Венера

Во время трапезы Полли весело болтала, словно ничего не произошло, и Николас забыл о своей тревоге, решив, что во внезапной перемене ее настроения нет ничего необычного.

Герцог Букингемский ждал с нетерпением, когда же, наконец прибудет госпожа Уайт. Однако появление ее в Большой Галерее Уайтхолла вызвало у него лишь досаду и разочарование. Орхидей, которые он так самонадеянно предполагал увидеть в качестве украшения на ее платье, к его огорчению, не было. Пройдя сквозь толпу придворных, он медленно подошел к ней и поклонился.

— Госпожа Уайт, мы бесконечно счастливы, что вы удостоили нас своим присутствием! — В голосе Виллерса звучала ирония, а поклон его был слишком глубоким, чтобы считаться почтительным.

Полли вспомнила, что Николас говорил о комплиментах и прочих знаках внимания, которые могут восприниматься как оскорбление. Она улыбнулась и сделала реверанс точно с такой же подчеркнутой вежливостью.

— Милорд, вы слишком добры ко мне! — сказала она, взмахнув веером и с сильным треском сложив его.

Сощурившись, герцог внимательно наблюдал за ней. Люди обычно боялись ссориться с ним и, уж конечно, не делали ответных жестов, когда он выражал недовольство.

Но тут Полли улыбнулась такой очаровательной и открытой улыбкой, что сердце сановной особы вновь дрогнуло.

— Ваша светлость, я хотела бы поблагодарить вас за столь щедрый подарок! — Она приподняла руку, где к кружеву была прикреплена веточка фризии.

— Это честь для меня, мадам! — произнес герцог, поднося руку Полли к губам и вдыхая тонкий аромат цветка. — Однако я надеялся…

— Но, сэр, — перебила его Полли, — не могли же вы ожидать, что я украшу орхидеями это платье! Они просто не идут к нему!

Герцогу ничего не оставалось, как признать, что орхидеи действительно не подходили к алому атласу.

Конечно, она могла бы надеть другой наряд, подумал внезапно герцог, начиная подозревать, что леди затеяла с ним некую чертовски хитрую игру.

— Вы одна? Лорд Кинкейд не сопровождает вас сегодня? — поинтересовался Джордж Виллерс, не сводя с нее взора.

— Как видите, ваша светлость, — беззаботно ответила Полли. — У него сегодня какие-то важные дела.

— Не представляю себе, чтобы можно было иметь иные обязанности, кроме счастья угождать вам во всем, мадам!

Полли улыбнулась.

— Не хотите ли послушать музыку? — спросил герцог. — Королевские музыканты — настоящие виртуозы!

Он предложил ей руку, и они прошли в музыкальный салон, где находились уже друзья его светлости, сам король и леди Кастлмейн.

Его величество поприветствовал Полли с особой сердечностью, зато любовница его, окинув госпожу Уайт холодным взглядом, едва кивнула ей и тотчас обратилась к герцогу.

«Чем могла я обидеть ее?» — недоумевала Полли, делая вид, что увлеченно слушает музыку.

В этот самый момент в салон вошел лорд Кларендон и, приблизившись к повелителю, отвесил поклон.

— Что случилось? — проговорил раздраженно король. — Я надеялся, что хотя бы сегодня вечером мы сможем, наконец отдохнуть от государственных дел. Но, судя по выражению вашего лица, опять что-то стряслось!

Присутствующие засмеялись.

— По-видимому, так оно и есть, сэр, — лениво заметил герцог Букингемский, обращаясь к королю. — В самый раз просить музыкантов исполнить похоронный марш: это будет вполне соответствовать физиономии канцлера.

Злая шутка вызвала новый взрыв смеха.

Кларендон снова поклонился.

— Прошу вас, ваше величество, уделить мне минуту внимания. Я должен сообщить вам нечто важное.

— Я не хочу портить себе настроение, выслушивая ваши наверняка пессимистические заявления, канцлер. — Король постукивал пальцами по подлокотнику кресла. — Ведь мы собрались здесь, чтобы наслаждаться музыкой и приятной беседой.

Кларендону не оставалось ничего иного, как только смиренно признать свое позорное поражение.

Когда он ушел, герцог Букингемский произнес с презрительной ухмылкой на тонких губах:

— Не понимаю, почему ваше величество терпит подле себя подобного олуха? Единственно возможное объяснение этому — присущее вам бесконечное великодушие.

Король вздохнул:

— Я знаю все, Джордж. Но как я отстраню Кларендона от должности? Ведь парламент на его стороне.

— И все же он состоит на службе у вас, сэр, а не у парламента, — мягко напомнил герцог.

— Хватит об этом, — пожал плечами король и кивнул в сторону музыкантов. — Прикажите играть мазурку. Я хочу, чтобы все танцевали.

Весь вечер Полли провела в компании короля и его приближенных. Герцог Букингемский танцевал с ней, потчевал, развлекал. Она же чувствовала, что идет по лезвию ножа, боясь все время оступиться и сделать неверный шаг.

В конце вечера, когда она отказалась от предложения герцога проводить ее домой, Виллерс иронично заметил:

— Вы, как мне кажется, пытаетесь заставить меня танцевать под какую-то слишком замысловатую мелодию, дорогая моя. А я постараюсь выучить эти предлагаемые вами сложные па.

— Вы говорите загадками, сэр, — заметила Полли, садясь в карету. — Благодарю вас за столь приятно проведенный вечер!

Когда экипаж отъехал, девушка в изнеможении откинулась на мягкую спинку сиденья. «Может быть, лучше уступить ухаживаниям герцога и покорно принять ту роль, что отводит он мне?» — подумала она и тут же содрогнулась от отвращения.

Полли закрыла глаза. Хорошо бы оказаться сейчас в постели, вместо того чтобы ехать сквозь этот тихий качающийся мрак, подниматься затем по лестнице и раздеваться…

— Госпожа Уайт! — послышался вдруг голос кучера, выведший ее из сонного забытья. Полли вздрогнула и, путаясь в тяжелых парчовых юбках и длинном шлейфе, кое-как выбралась из кареты.

С трудом преодолев лестницу, она устало толкнула дверь в гостиную и, к своему немалому удивлению, застала там Ника, мирно дремавшего в кресле у камина. Значит, ей не удастся побыть одной, чтобы успокоить уставшее тело и измученную душу и набраться сил, необходимых для следующего дня.

Николас проснулся, встал и, потянувшись, пошел ей навстречу.

— Наконец-то, дорогая моя! Что-то ты сегодня поздно…

— Я думала, вы не приедете, останетесь у себя дома, — сказала Полли и, отстранив его, направилась в спальню.

— Признаюсь, я надеялся на более радушный прием, — пробормотал Николас, идя вслед за ней.

— Простите, но я безумно устала, — произнесла она, вынимая заколки из прически. — Если я тотчас не лягу в постель, то засну прямо так, стоя.

— Позволь, я помогу тебе раздеться. Николас подошел к ней сзади, обнял и поцеловал. Полли оттолкнула его руки резким нетерпеливым жестом, поразившим их обоих.

— Я не хотела, простите, Ник!

— Что, черт возьми, происходит? — уже сердито спросил он и, повернув Полли, взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.

— Умоляю, дайте мне лечь в постель! — крикнула она, не в силах более сдерживать себя. — Я устала, я измучена! Я весь вечер играла эту проклятую роль… Наверное, вы правы, лучше уж уступить домогательствам герцога!

Зачем она сказала это? Почему слова порой сами срываются с языка?

— Нет, не говори так! — воскликнул Николас.

— Почему же? Совсем недавно вы были, кажется, вполне готовы к этому.

— Верно, — признался он, взъерошив волосы. — Но я не учел всего. Я не знал тогда, что это будет выше моих сил.

— Не учел всего? А как насчет того, что «мы оба сможем быть полезны друг другу»?

О Боже, вот и произнесла она эту ужасную фразу! Полли испуганно посмотрела на Ника, ища взглядом его глаза и ожидая, что он скажет что-то в свое оправдание. Однако Николас молчал. Зеленые глаза его виновато смотрели на Полли, а гневные слова, которые она хотела услышать, так и не прозвучали.

Поняв причину его молчания, Полли отвернулась, ощущая в душе пустоту, безучастная ко всему.

— Значит, все это было задумано вами с самого начала! — Девушка пожала плечами. — Впрочем, не важно. — Затем, снимая с кружевного рукава цветок фризии, она добавила: — Хотя, признаюсь, я предпочла бы услышать честное признание.