Соблазненная Горцем

Тристан с облегчением перевел дыхание. Казалось, с плеч свалился груз, вот уже десять лет пригибавший его к земле.

— Все это очень трогательно, — криво усмехнулся Эндрю, — но речь идет о моей будущей жене и я не потерплю, чтобы этот горец прикасался к ней своими грязными лапами.

— Мисс Фергюссон не станет твоей женой, пока я жив, — заявил Тристан спокойным размеренным тоном.

Он старался быть вежливым и обходительным, но всему есть предел. Нет, черт возьми, он не отдает Изобел этому наглому негодяю.

— Это легко исправить, — огрызнулся Эндрю. — Я без сожалений прикончу того, чей отец оставил мою невесту сиротой.

— Виноваты обе наши семьи, Эндрю, — возразила Изобел, выступая вперед. — Тристан лишился дяди, его скорбь так же сильна, как наша.

— Насколько я слышал, Кемпбеллы не так уж много потеряли.

— Кеннеди, — глухо прорычал Тристан, — извинись, или я отрежу тебе язык.

— Тристан, — прошептала Изобел, пытаясь его успокоить, — не…

— Аргайлл отвернулся от королевства, которому верой и правдой служили многие поколения его предков.

— Эндрю, довольно! — вскричала Изобел, встав между Кеннеди и Макгрегором.

— Он принял сторону преступников, потому что струсил.

Эндрю шагнул вперед, оттолкнув с пути Изобел.

Тристан подхватил Изобел и мягко оттеснил назад, заслонив собой, потом молниеносно выдернул кинжал у Эндрю из-за пояса. В следующее мгновение он рванул негодяя за волосы и приставил к его горлу клинок.

— Ты осмелился толкнуть эту женщину? — Он едва узнал собственный голос, похожий на грозное шипение змеи. — И ты презираешь мужчину за то, что тот поступил благородно?

На горле Кеннеди выступили капли крови.

— Тристан! — Патрик шагнул к горцу и протянул руку за оружием.

— Отдай кинжал, Тристан, пожалуйста, — взмолилась Изобел.

Горец отступил, не сводя ненавидящего взгляда с соперника, затем, подбросив в руке кинжал, вложил его в ножны на поясе Эндрю.

— Патрик! — взвыл Кеннеди, как только Тристан отошел на несколько шагов. — Вышвырни его из дома, пока он не прирезал кого-нибудь из вас!

— Думаю, это тебе следует уйти, Эндрю, — возразил Патрик, встав возле сестры. — Час поздний, поэтому Энни может остаться. Кам привезет ее домой завтра утром.

— Этот Макгрегор — опасный головорез, — не унимался Эндрю. Отерев рукой горло, он показал всем испачканную кровью ладонь. — Он убийца, как и его отец. Я видел смерть в его глазах! Вы уверены, что он не убьет Камерона?

Тристан не мог взять в толк, зачем ему убивать Камерона, но уже пожалел, что не выбил Эндрю зубы. Он увидел, как от лица Патрика отлила краска, а Изобел покачнулась и схватилась за грудь.

— Изобел! — Тристан бросился к ней, когда она беспомощно уцепилась за руку брата. — Изобел!

Бедняжка задыхалась. Тристан приложил ладонь к ее холодной щеке, с ужасом глядя, как Изобел теряет сознание.

— У нее приступ!

Патрик подхватил сестру на руки и понес в столовую, на ходу давая указания Камерону и Лахлану, что им следует сорвать в саду.

— Но белокопытника больше нет! — жалобно крикнул Джон, кидаясь вместе с братьями к дверям.

— Тогда принеси цветы ромашки, Джон, скорее! Белокопытник помог бы быстрее.

Тристан вспомнил, как Джон с Лахланом рассказывали ему об этом растении, погибшем по его вине. Черт возьми! Это из-за него Изобел лишилась лекарства.

Склонившись над креслом, куда Патрик усадил Изобел, Тристан сжал в ладонях ее холодную руку. Изобел была еще в сознании, в ее широко раскрытых остекленевших глазах застыл испуг. Ноздри ее раздувались, бескровными губами она хватала воздух.

— Что можно сделать? — Тристан посмотрел на Патрика. — Как ей помочь?

Мальчики ворвались в дом и во главе с Камероном ринулись на кухню.

— Мы заварим ей чай, он поможет, да, Бел?

Патрику удалось заставить сестру улыбнуться, и за это Тристан готов был его расцеловать.

Изобел кивнула, сжав ладонь Тристана. Горец поднес к губам ее руку и поцеловал, не обращая внимания на присутствие Патрика и остальных.

Вода не закипала целую вечность, но все время, пока заваривался травяной настой, Тристан сидел рядом с Изобел, успокаивая ее беседой и обещаниями позаботиться о ней. К несказанной радости горца, Изобел дважды улыбнулась.

Эндрю держался в стороне. Он казался испуганным и потрясенным. Кеннеди не рассчитывал, что ему достанется больная жена, вдобавок Тристан вызывал у него бессильную ярость и отвращение.

Приготовив целебный чай, Камерон напоил сестру.

Изобел выпила две чашки горячего настоя, но прошло не меньше часа, прежде чем дыхание ее выровнялось. Когда Изобел заснула, Тристан вместе с Камероном остался у ее постели. Они сидели молча до глубокой ночи, охраняя ее сон. Тишина не вызывала у Тристана ощущения неловкости. Он знал, что застенчивый Камерон предпочитает молчать. Каково же было его удивление, когда перед самым рассветом Кам поднял на него глаза и смущенно кашлянул!

— Вы любите Изобел?

— Я… не хотел ее любить, — ответил горец, встретив взгляд Камерона. — Но люблю.

На губах Кама мелькнула улыбка, такая легкая, что Тристан засомневался, не была ли она плодом его воображения.

— Почему не хотели? Потому что она одна из Фергюссонов?

Тристан покачал головой:

— Нет, из страха.

— Из страха? — В мягкой улыбке Кама не было насмешки. — Не могу поверить, что вы чего-то боитесь.

— Последнего, кого я любил, отняли у меня. Боюсь, я не смогу пережить такое второй раз.

Какое-то время собеседники хранили молчание, прислушиваясь к ровному дыханию Изобел.

— Вы всегда так открыто говорите правду, Тристан?

— Откуда вы знаете, что все сказанное мной — правда?

Кам пожал плечами, глядя на спящую сестру:

— Иногда смотришь на человека и видишь больше, чем он хочет тебе показать.

Тристан улыбнулся:

— Что ж, в таком случае да, я обычно говорю людям правду.

— Честность — похвальное качество.

— Ты ведь слушал мои рассказы о рыцарях Круглого стола, верно, Кам? — рассмеялся горец.

— Да, но, боюсь, не запомнил имена рыцарей также хорошо, как Джон.

— Главное, помнить их достоинства, а не имена.

Камерон кивнул и добавил после недолгого молчания:

— Тристан.

— Да?

— Я люблю Энни Кеннеди.

Тристан задумался, вспоминая, как в последние несколько дней Энни вечно вертелась около него и хихикала, словно игривый котенок, ищущий ласки.

— Я знаю, сейчас она немного увлечена вами.

Тристан хотел было ответить, но Камерон остановил его жестом:

— Если вам удалось завоевать сердце Изобел, вы могли бы помочь мне добиться любви Энни. Что скажете?

Тристан выпрямился в кресле и сделал знак Камерону наклониться ближе.

— Я собираюсь уехать на несколько дней.

— Почему? — тихо спросил Кам. — Я вовсе не хотел сказать…

— Я вернусь, — заверил его горец, — но пока меня не будет, ты должен начать решительные действия.

На следующее утро Изобел беспокойно расхаживала перед горящим камином в гостиной, нервно скручивая передник в тугой узел. Накануне вечером, к тому времени как она пришла в себя после приступа, было уже слишком поздно отправлять Эндрю одного домой, и теперь притихший Кеннеди сидел рядом с Патриком, глядя на Изобел. Все ждали, когда Камерон освободится от утренних обязанностей и присоединится к ним.

— Не понимаю, почему вы все так огорчены отъездом Макгрегора, — произнес Эндрю.

Изобел окинула гостя гневным взглядом и закусила губу. Это Эндрю виноват был во всем случившемся. Она не в первый раз за утро задумалась, как этот безрассудный, несдержанный человек собирается предводительствовать кланом.

— Я не знаю, почему он так внезапно уехал, Эндрю, — раздраженно бросила Изобел. — Он понятия не имел, что его дядю убил не наш отец, пока ты не выкрикнул имя Камерона.

— Откуда мне было знать, что вы говорили Макгрегору, а что нет?