Рай по завещанию

Арло и матрос с бычьей шеей стояли в коридоре, мокрые до нитки, поддерживая бессильное тело Рэма.

– Помогите ему, миледи, – глаза Арло обрамляли черные круги. – Это морская болезнь. Ужасно. К тому же он надрался до чертиков, выпил бренди, как он говорит, лекарство вашего брата.

Иден побелела от ярости. Как осмеливается он сваливаться на нее – пьяный, больной, да еще ожидает, что она начнет за ним ухаживать? После того, как назвал орудием Сатаны и уверял, что не хочет больше видеть!

– Пусть он сам себя лечит! – выпалила Иден, сердце сжалось при виде бессильно свисающего тела.

Матрос отпустил Рэма, буркнув, что у него есть дела, и исчез.

– Пожалуйста, миледи, – Арло с трудом удерживал хозяина, его лицо выражало такое страдание, что Иден не смогла отказать.

Мысленно проклиная обоих, она ухватила Рэма за талию, и вместе с Арло они втащили его в каюту. Как только они оказались внутри, Иден отпустила руки и фыркнула с отвращением.

– Еще… на кровать, миледи, – Арло жестами показал, что Рэма нужно уложить на койку.

– Но он весь мокрый!

Арло посмотрел на Иден, пораженный. Та почувствовала раздражение при мысли, что от нее ждут великодушия.

– Он все равно упадет, – она выставила вперед руку, подтверждая отказ положить Рэма на постель. – Корабль качнется, и он все равно окажется на полу. Пол сухой и чистый. Здесь ничуть не хуже, чем на палубе.

Последние слова убедили Арло, он наконец опустил своего лейрда на пол, затем устало вытер лицо.

– Лучше переодеть его в сухое, – нос Иден сморщился, ощутив знакомый запах алкоголя и мокрой шерсти.

Арло кивнул и, чуть покачиваясь, пошел к сундуку, вынул стопку белья и килт, протянул все это Иден, но неожиданно упал на одно колено, его лицо позеленело.

– Арло! – она бросилась к нему, но тот уже свалился на пол.

Иден заперла дверь каюты и начала покусывать ногти, глядя на двух мужчин, требующих ее заботы.

Она торопливо зажгла еще один фонарь, достала из своего сундука стеганое одеяло, стащила мокрый сюртук и рубашку с Арло, который, несмотря на свое состояние, пытался ей помочь. Вытерла его насухо. Затем пришлось повернуться к Рэму.

Сжав зубы, она расстегнула черный сюртук и перламутровые пуговицы на рубашке, прогоняя воспоминания о том, когда в последний раз видела их расстегнутыми. Иден перевернула Рэма с бока на бок, чтобы снять одежду, прошлась по телу полотенцем, затем не без труда напялила сухую рубашку. Помедлила, глядя на мокрый килт и с ненавистью думая, что это трудное дело тоже придется сделать. Немного утешила мысль, что, возможно, Рэма унизит такая зависимость от ее доброты.

Иден расстегнула пряжку, сняла мокрый килт и быстро набросила сухой, поздравив себя с тем, как ловко все проделала.

Спустя несколько минут ее дыхание было все еще прерывистым.

Шторм, к счастью, был недолгим. На следующее утро лучи солнца пробились сквозь тучи, море успокоилось. Иден провела день, ухаживая за Арло и наблюдая, как желудок ее мужа проходит процесс очищения. Она оказала Рэму минимум необходимого внимания, но даже это поубавило ее гнев. Она касалась его тела, даже вынуждена была положить на колени его голову, чтобы влить несколько капель воды в пересохший рот. Ей пришлось напомнить себе о коварных замыслах Маклина, обвинениях и предательстве. Однако его тело неизменно напоминало о минутах нежности, милых взглядах и наслаждении. И не раз Иден отворачивалась от Рэма, скрывая слезы.

День спустя Рэм пришел в себя. Голова была ясной, но он ничего не помнил о последних событиях. Он сел и с удивлением посмотрел на пустую кровать, возвышающуюся над ним. Рэм нахмурился и, потирая лицо, попытался сообразить, что к чему. Суставы требовали движения, но болели при каждом усилии. Рэму показалось, что рот у него порос мхом, а жажду не способно утолить ни одно море. В голове слегка гудело, а свет, проникающий сквозь иллюминатор, резал глаза.

– Ну, наконец-то вы очнулись, – откуда-то сзади раздался голос Иден. Рэм поставил локти на колени, подпер голову ладонью. Он не хотел поворачиваться к ней, но не удержался. Иден сидела за столом, с безжалостным выражением на лице, держа в руках фаянсовую кружку. На сорочку, завязанную на бантик под горлом, был наброшен халат. Темные волосы обрамляли бледное лицо, глаза сияли, как два солнца.

– Шторм продолжался недолго, но вам было плохо из-за алкоголя.

– Мне было плохо не только из-за этого, – возразил Рэм, раздраженный ее выдержкой и тем, что лежал на твердом полу. Он с трудом встал, перед глазами все поплыло, и Маклин с размаху опустился на край койки, схватившись за голову.

– Где Арло? – на лице застыла гримаса боли.

– Полагаю, пошел за закусками, – желание помочь заставило Иден встать, но сделав шаг к Рэму, она остановила себя.

– Кстати. Я умираю с голоду, – покрасневшие глаза Рэма сощурились. – Он – преданный человек.

– Да, верный Арло. Вы всегда можете рассчитывать, что он удовлетворит любые ваши пожелания, – она взяла шаль со стула и помедлила на пороге, бледная, как смерть. – Жаль, что он не может родить вам ребенка!

Стук захлопнувшейся двери звучал в голове Рэма не меньше минуты. Он сжал голову руками, ожидая взрыва в мозгу. Совесть, и так уже перегруженная, была готова взвыть, когда он обнаружил, что находится в каюте Иден. И не помнит, как сюда попал. Как давно? Верный Арло появился с блюдом, на котором грудой лежали жареная ветчина, картофель, пирожки и дымился кофейник.

– Я вижу, вы встали, – на его простодушном лице было написано отвращение, когда он поставил свою ношу на стол и осуждающе посмотрел на хозяина. – И начали тут же оскорблять ее.

– Не твое дело, – Рэм неловко добрался до кресла, устроился поудобнее. Взял кружку Иден и прежде чем отставить в сторону и подвинуть тарелку с едой, задумался.

– Она – хорошая девушка, Рэмсей Маклин, и с вами ей плохо, – Арло нахмурился и скрестил руки на груди, наблюдая, как Рэм набросился на еду.

– Она не девушка, – Рэм продолжал жевать, глядя на слугу уголком глаза.

Плечи Арло, казалось, стали выше и часть толстой шеи показалась над воротником.

– Значит, леди.

– Хм… И не леди, – Рэм выпил кофе прямо из носика кофейника и бросил на давнего друга гневный взгляд. – И если ты не запомнишь это, я напомню обязательно, – он вернулся к еде с несколько меньшим, но все же неутоленным аппетитом.

Арло не смог сдержаться.

– Дважды она ухаживала за вами, как ангел милосердия, хотя могла оставить умирать. И вы так говорите о ней? О собственной жене? Мне стыдно за то, что я просил ее взять вас в каюту.

– Просил ее взять меня… в мою собственную каюту? – Рэм поднял голову, прищурил глаза. – Я оплатил все.

– И то, чтобы она ухаживала за вами, когда вы блевали, как последний пьяница? – Челюсть Арло была выпячена, толстые ноги крепко уперлись в пол.

– ОНА ухаживала за мной? – фыркнул Рэм. – А где был ты?

– На полу, рядом с вами, слабый, как котенок. Она ухаживала за вами, держала вашу голову на коленях. Господь Бог это знает, – его руки разжались, и Арло вышел. – Воздух здесь плохо пахнет.

Дверь хлопнула, и Рэм вздрогнул, будто его ударили по лицу.

Вновь ОНА. Арло настаивает, что ОНА ухаживала за ним, и он до сих пор не знает, как долго. Рэм посмотрел на полупустую тарелку, потрогал пальцем гладкую поверхность кофейника. Попытался сглотнуть слюну. Боже, он сам выкопал себе яму. Когда речь идет о НЕЙ… Она укоряет его за черствость. А после того, как выхаживала после запоя, ее мнение вряд ли изменится.

Сощурив глаза, выплеснул в кружку остатки кофе и содрогнулся, будто у него болел живот. Самое худшее – Иден просто-напросто разделяет его мнение о самом себе.

Иден провела утро и большую часть дня на палубе, прогуливаясь или облокотившись на поручни и глядя на море. Волны блестели на ярком солнце, ласково танцевали под его лучами. Иден хотелось забыть об одиночестве, неудачном браке, раздражительном характере Рэма. Хотелось лишь ощущать на лице морской ветер и не думать ни о чем.