Прекрасная монашка

Сказав это, она рассмеялась, но Аме немедленно обратила свой взор на герцога. В нем читался вопрос, но тут неожиданно Хьюго встал со своего кресла и заставил подняться также и леди Изабеллу.

— Пойдемте в сад, — пригласил он ее. — Сейчас там, наверное, очень тихо и красиво. Вы сможете полюбоваться золотыми рыбками и забыть о всех нелепостях, на которых вам пришлось побывать этим вечером.

Леди Изабелла поняла, что Хьюго из тактичных соображений собирается оставить его светлость и девушку наедине, и позволила своему кузену взять себя под руку и подвести к французскому окну, которое открывалось прямо в сад.

Аме дождалась, когда Изабелла и Хьюго вышли из библиотеки, и порывисто схватила герцога за руку.

— Монсеньор, умоляю вас выслушать меня, — проговорила она. — Теперь я думаю, что будет лучше всего, если я немедленно вернусь в свой монастырь. Ведь мое появление принесло столько хлопот и неприятностей вам и леди Изабелле. Если я покину вас, вы очень скоро забудете о моем существовании, а потом придет день, когда ваша светлость сможет жениться на леди Изабелле и обрести счастье.

Пальцы герцога сжали руку Аме.

— Послушайте, дитя мое, — сказал он. — То, что произошло с вами сегодня вечером, придало мне еще большую уверенность в том, что вы более чем когда-либо прежде нуждаетесь в моей защите, и поэтому я решил, что буду защищать вас до тех пор, пока в этом не отпадет необходимость. Что же касается моего предполагаемого брака с леди Изабеллой, то это просто глупая затея, и вы, Аме, ни в коем случае не должны относиться к ней серьезно. Просто Изабелла всегда поддразнивала меня, говоря о том, что могла бы стать очаровательной герцогиней и таким образом в нашей семье появились бы очаровательные женщины. Но это всегда были просто разговоры, ничего более. Она меня не любит, я ее — тоже; и более того, могу вас заверить, что в мои намерения вообще не входит жениться.

Выражение лица девушки, искаженное тревогой, внезапно сменилось выражением счастья.

— Так вы не хотите, чтобы я уезжала от вас? — проговорила она. — Но подумайте, монсеньор, ведь завтра весь Париж будет судачить о том, что произошло сегодня вечером во дворце его преосвященства. И хотя в миру я прожила совсем немного, но успела понять, какую непреодолимую страсть испытают люди к всевозможным слухам и сплетням, как нравится им обсуждать поступки и события, имеющие отношение к другим людям. Кардинал будет зол не на шутку, и я опасаюсь, что он может выместить свой гнев на вас, ваша светлость.

— Я не боюсь ни кардинала, ни кого-либо еще, — проговорил герцог. — Я — англичанин, Аме, и в скором времени вернусь в свою родную страну. И как бы ни старались кардинал, герцог де Шартре или им подобные навредить мне, пока я нахожусь здесь, они ни в малейшей степени не смогут как-то повлиять на мою жизнь. Враги всегда надоедливы, но я начинаю приходить к мысли, что их существование вполне компенсируется тем, что мы имеем и друзей. Если из-за встречи с вами я оказался вынужден поссориться с его преосвященством, то могу поклясться вам, что это не вызвало у меня ни малейшего сожаления.

— Ах, монсеньор, монсеньор, когда вы говорите, как сейчас, меня охватывает такое счастье!

Когда девушка подняла глаза, в них стояли слезы, и тут, повинуясь внезапному порыву, она обняла его. Герцог освободился из ее рук и медленно встал с кресла.

— Уже поздно, и вам пора спать, — проговорил он. — Завтра нам обязательно предстоит решить, как действовать наилучшим образом при сложившихся обстоятельствах. Я думаю, что нам не помешало бы отправиться 6 лесной домик.

Аме тихо вскрикнула от радости:

— Неужели вы так считаете, монсеньор? Бог мой! Это было бы самой чудесной вещью на свете.

— Так вы уже устали от высшего общества? — спросил герцог. — Не забывайте о том, дорогая, что вы имели здесь огромный успех, и если теперь, пусть даже на короткое время, покинете Париж, ваше место первой красавицы незамедлительно может быть занято другой дебютанткой, и, когда вы вернетесь, окажется, что о вас уже все забыли, но, разумеется, кроме ваших врагов.

— Неужели вы думаете, что я хотела бы остаться в памяти у кого-нибудь, кроме вас? — тихо спросила девушка.

Герцог взглянул на нее и тут же отвернулся от этих наполненных обожанием глаз.

— Изабелла, — позвал он через открытое окно, — уже поздно и пора отправляться спать.

Он стоял, глядя в окно, повернувшись спиной к Аме и наблюдая, как Изабелла и Хьюго медленно подходили к дому по вымощенной тропинке, которая огибала бассейн с золотыми рыбками, — и тут он услышал едва доносившийся голос позади себя:

— Спокойной ночи, монсеньор. Я вас очень люблю. И кажется, с каждым днем все сильнее.

Глава 9

Однако на следующий день планам герцога Мелинкортского и Аме отправиться в лесной домик не суждено было сбыться: леди Изабелла пришла в ужас, узнав об этом намерении его светлости.

— Это было бы похоже на бегство! — воскликнула она. — В самом деле, Себастьян, должны же вы, в конце концов, понимать, что сегодня весь Париж только и будет заниматься тем, что обсуждать происшествие, случившееся прошлым вечером у кардинала. Те, кому его преосвященство стоит поперек горла, кто выступает против него, будут превозносить поступок Аме до небес.

Остальные же, которые успели проникнуться восхищением к этому чародею, а также те, кто из политических побуждений стараются поддерживать добрые отношения с принцем де Роганом, будут распространять злостную клевету и постараются выставить нас в ужасном свете. Исчезнуть сейчас из Парижа значит отдать все карты последним. А кроме того, разве вы забыли, какой сегодня день?

— А какой сегодня день? — повторил герцог вопрос леди Изабеллы. — Разве он чем-то примечателен?

— Примечателен, да еще как, — ответила леди Изабелла. — Ведь сегодня — двадцать первое июня.

— Прошу извинить, но это число не вызывает в моей памяти никаких ассоциаций, — проговорил герцог.

— Воистину, Себастьян, я перестаю верить, что вы способны запомнить хоть слово из того, что я вам говорю, — посетовала Изабелла, после чего рассмеялась. — Знаете, наш разговор напоминает мне сцену, в которой жена упрекает своего забывчивого мужа; ведь всего два дня назад я говорила вам, Себастьян, что должно произойти вечером.

— Я вспомнила! — воскликнула Аме. — Сегодня устраивается прием в честь шведского короля.

— Ну разумеется, именно это, — проговорила леди Изабелла, — и, как вам должно быть хорошо известно, Себастьян, королева просила, чтобы на этом приеме присутствовали все мы. Судя по всему, прием должен быть отменным — начнется он с представления, даваемого собственным театром Ее Величества, а завершится балом в садах Трианона.

— Да, по сравнению с этим моя затея кажется вам скучной, — согласился герцог. — А что, мы должны появиться на этом приеме обязательно все?

— Обязательно должны, — настаивала леди Изабелла. — Начнем с того, что пренебрежение особым приглашением королевы само по себе было бы чрезвычайно вызывающим поступком. А исчезнуть в такое время из Парижа и поселиться в лесном доме, как называет его Аме, значит породить злые сплетни.

— Что ж, тогда нам обязательно следует пойти на этот прием, — вздохнув, проговорил герцог.

— Перестаньте, Себастьян, не принимайте такой удрученный вид, — сказала леди Изабелла. — Когда вы окажетесь там, полагаю, вам понравится этот вечер. Можно с уверенностью сказать, что спектакль будет превосходным, потому что королева имеет твердое намерение произвести сильное впечатление на одно лицо из свиты шведского короля, хотя сам царственный повелитель этой особы и не вызывает у Ее Величества никакой симпатии. Вспомните, как король Густав вызывал у нее антипатию в свой прошлый визит, — тогда Мария-Антуанетта была еще только женой дофина, — подарив бриллиантовое колье редкой красоты собаке мадам дю Барри .

— Ас какой стати королеве нужно произвести впечатление на кого-то из королевской свиты? — наивно поинтересовалась Аме.