Счастливый обман (Уиллоу)

Гидеон почувствовал облегчение, когда мать ушла из кабинета судьи. Она пойдет в свою комнату, несомненно отдельную от комнаты мужа, и будет там проливать обильные мелодраматические слезы. Он не позавидовал бы дням и неделям, которые ожидают Девлина Галлахера.

Девлин хрипло рассмеялся, наливая в бокал виски цвета глаз его дочери.

– Проклятье! – сказал он восхищенно.

Гидеон удивленно посмотрел на любящего мужа матери. Будь он на месте судьи Галлахера, он бы просто рвал и метал.

– Выпей, – предложил судья.

Эта мысль ему понравилась. Гидеон подошел к столику и налил себе щедрой рукой виски. Пара глотков смыла всю его нервозность и усталость от долгого путешествия.

– Садись, – приказал судья, указав на кожаное кресло у камина.

Немного смутившись, Гидеон сел. Боже правый! Можно было подумать, что этот Галлахер почувствовал облегчение от того, что свадьбу его дочери прервали таким скандальным образом.

– Мне надо было отхлестать тебя на улице, – заключил старик дружеским тоном, устраивая свое огромное тело в кресле напротив.

Гидеон сделал глоток.

– Почему же вы этого не сделали? – спросил он.

– Я так, черт возьми, обрадовался, – ответил Галлахер, кладя ногу на колено другой.

– Вы не хотели, чтобы ваша дочь выходила замуж? Девлин Галлахер метнул на Гидеона уничтожающий взгляд.

– А ты хотел бы, чтобы твоя дочь вышла замуж за эту прыщавую белку? – спросил он.

Жених был не слишком-то представительный, но до сих пор Гидеон об этом не задумывался. Он был тогда слишком занят тем, чтобы остановить церемонию.

– Она, наверное, любит его…

Судья презрительно фыркнул:

– Любит? Уиллоу презирает Пикеринга!

– Тогда почему же она согласилась стать его женой?

Галлахер пожал плечами:

– Это-то мне и хотелось бы выяснить. Догадываюсь, что все это как-то связано с моим сыном.

Эти слова напомнили Гидеону о деле, по поводу которого он приехал и которое не имело никакого отношения к свадьбе Уиллоу и этого мальчишки.

– Стивен, – сказал он осторожно. Хотя Гидеон и уважал Девлина Галлахера, теперь он не мог позволить себе это.

– Моя дорогая жена несомненно угостила тебя рассказом о грехах Стивена, – устало сказал судья. Его синие глаза смотрели куда-то вдаль, и в них была боль.

Гидеон, как правило, мало обращал внимания на мнение матери о других людях. Обычно она видела в них только плохое, как бы ни старалась.

– Она упоминала о нем, – сказал он дипломатично.

Судья снова вздохнул и сделал глоток бренди.

– Полагаю, это моя вина. Стивен преступник, а Уиллоу постоянно напоминает мне о первой жене.

Гидеон откинулся в кресле. В письмах матери были нелестные отзывы об Уиллоу и обстоятельствах ее рождения. Девлин и его предыдущая жена Частити, мать печально известного Стивена, казалось, были замешаны в какой-то истории, и эта девушка с желто-карими глазами была ее результатом.

– Значит, Уиллоу со Стивеном очень близки? – предположил Гидеон, делая вид, что разглядывает свой бокал.

– Очень. Они были вместе до тех пор, пока Уиллоу не исполнилось девять и Стивен не привел ее ко мне.

– А до тех пор вы ничего о ней не знали?

– Знал, но не мог найти. Бог свидетель, как я старался.

– Реакция моей матери на появление Уиллоу, наверное, была очень интересной, – спокойно заключил Гидеон.

– Да. Но Ивейдн добрая женщина, она простила меня, как могла. Ей не нравится Уиллоу, к сожалению, но мне кажется, это вполне естественно. Конечно, много разговоров ходило вокруг всего этого, и твоей матери было вдвойне тяжело.

– Представляю себе.

Синие глаза Девлина обратились к Гидеону, выражение их было каким-то печальным.

– Но ты проехал всю дорогу до Вирджинии-Сити не за тем, чтобы помешать свадьбе Уиллоу и Пикеринга? – спросил он ровным голосом.

– Конечно, нет.

– Дела на железной дороге, говоришь?

– Да.

– Это связано со Стивеном?

Гидеон поднялся с кресла и подошел к окну с тяжелыми занавесками у заваленного бумагами стола Девлина. Врать ему не имело смысла, судья был слишком умен.

– Да.

Судья разразился неудержимым смехом.

– Ты никогда не поймаешь его, – сказал он с удовольствием. – Знаешь, Гидеон, как индейцы зовут Стивена?

Хотя алкоголь и снял некоторое напряжение с плеч Гидеона, они все же ныли. Он молчал; ему совсем не хотелось признаться себе в том, что на него возложена непомерно тяжелая задача.

Девлину Галлахеру было очень приятно развивать свою мысль.

– Они зовут его «Горный Лис». И не без причины, друг мой, не без причины.

– Его разыскивают, – сказал Гидеон без всякого воодушевления, даже не повернувшись и не взглянув на человека, который был теперь его тестем.

– Из-за дел на железной дороге?

– Да. Стивен грабил поезда. Мы не можем позволить себе смотреть на это сквозь пальцы, судья.

– Думаю, вы правы, – сказал судья печально. – Что хуже всего, Стивен, мне кажется, делает все это, чтобы как-то оскорбить меня.

Наконец Гидеон отвернулся от окна. После всех событий этого дня ему казалось, что уже ничто не сможет поразить его, но слова Девлина Галлахера просто потрясли его.

– О чем вы?

– О том, что сын ненавидит меня, и боюсь, что правильно. Я просто не знаю случая, когда бы он напал на поезд или почтовый экипаж, которых не вез бы одну из моих платежных ведомостей.

В небе загрохотало. Тучи, весь день сгущавшиеся вдалеке, приближались.

– Два месяца назад Стивен Галлахер со своими ребятами остановил «Сентрал пасифик». [2] Они забрали двадцать пять тысяч долларов.

Девлин кивнул.

– Двадцать пять тысяч моих долларов, и ни цента больше. Я не поддерживаю железнодорожные власти и не понимаю, почему они с таким рвением стараются поймать Стивена.

– Были напуганы пассажиры, – предположил Гидеон.

– Никто из них не пострадал, – возразил судья.

– Но ведь это не оправдывает вашего сына! Никому непозволительно останавливать «Сентрал пасифик» только потому, что ему так хочется!

– Стивена повесят, если ты поймаешь его. Тебе это известно?

Гидеон отставил стакан с виски, стукнув им по столу.

– Его будут судить по закону, судья. Девлин громко рассмеялся:

– Боже мой, ты слишком уверен в себе и своей железной дороге, парень. Венсел Тадд вот уже шесть лет гоняется за Стивеном, но даже близко к нему не подобрался. Ты, парень, знаешь, кто такой Тадд? Ну, так я скажу тебе. Он лучший во всей округе охотник за преступниками! Как, черт возьми, ты собираешься найти моего сына, если даже он не может?

Гидеон подумал об этой золотоволосой и кареглазой девушке, которая была сейчас наверху. Благодаря тому, что он сделал с ней здесь и в Нью-Йорке, впредь ее будут считать блудницей. И тем не менее именно она была ключиком к тому, чтобы найти Стивена Галлахера.

– Не знаю, – солгал он в ответ на вопрос судьи. Внезапно он почувствовал смертельную усталость, хотя был только полдень. Ему нужно было еще написать письмо Дафне, что-то вроде объяснения случившемуся, так как он должен был жениться на ней в первую неделю сентября.

Гидеон подошел к вешалке, стоявшей у дверей кабинета, и снял с крючка свою пыльную, помятую в дороге куртку. В сложившихся обстоятельствах ему неловко было оставаться в этом доме. – Я остановлюсь в гостинице «Юнион», – сказал он неподвижно сидевшему и погруженному в свои мысли судье Девлину Галлахеру.

– Твоя мать будет в ярости, – ответил судья. Гидеон пожал плечами и открыл дверь.

– Господин судья.

Галлахер поднялся с кресла и повернулся к нему:

– Да?

– Мне жаль.

Взгляд судьи был невероятно спокойным.

– Я знаю, – ответил он.

Гидеон вышел под дождь, подняв воротник от ветра.

ГЛАВА 2

В окно комнаты стучали капли дождя. Гидеон распечатал пачку писчей бумаги, которую купил в лавке по соседству, и взялся за перо. «Дорогая Дафна, – написал он. – Вот я и на Диком Западе…»