Любовь сладка, любовь безумна

Только однажды Соня осмелилась нерешительно спросить, любит ли он ее, и Стив коротко рассмеялся:

— Я люблю заниматься с тобой любовью. Разве тебе этого недостаточно. Соня?

Она не могла не спрашивать себя, сколько женщин у него было и скольким он говорил то же самое… и встречался ли он с ними даже сейчас, когда стал ее любовником, но не осмеливалась спросить — Стив отказывался отвечать, только издевательски поднимал бровь, игнорируя ее надутый вид и любые сцены.

Соня снова и снова повторяла себе, когда оставалась одна, что не имеет права допрашивать Стива. Они не женаты, в конце концов, она замужем за Уильямом и любит его, глубоко и искренне. Иногда Соня мечтала о приезде Уильяма, о том, чтобы он забрал ее с собой, но внезапно обнаруживала, что отчаянно молится: пусть муж не приезжает пока, еще немного, совсем недолго.

И хотя Соня пыталась убедить себя, что отношения со Стивом — всего лишь временный эпизод, она жестоко ревновала ко всем этим безликим безымянным женщинам, которых он может встретить и которыми, возможно, будет обладать… так же небрежно и легко, как ею, никогда не отдаваясь целиком, позволяя себя любить.

Соня Брендон приняла приглашение генерала Батлера, надеясь, что Стив тоже будет на балу. Он приехал, но всего лишь вежливо поклонился и весь вечер держался подальше от нее. Сам генерал взял на себя труд развлечь Соню, представил ее старшим офицерам, но она была в отчаянии.

В зале было полно народу, играла музыка, подали превосходный ужин. Но Соня не встретила никого из друзей, зато видела много черных и коричневых лиц — офицерыянки позволяли себе открыто развлекаться с мулатками и квартеронками.

Соня танцевала вальс с майором Хартом, тяжеловесным мужчиной, обращавшимся с ней с почтительным вниманием, когда заметила Стива, танцующего с ослепительной, прелестной девушкой, по всей видимости, квартеронкой. Он прижимал ее к себе с издевательской улыбкой, которую Соня так любила и ненавидела… Глаза девушки не отрывались от его лица, она смеялась весело и счастливо.

Соня заметила, что партнер недоуменно уставился на нее, и взяла себя в руки.

— Извините… я никак не могу привыкнуть к этому.

— Прекрасно вас понимаю, мадам, я сам уроженец Теннесси, и там подобные вещи не очень-то любят. Но вы знаете — именно за их свободу мы боремся!

Соня пила пунш, стоя с полковником Бимишем, но тут мимо прошел Стив, и она воспользовалась представившейся возможностью.

— Да, это тот милый капитан, которого генерал Батлер послал охранять меня! Вам здесь нравится, капитан Морган?

Он вежливо поклонился, но Соня заметила оценивающий блеск в его глазах.

— Да, мэм. Рад вас видеть, мэм!

«Как прекрасно он разыгрывает деревенщину!» — злобно подумала Соня, вынуждая себя улыбнуться.

— Собираетесь проводить меня после бала? — осведомилась она, зная, что сегодня Стив свободен от дежурства.

— По-моему, майор Харт уже взял на себя эту приятную обязанность, мэм, — отозвался он, и на этот раз веселые искорки в его глазах невозможно было не заметить.

Полковник Бимиш откашлялся, и Соня ослепительно улыбнулась:

— Разве все ваши молодые офицеры настолько застенчивы, полковник? Представьте, я вижусь с капитаном Морганом каждый день, а он даже не пригласил меня танцевать!

На этот раз она зажала Стива в угол — не мог же он теперь отказаться. Морган окинул полковника извиняющимся взглядом; тот нетерпеливо проворчал:

— Ради всего святого, Морган, нельзя же, чтобы миссис Брендон посчитала нас невоспитанными дикарями!

Музыканты снова заиграли вальс, Стив Морган низко поклонился:

— Окажите мне честь, мэм.

Он танцевал хорошо, хотя не прижимал Соню к себе так близко, как квартеронку. Она ожидала, что Стив рассердится, но тот, казалось, только забавлялся.

— Ты мог бы и раньше пригласить меня на танец, — надулась она, но Стив только усмехнулся:

— Ты жена сенатора. Простой капитан не имеет права.

— Слишком много на себя берешь, — отрезала Соня, но Стив отказался быть вовлеченным в спор.

— Не думал, что ты приедешь сегодня, — объяснил он весело. — Разве это прилично, когда муж в отъезде?

— Уильям обо всем знает. Я написала ему, и он согласился, что необходимо проявлять дружелюбие, особенно потому, что сам генерал послал приглашение. Он знаком с Уильямом.

— Рад, что у тебя столь понимающий муж.

Соня резко вскинула голову, но лицо Стива было абсолютно бесстрастным. И против воли Соня вновь спрашивала себя: «Уж не хочет ли он поскорее вернуться к той девице, может, он просто вежлив со мной?»

Хотелось бы думать иначе, но, когда Соня вспоминала, как Стив прижимал к себе квартеронку, как та улыбалась ему, в жилах закипала кровь. Как он может?!

Как смеет?! И все же к тому времени Соня узнала Моргана достаточно хорошо, чтобы держать свои мысли при себе.

Стив Морган больше не приглашал ее танцевать, и домой ее провожал майор Харт. После его ухода Соня долго лежала без сна, хотя понимала, что Стив не приедет.

Война все не кончалась, весна медленно перетекла в лето, а роман по-прежнему тянулся. Соня постоянно получала письма от мужа, занятого делами в Калифорнии. Политика и другие дела препятствовали его возвращению. Путешествовать было чрезвычайно опасно, особенно женщинам, и Уильям советовал ей оставаться в Новом Орлеане, хотя, конечно, скучал по ней.

«Что я делаю?» — иногда с отчаянием спрашивала себя Соня.

Но отвечать почему-то не было сил. Она стала любовницей капитана Моргана, его случайным увлечением, и хотя чувствовала, что это именно так, отказывалась признаться в подобном позоре самой себе, а поскольку нуждалась в разуверениях, иногда допытывалась у Стива, как тот к ней относится, хотя уже успела узнать, что он либо избегает ответов на подобные вопросы, либо отделывается ничего не значащими репликами. О себе он тоже ничего не говорил. Правда, иногда Соне удавалось из его слов узнать обрывочные сведения, интриговавшие ее еще больше. Он был, конечно, моложе ее и послан в Новый Орлеан, потому что говорил по-французски. Очевидно, Стив много путешествовал, но подробностей Соня не знала, хотя как-то он упомянул, что жил во Франции два с половиной года. Соня удивилась. Как это удалось Стиву? Неужели у него родственники во Франции?

Тот язвительно усмехнулся, но промолчал.

— Моя… моя падчерица живет в Париже, — объяснила Соня. — Уильям говорит, что пошлет за ней, когда война закончится.

— Да? — спросил он безразлично, притягивая ее к себе, так что больше разговора на эту тему не возникало.

Как-то Стив опоздал на свидание в лесу и появился из-за спины так неслышно, что перепугал Соню до смерти.

— Господи, ты ходишь как кошка… или индеец.

— Я и есть индеец, — пошутил он, зарывшись лицом в ее груди. — Жил с команчи три года и, если бы увидел тебя тогда, снял бы скальп и носил эти чудесные волосы на поясе.

Соня вздрогнула, почти поверив ему.

— Ты и вправду дикарь! Есть в тебе что-то непокорное, буйное. Мне кажется, у тебя нет ни совести, ни понятия о приличиях… и это меня пугает.

Стив только рассмеялся, расстегивая по одному крючку ее платье; губы прижались к нежной коже, и Соня забыла о всех страхах.

Соня Брендон часто думала, как опасна эта связь, сознавала, что рано или поздно она должна кончиться ради спокойствия и спасения семейной жизни, и она оказалась совершенно неподготовленной к тому моменту, когда все это произошло… и к обстоятельствам, вызвавшим столь внезапную перемену.

Обычно они каждый день ездили на прогулку верхом, ни от кого не скрываясь, но в то утро Стив не пришел. Вместо него появился незнакомый сержант.

— Где капитан Морган?

Соня к тому времени пришла в ярость, и гнев заставил ее забыть об осторожности. Она не поняла, почему солдат так смущен и что-то невнятно бормочет. Наконец ей удалось вытянуть из него правду: вчерашним вечером состоялась дуэль из-за женщины. Капитан серьезно ранил своего начальника — майора Харта.