Обворожить графа

– Йоркшир, говорите?

Все еще глядя на него с беспокойством, она кивнула.

– Кажется, я недавно выиграл подобное именьице в карты. Я выверну свои карманы и подсчитаю свой выигрыш.

После чего подумаю над вашим условием. Но теперь ваша очередь.

– Моя очередь? – Она посмотрела на него так, словно он превратился в циркового медведя.

– Я должен видеть образец товара, если я собираюсь покупать его, – уклончиво объяснил он ей любезным тоном. – Как вы понимаете, это разумная просьба.

Ее глаза широко раскрылись, и казалось, она вот-вот упадет со стула. Но она быстро взяла себя в руки.

– О-о, конечно, милорд, – заикаясь, ответила она. – Что вы хотите, чтобы я сделала?

– Снимите платье, – приказал он.

Глава 2

Сомневаясь, не ослышалась ли она, Лорен уставилась на него. Снять платье, сейчас и здесь? Неужели у этого человека не было стыда?

– Я… я не могу! – Эти слова бессознательно вырвались у нее. Ведь если у нее должно было получиться все задуманное, то да, конечно, он должен видеть ее раздетой, но – в его кабинете, утром? Даже без притворных уговоров? Как мог этот человек быть таким бесчувственным?

– Конечно, вам надо помочь расстегнуть пуговицы, – спокойно сказал граф. Он встал из-за стола и направился к ней.

Лорен в ужасе вскочила на ноги и тотчас же запретила себе пятиться от него или убежать за дверь. Она понимала, что, сделав это, она навсегда лишит себя возможности снова прийти сюда и ее прекрасный план рухнет.

Но она боялась задохнуться. Казалось, не замечая ее страха, граф подошел к ней сзади и расстегнул пуговку на спине ее поношенного черного платья. Даже сквозь ткань она почувствовала на своей коже тепло его пальцев.

Он был такого высокого роста, что возвышался над ней; его дыхание шевелило ее волосы – зачем только она сняла шляпку? Роберт был всего на десять дюймов больше пяти футов, достаточно приличный рост для мужчины, но граф был таким высоким, что…

Она ни о чем не могла думать. Она чувствовала, как он аккуратно расстегивал пуговку за пуговкой и как сползал лиф ее платья. Она ухватилась за платье, не давая ему упасть. Не могла же она его совсем снять, не правда ли? Сможет ли она пройти через это?

А был ли у нее выбор?

Нет, если она хотела довести свой безумный замысел до конца…

Граф отошел от нее и, прислонившись к широкому столу красного дерева, осматривал ее с таким равнодушием, что ей захотелось его ударить.

– Вы можете снять платье, как только будете готовы, миссис Смит. Если не передумали. Может быть, вы хотите изменить условия вашего предложения?

Он намеренно издевался над ней? Он что-то подозревал? Но он не должен!

Уступая требованию, она вытащила руку из рукава, придерживая строгий воротник высоко над грудью, затем медленно сняла другой рукав, все еще не опуская ни на дюйм лиф платья, скрывавший ложбинку между грудями. Она не могла не заметить, как изменился его взгляд, как бы он ни старался сохранить бесстрастное выражение на своем лице.

Она еще покажет ему, как она передумала!

Теперь она снимала платье медленно, очень медленно, так, что становилась, видна белая кожа. Затем она спустила с плеч тонкую кремовую муслиновую сорочку, затем избавилась от легкого корсета, обнажив скрывавшуюся под ним грудь, и платье упало к ее ногам.

Он замер и, казалось, у него перехватило дыхание.

– Боюсь, вам придется спустить платье пониже, – заметил, он с появившейся в голосе хрипотцой. – Мы еще не дошли, так сказать, до сути дела.

Показаться ему голой? Прямо сейчас?

– Но сначала, – возразила она, успокаиваясь, – могу я попросить вас о том же, милорд?

– Что вы имеете в виду? – с подозрением посмотрев на нее, спросил граф.

– Вы тоже должны раздеться, – с притворной скромностью заметила она. – Разве я не имею права тоже проверить, выгодную ли сделку я заключаю?

Он открыл рот, но не произнес ни звука.

Лорен ждала, сохраняя спокойствие. Конечно, это был сомнительный аргумент. У этого человека были такие широкие плечи, такая стройная талия и такое явно крепко сколоченное тело, что он не нуждался ни в каких толстинках на бедрах или скрипящих корсетах. Пристально рассматривать его не было необходимости. Не говоря уж о его красивом, с чеканными чертами лице с темными глазами, темными волосами, прямым носом, крепким подбородком. Разумеется, у него не могло быть, и она это знала, проблем с покорением женщин любого класса и положения.

– Я вас понимаю, – пробормотал он.

Но вместо того чтобы отойти назад, как она ожидала, он сделал то, что поразило ее и привело в шок.

Он положил руку на безупречно уложенный шейный платок, развязал его и неторопливо снял с шеи. Посмотрел, как он упал на стол, и аккуратно разложил его на кипе бумаг.

Неужели граф собирался раздеться?!

Лорен знала, что стоит с раскрытым ртом, и надеялась, что не слишком громко ахнула. Нет-нет, она не ожидала, что произойдет такое. О, Боже мой!

«Это рано или поздно должно было случиться, дурочка! Однако… еще рано, еще рано, мы еще должны были подготовиться к этому, если в нем есть хотя бы унция чувствительности». Но вероятно, мужчины, обладавшие чувствительностью, не содержат куртизанок.

А сейчас… он снимал с себя плотно облегавший, безукоризненно сшитый жилет. О Боже, о Боже, что ей теперь делать?!

И при этом он все время наблюдал за ее реакцией. Лорен старалась сохранять спокойствие и деловой вид – разве не так поступали искушенные женщины? В любом случае она об этом догадывалась. Но она боялась, что побледнела. Руки похолодели, и сердце громко стучало.

С угрожающей быстротой, расстегнув серебряные пуговицы жилета, он взялся за белую батистовую рубашку. До какой степени он собирается обнажаться? И что будет потом?

Возможно, руки Лорен оставались холодными, но другие части ее тела как-то странно потеплели, и ее охватила дрожь.

Он опустил руки, чтобы через голову снять рубашку…

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился дворецкий.

Лорен ахнула, а граф быстро затолкал полы рубашки на место.

– Да, Паркер? – резко спросил граф.

– Простите, ваше сиятельство, но пришел ваш агент…

– Отведи его в библиотеку и скажи, что я сейчас к нему приду, – сказал граф все еще сердитым тоном.

Дворецкий поспешил удалиться и закрыл за собой дверь.

Лорен боролась с неодолимым желанием истерически расхохотаться. Хуже того, она думала, что граф, с подозрением смотревший на нее, хорошо знает, почему она прикусила губу и почти не дышала. Она боялась, что если рассмеется, он может страшно рассердиться. А он еще не дал согласия на сделку. Эта мысль избавила ее от желания посмеяться.

– Как видите, меня ждут дела, – суровым тоном сказал граф.

– Конечно, ваше сиятельство, – смиренным голосом ответила она. – Мне бы не хотелось отнимать у вас слишком много времени. Так как же: вы находите, что я подхожу для этой должности?

А он находил, как подумал он про себя, что она распутная женщина, и он все еще не был уверен, не подослал ли ее кто-нибудь. Могла ли она действительно действовать самостоятельно? Или это сквайр, а это должен быть он, поставил ее в такое постыдное положение?

Это имело значение, потому что, если она была орудием в чьих-то руках, он не мог допустить, чтобы с ней так плохо обращались. Если же, с другой стороны, она сама затеяла эту авантюру, тогда… тогда… тогда он знал, что ему делать с этими аппетитными губами и пышной грудью…

Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли…

– Вы так не считаете? – с огорчением спросила она. – А я надеялась, что мы подойдем друг другу, милорд. – Она начала одеваться и собирать свои вещи.

Он понял, что она приняла его движение за отрицательный ответ.

– Да нет, то есть я хочу сказать, да, мы, я думаю, подходим друг другу. – Он сознавал, что выражается, не совсем ясно, но, по крайней мере, в ее глазах больше не было страха, и она разжала руки.