Metal.Monochrome (СИ)

— Тикки, скажи мне, только честно, если я сделаю так, как ты сказала, я потом смогу использовать Талисман Удачи ещё один раз? — с грозным и серьёзным голосом, спросила девушка, дабы точно получить ответ на свой вопрос, но зная квами, Маринетт могла рассчитывать услышать от неё ложь во благо, дабы спасти подругу.

— Нет, ты не сможешь использовать это умение… — шёпотом ответила квами, явно обеспокоенная таким вопросом. Она всё же не солгала. Скажи Тикки, что Талисман Удачи будет работать и после такого рискованного хода, Мари наверняка бы согласилась, так как была бы уверена в возможности спасти парня, но сейчас у квами просто язык не повернулся так солгать, зная чувства Леди.

— Но тогда, я не смогу спасти Нуара! — сказала девушка довольно очевидную вещь, но такую страшную, во всех её пониманиях.

— Да, Мари, ты не сможешь спасти его, у тебя не останется сил, даже скорее всего ещё на несколько дней после этого… — нехотя отвечала Тикки, ведь чем больше Мари знает, тем сложнее сделать выбор, от которого будет зависеть её жизнь, — но Маринетт твоя жизнь важнее его спасения! Пусть я буду полной эгоисткой, но ты не должна умирать!

«Почему так случилось? Почему я должна выбирать? Жить или спасти любимого человека… Да и что я вообще думаю о выборе, я и так знаю свой ответ, даже не так — уже давно знаю, с самого начала. До конца своих дней, я буду жертвовать всем ради него, даже своей жизнью… Ха, и почему интересно я вспоминаю тот день, тот наш разговор в самом начале нашего пути…»

*

Это был обычный день, солнечная погода, ни тучки, ни облачка. Всего неделю назад Маринетт стала героиней, как и Кот. Появился акума, как всегда нападал на людей и рушил чужие мечты. И герои хоть и виделись до этого всего один раз, снова встретились на поле боя. Сражение было недолгим, и победа была лёгкой, но после него Мари спросила у новоиспеченного напарника:

— Нуар, а можно вопрос?

— Да, — с удивлением как на лице, так и в голосе ответил парень.

— Какая у тебя способность? Я видела её всего один раз и не до конца понимаю её природу. Всё же, мне мало что известно даже о своей силе, поэтому очень бы хотелось узнать, что же у тебя, — с увлечением спрашивала девушка.

— Ха, тебе не понравится моя сила, Ледибаг, — с грустной улыбкой на лице сказал Кот и добавил, — моя сила — это сила неудачи, а моя способность — это разрушение…

— Как это? Можно чуточку поподробнее, — с интересом спросила девушка, показывая рукой насколько чуточку, при этом не переставая улыбаться.

— Смотри. — сказал Кот, ухмыльнувшись от вида напарницы, и сразу же следом последовали слова. — Катаклизм!

Произнеся эту фразу, Нуар наглядно показал свою силу. Его рука начала покрываться чёрным дымком, словно сажей. Кот коснулся рядом лежащую металлическую трубу и та мгновенно превратилась в ржавый кусок метала, а после и вовсе исчезла, растворившись в окружающей среде в виде пыли.

— Ну как? Теперь понятно почему это способность разрушения? Она разъедает металл, заставляет гнить дерево, превращает камень в пыль, может уничтожить даже плоть! Ты хоть можешь представить себе, что будет, если я попаду в человека? А если этот человек будет мне родным или любимым? — с скрытой ненавистью к себе говорил Нуар, хотя всё равно это ощущалось. Эти слова звучали так, словно он прекрасно понимал о чём говорит, словно уже научен собственным опытом.

Пусть поначалу парню и нравилось всё это — он ощущал свободу. Но позже, посидев и хорошенько подумав, Адриану открылась вторая сторона медали, которая его отнюдь не радовала. Последствия от его действий могли быть катастрофическими — жизнь человека могла находиться буквально в его руках. Принять на себя такую ношу было тяжело, но блондин всё же смирился и решил никого не втягивать в свои проблемы, раньше казавшиеся ему подарком судьбы.

— Не волнуйся, эта сила не опасна, если она в правильных руках! Ты никогда не причинишь вред человеку, особенно тому, кого любишь и оберегаешь. — весёлая улыбка сползла с лица девушки, Мари осознала всё, что чувствует Нуар и радость пропала в одночасье, сейчас осталось только сожаление, подпитываемое её собственной удачей — полным антиподом его невезения. Но Ледибаг ещё была не готова сдаться, что-то подсказывало ей, что нужные слова найдутся и помогут парню, ведь в одиночку никто не справится, а одев эту маску и костюм, Маринетт пообещала сама себе, что не бросит в беде никого, никто не будет один. — Знаешь, ты сказал мне в начале, что ты и твоя сила приносите несчастье, но знай, что она способна принести и удачу! Сколько человек ты можешь спасти благодаря ей, скольких сможешь защитить! Я буду помогать тебе и ты никогда в своей жизни не принесешь никому неудачу, я тебе обещаю!

Неизвестно, что именно — слова Маринетт или вся ситуация в целом, но что-то однозначно заставило парня пересмотреть своё решение. Взгляд девушки, стоящей перед ним, красноречиво говорил — «Не сдавайся! Я помогу тебе!». И ему хотелось верить в это. Что он собственно и сделал.

— Благодарю, Моя Леди, — сказав это, Кот впервые сел на колено, перед синеволосой девушкой и поцеловал ей руку, — я полагаюсь на тебя.

*

» Ха-ха, наверное, после этого я должна винить его за то, что он принёс неудачу, — девушка улыбнулась сама себе, — но он принёс мне счастья больше, чем кто-либо за всю жизнь! И я готова отдать ему всё…»

Чаши весов качнулись, отступить больше не было возможности — выбор сделан… приговор приведён в действие.

— Тикки, я спасу его, — с нежной улыбкой на лице сказала девушка своей квами с такой легкостью, будто приняла свою смерть и готова отдать жизнь за Нуара, хотя почему будто — так и было.

— Мари, ты уверена? — с последней надеждой, спросила квами у Мари с верой, что та передумает, но всё уже было видно по её лицу — её ответ.

Его лишь подкрепил немой кивок, после чего Маринетт опустила взгляд на свою ладонь, в которой всё это время спокойно лежал злополучный брелок.

«Мой подарок, каким же ты стал роковым для нас, но я действительно рада, что испытала все те чувства, хоть и ненадолго…» — от мысли, возможно последней, её прервал громкий грохот и голос Бланка, наполненный не только злобой, но и азартом — всё же что-то от Нуара в нём ещё осталось.

— Ах, Моя Леди, решила со мной в кошки-мышки поиграть? Я только «за», — с игривостью и жаждой крови громко объявил о своих намерениях Кот, который запрыгнул на парту, дабы девушка его услышала.

«Чёрт! Он уже очнулся, — Мари настороженно прижалась спиной к столу — времени думать больше не было, нужно было действовать, — пора!»

Бланк, с присущей ему игривостью, перепрыгивал с парты на парту, не забывая постукивать посохом о столешницы химических столов. Сейчас всё происходящее для него было не больше чем игрой в прятки. В победе, в которой он ни на секунду не сомневался. Парня забавляла такая тяга его «жертвы» к жизни и её, как ему тогда казалось, бессмысленные попытки сбежать. Злость почти ушла и остался лишь азарт — азарт охотника, преследующего свою добычу. Ему нравилось, даже не видя и не слыша девушку, ощущать страх той. Её ускоренное сердцебиение и наверняка сбивчивое дыхание. Он словно настоящий демон поглощал её ужас и трепет, вызванный приближающейся опасностью, тем самым подпитывая себя.

Но его шествие по классу, в этом случае — по партам, в любом случае, было бы не вечным. Сейчас он был уже за один стол от укрытия Маринетт, и она это поняла сразу, даже не услышав его голос. Возможно Кот с самого начала знал её местонахождение, но решил подыграть девушке в «прятках», в конце концов, он всё равно бы нашел её и совершил желаемое.

— Леди, а ты хорошо прячешься! — парень улыбнулся и облокотился на посох, а после вяло зевнул. — Но это становится скучным.

«Что же делать? — Ледибаг понимала, что ещё один шаг, один рывок и она окажется в лапах безумца. — Как бы отвлечь его?! Или хотя бы задержать!»

Девушка мельком пробежалась глазами по видимой ей части комнаты, в поисках чего-нибудь, что бы помогло ей не только ускользнуть из тупика, но и по возможности, спасти парня. И к счастью её зоркость и прирожденная интуиция не сплоховали и на этот раз. Окинув взглядом близ стоящие парты, Мари наткнулась на целую кучу разнообразных колбочек, штативов, пробирок и всякой другой химико-лабораторной утвари, стоящей без дела и забытой лаборантом на ночь.