Незваная гостья

Какого же дурака она сваляла! Ей нужно было тогда сразу отказать Равенвичу, поставить крест на его притязаниях. Ведь ей говорили, что от такого повесы и бабника приличной женщине лучше держаться подальше. Но тогда сам черт толкал ее в руки Равенвича. Саре настолько опротивели все эти бестолковые приемы, танцы, вечера, надутые, словно индюки, глупые мужчины, что, когда в ее жизни появился Равенвич, она ухватилась за него, желая тем самым бросить вызов всему тому, что ее окружало.

Отец предупреждал Сару о том, что она играет с огнем, и звал ее поехать вместе с ним в Африку охотиться на слонов.

«Лучше встретиться со стадом диких слонов, чем быть замужем за Равенвичем», – сказал он тогда, и Capa, помнится, долго смеялась над его словами. Смеялась и обещала, что останется незамужней девушкой, по крайней мере до его возвращения.

Сейчас Саре было не до смеха. Впрочем, не до смеха ей стало гораздо раньше. Равенвич, пока ухаживал за нею, успел переспать со своей новой молоденькой служаночкой, а когда узнал о том, что та беременна, выставил ее на улицу. Именно тогда Сара и объявила Равенвичу о том, что порывает с ним. Разве могла она подумать, что Равенвич начнет добиваться ее силой?

И уж, конечно, Capa даже в страшном сне не могла представить, что в один прекрасный день она просто-напросто убьет Равенвича, стукнув его по голове статуэткой танцующего Пана.

Capa потерла ладони и обхватила себя за плечи.

Что толку без конца думать об этом? Что сделано, то сделано, назад ничего не воротишь. Отец всегда говорил, что нет ничего бессмысленнее, чем сожалеть о том, что уже случилось, или пытаться изменить то, чего изменить никак нельзя. Да, отец, как всегда, прав. Пора перестать думать о прошлом, которого не исправишь, и заняться более важным – своим собственным будущим.

Пока что под крышей этого дома, чувствуя себя в безопасности, можно будет изображать идиотку, забывшую собственное имя. Но не будет же это длиться вечность! Рано или поздно ей придется вернуться туда, где ее знают и уже, наверное, с нетерпением ждут, чтобы отправить на виселицу. Необходимо выиграть время хотя бы до возвращения отца с африканской охоты. Ведь у нее нет даже собственных денег, чтобы нанять адвоката, а их потребуется немало. Будучи неглупой девушкой, Capa прекрасно понимала, что живет в мире, которым управляют мужчины с помощью своих кошельков.

В дверь негромко постучали. Capa невольно вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

– Войдите!

Дверь открылась, и на пороге возникла тщедушная птичья фигурка миссис Биддингтон. Экономка на мгновение застыла, как вкопанная, потом всплеснула ручками.

– Ох господи ты боже мой!

– Что случилось, миссис Биддингтон? – поинтересовалась леди Capa.

– Я и не знала, что вы уже поднялись, – растерянно ответила миссис Биддингтон. – Доктор Хоббс приехал.

– Ну что ж, – вздохнула Capa, – зовите его сюда, если приехал.

Миссис Биддингтон на секунду исчезла и вновь появилась, на этот раз с самодовольного вида пожилым джентльменом. Тот окинул взглядом Сару и пробормотал, потирая руки:

– Ч-черт! Вот это да!

– Как поживаете, доктор Хоббс? – спросила Capa, пряча улыбку.

Он не мог оторвать от нее глаз.

– Отлично. Прекрасно. Но давайте-ка лучше посмотрим, как вы поживаете, мисс…

– Ами, – подсказала Capa. – Зовите меня просто Ами. И поживаю я, как мне кажется, неплохо, если не считать потери памяти.

– К сожалению, мама не смогла приехать, – сказала Мелани, усаживаясь в кресло. – Тетушка Мэри прихворнула, и она отправилась проведать бедняжку. Буквально перед тем, как принесли твое послание, я получила письмо, в котором она просит меня тоже приехать к тетушке Мэри.

Джеффри рассеянно посмотрел на горящее в камине пламя.

– Тебе было вовсе не обязательно приезжать сюда. Это все выдумки миссис Биддингтон. Она сочла, что мне неприлично оставаться наедине с этой странной женщиной, попавшей в наш дом.

– Узнаю миссис Биддингтон, – хохотнула Мелани.

Джеффри рассмеялся в ответ.

– Не понимаю только, кого хочет обезопасить миссис Биддингтон. Эту женщину? Но уж кому-кому, а миссис Биддингтон известно, что я не любитель волочиться за женщинами. Меня? Неужели она думает, что мне может что-то грозить от этой замарашки?!

– Скажи, это правда, что эта женщина не помнит своего имени? – спросила Мелани и, не дожидаясь ответа, покачала головой. – Это ужасно. Я думаю, она испугана.

– Испугана? Ну уж нет, только не она! – ответил Джеффри. – Когда женщина испугана, она не раздает оплеухи и не упрекает других за то, что они недостаточно, по ее мнению, воспитанны!

– Она так ведет себя? – испуганно спросила Мелани.

– Именно так, – подтвердил Джеффри и поморщился. – Какого же я дурака свалял, когда она хотела уйти, а я удержал ее!

– Ну нет, – возразила Мелани. – Как можно было отпускать ее в таком состоянии? Ты поступил правильно.

– Не знаю, – с тоской сказал Джеффри. – Но, черт побери, я вообще не хочу видеть в своем доме женщин, а уж таких, как она, и подавно. У меня хватает своих забот!

Мелани нахмурила бровки.

– Если хочешь, я могу остаться и поухаживать за ней, пока она не вспомнит своего имени.

– Боже избави, – ответил Джеффри. – Я не настолько жесток, чтобы вешать эту сумасшедшую на твою шею. Нет, хватит и того, что я свалял дурака, когда вытащил ее из того болота. Пойду-ка я лучше к сквайру и расскажу, что выудил сумасшедшую, которая не помнит своего имени, и…

Его перебил стук в дверь, которая тут же отворилась, и на пороге появился доктор Хоббс.

– А, это вы, Джозеф! – приветствовал его Джеффри. – Ну, что там с вашей пациенткой?

Джозеф пошевелил бровями и не спеша уселся в кресло.

– Странный случай, – неторопливо начал он. – Очень странный. Она не помнит ни своего имени, ни откуда она – ничего! Я знаю, такое бывает, когда люди сильно прикладываются головой, но…

– Амнезия, – понимающе кивнул Джеффри.

– А? Что? – встрепенулся Джозеф.

– Так это называется, – пояснил Джеффри.

– Считайте, что так, – вяло отмахнулся Джозеф. – Лично мне никогда не нравилась эта латынь, терпеть ее не могу. Но то, что у этой девушки именно эта болячка, можно не сомневаться.

– Чем мы можем помочь бедняжке? – спросила Мелани.

– Чем помочь? – переспросил доктор. – Да, пожалуй, ничем. Если она потеряла память оттого, что ударилась головой, память вернется к ней, когда того захочет голова. Ну а если с этой девушкой случилось что-то такое, о чем она боится вспоминать, то память вернется, когда того захочет сама больная. Память вообще, должен вам сказать, очень тонкая штука. Она может, кстати говоря, не вернуться и до самой смерти.

– О господи, – прошептала Мелани.

– С головой все понятно, – сказал Джеффри. – А как со всем остальным?

– Сплошные синяки и ссадины, – покачал головой Джозеф. – Другая на ее месте рукой не смогла бы шевельнуть. Но эта девушка, по счастью, в отличной форме.

Доктор порозовел, потупил глаза и негромко добавил:

– Хм-м… Да. Просто в прекрасной форме, я бы сказал.

– Ну и замечательно, – сказал Джеффри. – Значит, особого ухода за ней не потребуется.

Джозеф пристально взглянул на него и громко расхохотался.

– Джеффри, мальчик мой, – вытирая слезы с глаз, сказал он. – Ведь ты, насколько мне известно, не слепой. Живя с такой женщиной под одной крышей…

Доктор вспомнил о Мелани и резко оборвал фразу.

– М-м… Да. Впрочем, это неважно, – пожевал губами доктор. – Вот еще, пока не забыл. Как я уже говорил, э-э-э… пациентка вся покрыта синяками, и самые странные из них те, что расположены у нее на шее.

– На шее? – поразился Джеффри.

– О боже, нет! – простонала Мелани.

– Да. На шее, – сказал доктор. – И они, эти синяки, ужасно похожи на отпечатки чьих-то пальцев. Разумеется, пока наша больная не обретет память, мы можем только строить предположения. Возможно, все это только лишь мои фантазии, и эти синяки имеют то же происхождение, что и все другие, покрывающие ее тело.