Независимость мисс Мэри Беннет

— Капитан Гром! — вскричал Чарли, ударяя себя по бедру.

— Нет, Чарли. Кто угодно, но не Капитан Гром. К этому времени его труп уже остыл. Нед убил его в схватке, когда отыскал дом негодяя.

— Как он его нашел, если места не знал никто?

— Ему сказал сообщник Капитана на ноттингемской почтовой станции, который, наверное, высматривал подходящие жертвы и получал долю добычи.

— Не могла она очнуться и уйти? — спросил Ангус. Ему было невыносимо видеть боль Чарли и невыносимо испытывать свою. «О, Мэри! Ты и твой крестовый поход!»

— Нед говорит, что никак не могла, и я ему верю. Кровоподтеки на ее запястьях и даже на горле опасности не представляли, но удар по голове был настолько сильным, что вызвал долгое беспамятство. Если бы она очнулась, что не исключено, то была бы в растерянности и с трудом держалась бы на ногах. Где уж тут бежать! Нед обыскал каждый дюйм во всех направлениях на пять миль в окружности. Приходится предположить, что она не ушла, а была унесена.

— Кем? — спросил Ангус вне себя от отчаяния.

— Не знаю.

— Зачем? — спросил Ангус в отчаянии.

— Не знаю.

— Кем? — спросил Оуэн. — Кто бы сделал подобное?

— Сначала я подумал, что тем, кто ее унес, руководил рыцарственный порыв. Быть может, он счел, что Нед замышляет злодейство. Поскольку Честерфилд — ближайший город, я вчера навел там исчерпывающие справки в надежде, что туда доставили неизвестную женщину, и мэр или шериф извещены. Но никто никакой женщины не привозил. Мои люди расспросили всех врачей с тем же результатом. Следовательно, кто бы ни похитил Мэри, действовал отнюдь не из рыцарственных побуждений, а замыслив что-то гнусное. Будь она известна, как моя родственница, я предположил бы похищение ради выкупа и ожидал бы, что его потребуют. Но нет. Потому что, по моему убеждению, никто не знал, кто Мэри такая. Выглядела она во всех отношениях ужасно: вымазана в грязи, вся в синяках и кровоподтеках.

— И причина — испорченная еда в «Черном коте»? — вскричал Чарли. — Нет, я знал, что там травят клиентов. Но найти ее только для того, чтобы вновь потерять…

— Согласен.

— Так что нам делать теперь, папаша?

— Сделаем случившееся достоянием гласности… С некоторыми умолчаниями, конечно. Дадим объявление, что мисс Беннет пропала, укажем, где ее видели в последний раз, и в каком она, возможно, состоянии. Мы скажем, что она сестра миссис Фицуильям Дарси и предложим награду в сто фунтов за сведения, которые помогут найти ее. Поскольку Мэри очень похожа на Элизабет лицом, я распоряжусь, чтобы Сьюзи сделала чернильный набросок с портрета Элизабет и включу его в объявление. Кроме всех городских ратуш и деревенских управлений я помещу это объявление во всех газетах страны.

— А я напечатаю статью в «Вестминстер кроникл» об опасностях, каким может подвергнуться респектабельная женщина, путешествуя в почтовой карете, — сказал Ангус. — Ее читатели есть во всех уголках Англии.

— Благодарю, — сказал Фиц, царственно наклоняя голову, и повернулся к сыну. — Если хочешь, Чарли, можешь с людьми из Пемберли осмотреть тропу, где произошло похищение. Нед даст тебе необходимые указания. — Его лицо помрачнело. — Дело в том, что тропа эта малоизвестна, и ею редко пользуются. По сути, это кратчайший путь из Пемберли в Честерфилд. — Он предостерегающе поднял палец. — Мне нет нужды предупреждать, чтобы ты молчал о судьбе Капитана Грома.

— Договорено, папаша.

— Отбери тех, кто знает Южный Скалистый край.

— Разумеется.

— А теперь идите и поешьте. Как вам мой шамбертен?

— Очень приятный и с букетом, — сказал Ангус без запинки. — Бонапарте разбирается в винах. Не такая уж редкость для француза, — добавил он небрежно.

Фиц презрительно хмыкнул.

— Этот человек не француз. Он корсиканский мужлан.

Конюх почтовой станции в Ноттингеме оставался не завязанной ниткой, которую требовалось завязать, понял Нед Скиннер, проклиная собственную непредусмотрительность. Почему он не задержался узнать имя парня и откуда он? Потому что понятия не имел, насколько важными они окажутся, гневно пенял он себе, пока готовил легкий экипаж и Юпитера, чтобы доставить Лидию Уикхем в «Хеммингс». Совершенно ясно, что конюх был соглядатаем Капитана Грома в Ноттингеме, брал золотые разбойника в обмен на сведения о пассажирах почтовых карст. Далеко не все они были на грани бедности; некоторые вполне могли бы позволить себе собственный экипаж, что и привлекало к ним внимание разбойника, о сети соглядатаев которого они и не подозревали. Монеты в провинциальные банки также отправлялись почтой, ценным было и содержимое некоторых посылок. Конюх, подкупленный Капитаном Громом, знал расписание всех карет, проезжающих через ноттингемскую станцию, а Ноттингем был большим городом со многими промышленными предприятиями, а потому богатый.

Газеты с объявлением о Мэри и награде в сто фунтов должны были выйти в ближайшее время, и нельзя было допустить, чтобы конюх прочел объявление или услышал про него, иначе он в мгновение ока поспешит сообщить, что ему известно, подставив под угрозу шею Неда Скиннера. Ведь кто забудет его при его-то телосложении? Фицу меньше всего нужно, чтобы его фактотума бросили в тюрьму по подозрению хоть в чем-нибудь, не важно, как легко их опровергнуть.

Вот почему Нед не получил никакого удовольствия от четверга, потраченного на доставку миссис Лидии Уикхем в «Хеммингс», ее новый дом.

Заманенная в экипаж бутылкой коньяка, Лидия принялась пить с торопливостью, уложившей ее в лоск к тому времени, когда они проехали Лик. «Хеммингс» находился в десяти милях от города, небольшой особняк посреди парка в десять акров. В конюшне стояла четырехместная коляска, пара подобранных в масть гнедых и пони для тележки. Жилище очень похожее на мэнор Шелби, но только, как острый взгляд Неда заметил в сгущающейся темноте, окна нижнего этажа были забраны железными решетками. Да, конечно же! Последним обитателем «Хеммингса» был буйнопомешанный. Однако Нед присутствовал при том, как Фиц сказал Мэтью Споттисвуду проследить, чтобы решетки убрали, так почему же? Тем не менее… он закрыл глаза, сосредоточиваясь, стараясь понять, как наилучшим образом использовать это упущение. Остаться в окнах решетки не могли, это-то было очевидно: ведь миссис Дарси и миссис Бингли, несомненно, будут навещать сестру, однако… Да, это может сработать.

Он хорошо знал мисс Мирабель Мэплторп и не сомневался, что обязанность заботиться о Лидии ей вполне по плечу. Потребовалось кое-какое маневрирование, чтобы обеспечить ей место компаньонки Лидии, но он преуспел, и никто ничего не узнал, включая Фица.

Мисс Мэплторп сама открыла дверь.

— А! Нед.

— Я привез твою подопечную, Мирри.

— Мы готовы. Веди ее, — сказала мисс Мэплторп, высокая крепкая женщина лет сорока, чье лицо позволяло заключить, почему она все еще не была замужем. Оно наводило на память лицо Джуди, партнерши Панча на ширме. Бедная Мирри! Редко лицо и занятие столь совершенно гармонируют.

— Она лежит в лежку. Единственным способом доставить ее сюда, не связывая по рукам и ногам, была бутылка коньяка.

— Понятно. — Ее ледяные глаза иронично оглядели его. — Ты достаточно силен, Нед, чтобы внести ее в дом.

— Справедливо. Но мне не хочется возвращаться домой в накидке из блевотины. А этого не избежать — она мастерица блевать.

— Ну, так подожди минуту. — Она оставила его на крыльце, направилась в глубину дома и вновь появилась с двумя мужчинами, более похожими на боксеров, чем на лакеев.

— Пошли, ребята! — И он повел их к экипажу, открыл дверцу. — Прибыли, миссис Уикхем. Прыгайте!

Прыгнуть она не прыгнула, но с сиденья сползла, поставила ногу на ступеньку и, хихикая, рухнула бесформенной кучей. Как и предсказал Нед, коньяк вырвался наружу вместе с содержимым корзинки закусок. Оба мужчины торопливо попятились.

— По руке ей под мышки, ребята! И поживей!

Когда Нед Скиннер приказывал, ему подчинялись, блевотина там или не блевотина. Лидию, все еще хихикающую и рыгающую, полуповолокли, полувнесли в ее новое жилище под угрюмым взглядом мисс Мэплторп.