшены гобеленами и рогами оленей.

Луиза встретила их у парадного входа. И когда Маргерит приблизилась к ней, заключила ее в благоухающие объятия. Крупная и по-матерински ласковая Луиза чуть не задушила маленькую Маргерит, но та много лет не чувствовала себя так уютно, как сейчас в объятиях Луизы.

— Как давно мы не виделись! Лет семь или больше. — В голосе Луизы слышалось удивление. Она весело смотрела на Маргерит чуть выпуклыми карими глазами, и от улыбки на круглых щеках появились ямочки. Пухлые руки утонули в пене кружев. Кружева были единственным украшением, которое позволяла себе дама, считающая себя женщиной со скромными запросами, несмотря на то что Джон, пятый граф Вудвайн, обладал несметным богатством и пожизненным правом находиться при дворе короля Георга.

— Я так рада, что ты пригласила нас, — честно призналась Маргерит. — Мне просто необходимо подышать другим воздухом. — Она подобрала юбки и последовала за своей величественной хозяйкой. Прюнелла присоединилась к небольшой процессии, с любопытством разглядывая убранство дома.

В длинном зале с ливрейными лакеями у каждой двери стояли статуи, на стенах висело начищенное до блеска оружие, в одну из стен был встроен лепной камин в итальянском стиле. Лестница в виде лиры устремлялась вверх, переходя там в галерею. «Я уже отвыкла от такого великолепия», — подумала Маргерит, идя рядом с восторженно лепечущей Прю.

— Лакеи отнесут наверх ваши сундуки. Надеюсь, вы привезли с собой бальные платья? Вы, конечно, будете на нашем балу, а затем вместе с нами посетите и другие. Горничные помогут разложить ваши вещи, а затем я хочу, чтобы ты рассказала мне о себе, Маргерит. Спускайся в гостиную, когда приведешь себя в порядок, — сказала Луиза.

— Ты неисправима, — засмеялась Маргерит, — любопытна, как всегда.

Луиза сжала ее руку.

— Иногда я скучаю по водам Даунса и по семьям, которые знала раньше. Мы здесь живем в уединении, нас окружают одни деревья, и никаких соседей рядом нет.

— Но у тебя есть река, — напомнила Маргерит. — Я бы хотела потом посмотреть на нее.

Луиза вздохнула.

— Ты такая же, как и другие гости. Прежде всего они хотят увидеть Темзу, и их не интересуют мои новые приобретения — фламандские гобелены. Не понимаю, что хорошего в этой ленивой реке!

— Темза красива, и ее вид успокаивает. Не забывай, что именно к этому стремятся твои гости, покинув лондонскую суету.

— Наверное, ты права. К обеду я жду еще гостей: Маклендонов и лорда Бентуорта с женой. Они возвращаются в Суссекс из Лондона. И лорда Ормонда.

Маргерит, услышав об этом, очень обрадовалась возможности увидеться с друзьями.

Час спустя она спустилась вниз в голубом батистовом платье, юбка которого свободно ниспадала на кринолине, а корсаж был украшен синими бархатными бантиками. Нитка жемчуга на шее и белые перчатки дополняли ее туалет, а зонтик из такой же ткани, что и платье, защищал от солнца.

Они с Луизой прогуливались вдоль реки по дорожке, обсаженной рододендронами, и обсуждали последние новости.

— Тебе надо чаще выезжать, Луиза.

— Я бы хотела, но теперь, после отъезда семьи, это стало невозможно. Я никогда не ладила с кузеном, ты же знаешь. — Луиза окинула Маргерит проницательным взглядом. — Ты похудела с тех пор, как я видела тебя в последний раз, и под глазами темные круги. Я была бы рада, если б ты провела время траура у меня, но ты почему-то отказываешься от моего приглашения.

Маргерит накрутила на палец шнурок веера.

— Я не желаю ставить тебя в неловкое положение. Моя репутация Черной вдовы могла повредить тебе, а я не хотела создавать тебе трудности.