Мой милый шпион

– Вы сумели разобрать, что она писала? – поинтересовался Эйдриан.

– Тогда – нет, поскольку она чуть ли не силой выставила меня за дверь. И мне пришлось обойти полсклада в поисках Маклиша. Его никогда нет на месте, когда он особенно нужен, так что я…

Бьюкенен был стройным молодым человеком лет тридцати – тридцати пяти. В глаза сразу же бросался его накрахмаленный галстук. За дорогую одежду, которую носил, он расплачивался секретами Уитби, которые продавал.

Себастьян не доверял клеркам, одевающимся лучше, чем он сам.

– Мне пришлось заниматься контрактом Морпета, поскольку наша уважаемая хозяйка чересчур увлеклась игрой со своим питомцем, вместо того чтобы одобрить окончательные условия. А ведь у меня имелась и другая работа…

Кивок Эйдриана означал, что это «разоблачение» ошеломило его. Дойл же с беззаботным видом стоял у окна гостиной и смотрел на Микс-стрит.

– Когда я вернулся, Питни сидел в её кабинете и пил чай, – продолжал молодой человек. – Питни – из числа ее любимчиков, и он может заходить к ней в любое время дня и ночи. Они там сначала ворковали, как два голубка. А потом вдруг начало происходить что-то невообразимое. Старик Питни стучал кулаком по столу и рычал, как цепной пес. А маленькая мисс Джессамин ни за что не хотела уступать – как торговка рыбой. – Бьюкенен надул губы. – Удивительные дела там происходят, в нашей конторе. Питни твердил ей, что Джосайя этого не позволил бы. Больше я ничего не слышал. Да, он сказал, что Джосайя категорически запретил бы это.

– Интересно, что они имели в виду? – в задумчивости пробормотал Эйдриан.

– Не знаю. Пришел Маклиш и отправил меня на мое рабочее место. – Бьюкенен смахнул с рукава сюртука невидимую пылинку. – Но я знаю, что Питни сдался. Потому что с несчастным видом пошел открывать сейф. Какому мужчине понравится, когда им помыкает женщина? Не представляю, как Питни и Маклиш мирятся с этим.

Себастьян убрал часы. Он думал о том, что когда-нибудь найдет возможность поколотить Бьюкенена. Клерк же улыбнулся во всю ширь рта:

– Так вот, Питни вернулся как побитый пес. Он принес ей что-то… какой-то маленький сверток. Конечно же, из сейфа.

– Как вы думаете, что принес Питни? – спросил Эйдриан с дружелюбной улыбкой. – Этот маленький сверток… Вы, случайно, не видели, что в нем?

Дойл вынул из кармана зубочистку из слоновой кости и принялся ковырять в зубах.

– Что-то ценное, наверное. – Бьюкенен пожал плечами. – Но я не видел, что именно он принес. Видел только, как он нес сверток, прижимая его к груди. Весь его облик словно говорил: «Несу нечто невероятно важное».

– А дальше? – полюбопытствовал Эйдриан.

– Она ушла, разве вы не знаете? Сняла с вешалки шляпку и ушла, прямо в разгар рабочего дня. Не сказав никому ни слова. А я… я воспользовался возможностью, чтобы оставить на ее столе несколько мелочей. Чеки и прочее. В ее папке для бумаг ничего не было, кроме… – Он вынул из заднего кармана брюк письмо. – Кроме этого.

Эйдриан протянул к письму руку.

– По-видимому, она написала его раньше, – сказал Бьюкенен. – Это то самое письмо, которое она писала тайком. Видите, оно адресовано ее отцу. Обычно она передает письма курьеру. Но она почему-то оставила его на столе, и мне это показалось подозрительным. Поскольку же я все равно собирался сюда, чтобы передать несколько бумаг мистеру Уитби, то подумал, что надо захватить и его.

Эйдриан не опускал руку, но Бьюкенен по-прежнему сжимал письмо пальцами.

– Вероятно, она хотела, чтобы его доставили. Видите, на конверте значится имя Уитби? Возможно, она просто забыла передать его курьеру. Уж очень спешила. – Клерк наконец-то вручил письмо Эйдриану и встал. – Пойду к мистеру Уитби, спрошу, нет ли у него для меня поручений. Я не… Мистер Маклиш может спросить, почему меня не было в конторе.

Эйдриан изучил печать на письме.

– Вы его вскрывали, мистер Бьюкенен. Но в этом не было необходимости.

– Я посчитал, что так будет лучше, – в смущении ответил клерк. – Чтобы не беспокоить вас, окажись оно несущественным. На первый взгляд это просто вежливое сообщение о том, что она опоздает. Но в нем упомянут человек, который не входит в число наших клиентов. Я никогда это имя не слышал.

– Благодарю, – кивнул Эйдриан. – Мы тщательно все изучим.

Дойл положил на плечо Бьюкенена свою огромную ладонь и подтолкнул его к двери:

– Вам пора.

– А нельзя ли мне переговорить с мистером Уитби?..

– Не сейчас. Вас ведь ждут в конторе.

– Да-да, конечно, – закивал молодой человек. – А если вам нужно еще что-нибудь из папок, то я могу…

– Мы вам сообщим, если что-то понадобится.

Дверь открылась, и Бьюкенен обнаружил, что уже находится на пороге.

– Это французское имя, – продолжал он. – Я счел это важным. Она получает письма из Франции. Я уверен.

– Но я не удивлюсь, мистер Бьюкенен, если вы на сей счет заблуждаетесь. А теперь смотрите под ноги. Ступеньки только что помыли.

Дойл закрыл дверь.

– Достойные люди не шпионят за своими работодателями ради денег. А этот продает коммерческую информацию Уитби заинтересованным лицам. – Эйдриан нахмурился и перевернул письмо. – Нужно, чтобы он прекратил вскрывать почту.

– Мне вообще не нравится, что он крутится возле Джесс, – проворчал Себастьян.

– Сомневаюсь, что она замечает его присутствие. Если он раздосадует ее чем-то, она просто раздавит его, как таракана. Интересно, какую авантюру задумала она на сей раз?

– Какое-то очередное безумие. Ушла одна. – Дойл плюхнулся на диван, заняв большую его часть. – Я-то думал, у меня и входы, и выходы под контролем, но вот… Не нравится мне все это.

Себастьяну тоже многое не нравилось.

– Она зачем-то оставляет на столе адресованное отцу письмо. Затем обводит вокруг пальца твоих и моих людей и исчезает. Думаешь, собирается уехать из Англии?

– Было бы неплохо. Но сомневаюсь, – Эйдриан приподнял письмо к свету, потом развернул листок на колене. – Давай посмотрим, что тут она написала. Cher Papa. [6] Французский Джесс всегда звучит для меня подозрительно. Все тебе хочется хитрить, моя девочка.

Возможно, письмо ничего и не значило, но в данный момент было единственной зацепкой, чтобы выяснить, куда она отправилась.

– Читай же, – сказал Себастьян.

– Ее почерк улучшился. Видно, одна из гувернанток об этом позаботилась. Когда я служил у них дворецким в России, она писала на четырех языках, но почерк у нее был ужасный. «Cher Papa. Спешу сообщить, что, возможно, сегодня вечером у меня не будет возможности навестить тебя. Иду проведать нашего старого друга. Мне нужен его совет и помощь. Возможно, он вынудит меня остаться, ты же знаешь, каким настойчивым бывает месье L'Hommemort…» – Эйдриан внезапно умолк и побледнел.

– Месье Ломмемор? – Себастьян взял письмо. – Что за имя?

– Черт тебя подери, Джесс. Зачем? – прошептал Эйдриан.

– L'homme mort. Мертвый Человек. Мертвец. – Себастьян встал и прочитал остальное: – «Так или иначе, скоро увидимся. Джесс. P.S. Пожалуйста, не сердись на Питни». L'homme mort. Может, это значит совсем не то, что я думаю?

– Именно то и значит, что ты думаешь. Она уже в пути. Проклятая деэтонка!

– Пошла к Лазарусу за помощью? Но ее возьмут в заложницы. – Хотя Джесс и выросла в Уайтчепеле, это вовсе не означало, что она знала, как вести дела с людьми вроде Лазаруса.

– Все гораздо хуже, Себастьян. Джесс когда-то была его Рукой.

– Что?..

– Она была Джесс Рука. Со всеми вытекающими обстоятельствами.

– Прелестная и элегантная Джесс работала на Лазаруса? – изумился Себастьян. – Она была его подручной? Нет-нет, что-то не сходится. Ведь она была ребенком, когда уехала из Лондона.

– Многие из членов банды – дети. Лазарус собирает их по всему Лондону. А Джесс попала к нему, когда Джосайя исчез из Англии. Потом Джосайя снова объявился годы спустя. Объявился, когда все уже считали его мертвым. Он забрал Джесс у Лазаруса и увез из страны. – Эйдриан встал и снял со спинки кресла свой сюртук. – Лазарус берет откупные, чтобы ее не трогать. Но он не отказался от своих прав на нее и ничего не забыл. В его глазах она – дезертир.