Любовь Белого волка. Любовь Волков (СИ)

Андреас отдал таз, в котором находилось мыло, мочалка и прочие принадлежности. Кроме средств для купания, обнаружились коричневые брючки.

— Какие они милые, — улыбнулся черноволосый.

Николас прищурился.

— Ладно, я тогда пойду, ополоснусь в бане для гостей. На каком она этаже? На третьем? — лукаво улыбнулся Лирый.

— Д-да, — заикаясь, ответил слуга.

— Ну ладно, — убрал мешающие длинные волосы в сторону.

Андреас надел черные брюки, но торс одеждой обделил. Омежка засмущался и отвернулся.

Видя, как заалели щечки слуги, альфа хитро блеснул глазами и внезапно прижался голой грудью к хрупкой спине. Крепкая ладонь заскользила по напряженным плечам и волосам.

Юноша вздрогнул и попытался отойти от альфы, но тот сам резко отпустил.

Наткнувшись на недоуменный взгляд, Андреас лукаво улыбнулся и поспешил с объяснениями.

— У тебя перышко было в волосах, — невинно произнес мужчина.

— И как, интересно, оно там оказалось? — огрызнулся парень.

— Понятия не имею, — лорд обреченно пожал плечами. — Вероятно, ты спал и…

— Покажите! — перебил слуга. — Докажите, что вы прикоснулись ко мне только, чтобы убрать перо.

— Извини, но я уже бросил его на пол. Оно было крохотным. Найти его без какого-либо прибора просто не удастся.

Ослепительно улыбнувшись напоследок, Андреас вышел из бани.

========== Часть 39 ==========

Комментарий к

P.S. Глава для “фанатов” пары Дири и Бейона.

— Мой любимый, наконец-таки ты пришел. Мы с Домиником очень соскучились по тебе, — шептал омега.

Целуя только что пришедшего травника в губы, шею и ключицы, Дири намеревался добиться от альфы немного ласки, так как очень позавидовал своему юному другу в прошлую ночь.

— Я собирал травы, — легкий чмок в губы. — Как ты, мой любимый? Не сильно беспокоишь папу? — улыбнулся лекарь.

Дири счастливо улыбнулся, однако когда понял, что слово «любимый» относилось не к нему, а к волчонку, вновь погрустнел.

Увидев переменившееся выражение лица, Бейон спохватился.

— Почему ты такой грустный? Болит что-то?

— Нет-нет. Не беспокойся, — Дири нервно забегал глазами, не желая выдавать обиду.

— Скажи мне правду, Дири, — попросил лекарь на всякий случай. — Малыш сильно толкается?

— Это моя первая беременность, но она удивительно хорошо проходит. Доминик не беспокоит меня. И совсем не пихается, вернее, не слишком толкается, — исправился омега.

— Какой у меня спокойный сыночек, — улыбнулся мужчина.

— Мне кажется, у меня будет альфа, — поднял глаза парень.

— На всё воля Богов, Дири. Я в любом случае буду любить волчонка, будь он альфой, омегой или даже бетой.

Юноша мгновенно обнял своего мужчину за шею и принялся гладить мускулистую грудь. Омега знал, что самыми чувствительными точками лекаря являются шея и торс.

Поспешно стянув белую рубашку, беременный стал проводить дорожкой поцелуев от шеи до низа живота.

Услышав томный вздох, бывший фаворит улыбнулся и проник хрупкой ладошкой за ремень брюк.

Бейон мягко отстранил от себя омегу и встал с кровати, на которой сидел несколько минут назад.

Увидев удивленное лицо своего спутника, брюнет нежно поцеловал того в губы, но это не помогло.

— Малыш, не накручивай себя зря. Волк во мне очень чувствителен и он догадывается, о чем ты сейчас думаешь.

— Я тебе настолько противен? Может, ты полюбил кого-то другого? Не прикрывайся моей беременностью! — закричал Дири.

От крика у травника помутнело в глазах.

— Успокойся, не кричи, прошу тебя, — залепетал лекарь. — Я правда беспокоюсь. В моей практике были случаи, когда альфы не могли сдержать свою похоть и тем самым вредили ребенку. Не хочу, чтобы что-то подобное случилось и с тобой.

— Ты слышал стоны прошлой ночью? Арен ласкал Кайлина. И он не входил в его тело. Арен много раз делал тому больно, и хотя бы теперь он пытается хоть как-то заглушить свою вину. Почему ты тоже не хочешь подарить мне положительных эмоций? Для ребенка это будет не вредно, а наоборот полезно. Если бы ты считал, что совокупление может навредить малышу, то ты бы в ту же минуту побежал останавливать вождя. Я знаю тебя с головы до пят, чертов ты лекарь! — очередная истерика.

Беременный принялся горько плакать. Бейона оскорбило это «чертов лекарь», но он ничего не ответил, так как понимал, что в какой-то мере поступает не порядочно по отношению к сероглазому.

Потянув руки к округлому животику, травник получил шлепок по рукам.

— Не трогай меня! — плакал юноша. — И ребенка моего тоже не трогай!

— Не заговаривайся, Дири, — раздраженно рыкнул мужчина. — Он не только твой ребенок. Я тоже принимал участие в его зачатии.

— Только из-за того, что у меня была течка. В других случаях ты бы не стал, — продолжал плакать. — Может, ты вообще жалеешь, что я беременный? В таком случае, знай: я никогда у тебя ничего не попрошу и я также никогда не сделаю аборт!

Дири встал с кровати и побежал к выходу.

— Остановись, омега!

Бейон схватил юношу в охапку и, аккуратно взяв на руки, положил на кровать.

— Не хочу! Не трогай! Ты не любишь меня. Я не хочу тебя видеть. Уходи, Бейон, — глаза болели, а щеки горели от выделяемой слезами соли.

— Перестань плакать. Ты сейчас нервничаешь, а Доминик все слышит и чувствует. Он любит тебя, а ты заставляешь его переживать по непонятной причине, — упрекнул беременного. — Я люблю вас. Не смей больше плакать, — стал целовать заплаканное личико.

— Не так, — всхлипнул юный волк.

— Что «не так»?

— По-другому. Не говори «вас», скажи: «тебя и малыша». Скажи, что любишь меня и Доминика по отдельности.

Бейон помолчал пару секунд, а когда заметил вновь накопившиеся слезы, положа руку на сердце, произнес:

— Клянусь, что люблю своего маленького, неродившегося ангелочка по имени Доминик. И также клянусь, что люблю одного маленького, непослушного, вечно-плачущего омежку по имени Дири. Доволен теперь? — по-доброму улыбнулся альфа.

— Я не плакса, — омега шмыгнул носом, притягивая любимого к себе.

— Ну да, конечно, — Бейон смешно закатил глаза, после чего вдохнул пряный аромат своего мальчика.

***

— Господин Андреас? — раздался тихий голос из-за угла.

Лорд, шедший по коридору, обернулся и увидел смущенного слугу. Улыбка расплылась по лицу Лирого. Увидев эту лукавую, хитрую усмешку, омега насупился, но всё же подошел ближе.

— Доброе утро, Ник.

— Думаю повторять, что меня звать Николас нет смысла, — усталый вздох. — Вы оставили это в моей комнате. Они стояли в вазе возле окошка.

Только сейчас альфа заметил камелии и нежные трехцветные фиалки в левой руке юноши.

— Милые цветы, — приподнял бровь, — Но с чего ты решил, что это я их тебе принес?

— Потому что больше некому! — мгновенно вспыхнул омега.

— Почему же ты такой грубый и неуверенный? Да ты просто себя недооцениваешь, — воскликнул Андреас, разводя руками.

— Что это значит? — Ник угрюмо нахмурил брови, не глядя на мужчину.

— А то, что ты даже не подозреваешь о своей необычной красоте. Неужели ты раньше цветы не получал? Или может, — мужчина сделал определенный вывод, — тебе никто никогда их не дарил?

— Не смейте так обо мне думать, — взвигнул слуга. — И заберите свой цветочный веник. Мне он не нужен!

Васильковые глаза просверлили дыру в Андреасе, после чего неприступный омега кинул растения в мужчину, случайно попав листком камелии тому в глаз.

— Ай! Бездна! Больно, — простонал черноволосый.

Николас хотел было оставить молодого мужчину, но поняв, что перегнул палку, принялся извиняться.

— Извините меня. Я не хотел, — шепнул, поднимая голову кверху. — Но вы сами виноваты, — тут же исправился.

— Виноват? В чем? В том, что сделал подарок? Вместо того, чтобы поблагодарить, ты мне глаз повредил! — нервно крикнул Андреас. — А я, между прочим, альфа, а следовательно воин. Не дадут Боги случиться беде, как я воевать с одним глазом буду?