Страстная Лилит

– Надеюсь, ты будешь хорошо трудиться, – сказала миссис Дерри. – Потому что иначе я не потерплю тебя в моей кухне.

– Уж она будет угождать вам, мэм, – ответила мать Лилит за дочь.

– Да уж пусть старается! Боже, какая она тощая.

– Она поправится, – торопливо заметила мать Лилит. – И подрастет.

– Силенки-то у нее есть?

– Вынослива, как охотничий пони.

– Она аккуратная? Я не потерплю грязнулю в моей кухне.

Глаза Лилит недобро сверкнули. Если бы не аппетитный аромат из печи, она бы выскочила из кухни; но этот запах ее околдовал.

– Спать она будет в одной комнате с Джейн и Бесс. Мы обучим ее. Теперь она может присесть и немного перекусить. И вы тоже. Так хозяйка велела.

– Спасибо, мэм, – ответила миссис Треморни.

– А девочка, случайно, язык не проглотила?

Первым побуждением Лилит было высунуть язык, но ради запаха из духовки она промямлила:

– Спасибо, мэм.

– Ну-ка, Джейн, – потребовала миссис Дерри, – поставь на стол последний из пирогов.

Лилит уселась за большой стол и принялась жадно есть. Никогда еще, она была в этом уверена, не пробовала она ничего подобного. И все-таки это самое главное – иметь вдоволь еды; когда есть еда, тогда уж и о чем-то другом можно думать.

После того как они поели, миссис Треморни велено было отправляться обратно в деревню и прихватить с собой пакет с вкусной едой. «Хозяйка приказала», – проворчала миссис Дерри.

– А теперь, Джейн, – сказала миссис Дерри, – иди с сестрой наверх и покажи ей, где она будет спать. Пусть она наденет одежду, которую я для нее приготовила. После этого сразу же идите вниз. Надо затопить камин в комнате у мисс Аманды; она поможет тебе это сделать. Потом надо натаскать наверх горячей воды хозяйке для ванны.

– Да, мэм, – ответила Джейн и повела сестру с собой. Лилит смотрела вокруг широко открытыми глазами, не переставая ощущать приятную наполненность желудка. Дом изобилия оказался чудеснее, чем его описывала Джейн; он был прекраснее, чем его рисовало воображение Лилит.

Когда она ойкнула от восторга, Джейн посмотрела на нее с чувством превосходства и сказала:

– Это всего лишь черный ход. Погоди, вот увидишь парадный. Только не попадайся там никому на глаза. Им не нравится смотреть на нас. Ты должна это запомнить.

– А почему? – спросила Лилит.

– Хозяин очень строг, а хозяйка не выносит шума.

Ноги Лилит тонули в толстом ковре; она не могла себе представить, что существуют такие ковры. Коридор был оклеен изумительными обоями. Лилит с восхищением погладила их.

– Погоди, погоди, – подзадорила ее Джейн.

Стены были увешаны портретами в красивых позолоченных рамах.

– Семейные портреты. Они висят по всему дому. Вот погоди, увидишь галерею. Покажу тебе... завтра утром... пока все не поднимутся. Ты не должна появляться там днем.

Девочки поднялись на верхний этаж дома; Джейн открыла дверь, и они вошли в комнату, которая оказалась даже больше кухни, хотя ее потолок был наклонным, потому что комната находилась под самой крышей. На великолепно натертом воском дощатом полу стояли четыре кровати, очень чистые и очень узкие.

– Это кровати Бесс, Ады и моя, – сказала Джейн, поочередно тыча в кровати пальцем. – А эта будет твоей.

Кровать! Как ей будет спаться в кровати? Никогда раньше ей не доводилось спать в кровати. Ее отец и мать спали на матрасе, бабка Лил – тоже.

Она плюхнулась на кровать и вытянулась на ней.

– С грязными ногами! – воскликнула Джейн. Но Лилит лишь дерзко усмехнулась сестре. – Поднимайся! Поднимайся! Если миссис Дерри узнает...

– Ты чересчур много тревожишься из-за миссис Дерри. Она всего лишь служанка, – ответила Лилит.

Джейн была ошеломлена:

– Она – повариха.

– Она всего лишь служанка, говорят тебе, и более никто.

– Ну-ну, а ты кто такая?

Лилит молчала, не решаясь сказать, что она кое-кто поважнее, и вспоминала лукавые глаза бабки Лил.

– Давай, – торопила Джейн. – Надевай вот это. Нам надо растопить камин в комнате мисс Аманды.

Лилит поднялась. Комната мисс Аманды. Ее-то девочке хотелось увидеть больше всего. Она надела домашнее платье и башмаки, приготовленные для нее миссис Дерри. Все это было велико для Лилит, но такой прекрасной одежды у нее еще никогда не было, она почувствовала себя королевой, королевой поместья Леев.

Она подошла к окну и, поднявшись на цыпочки, еле-еле дотянулась до него. Глазам ее представился пустынный и скалистый берег; несколько секунд она разглядывала его. Это был знакомый ей берег, но она никогда прежде не видела его из верхнего окна дома Леев. Она успела заметить, как разбиваются морские волны о прибрежные скалы, которые сегодня казались черными, но в солнечные дни они бывают розовыми и красноватыми. Крутой обрыв залива, отсвечивающий сегодня зеленью, нависал над серой водой. Сам залив Рейм-Хед был едва виден, теряясь во мгле.

– Идем, говорят тебе, – сказала Джейн нетерпеливо. – Уже скоро совсем стемнеет.

Они тихонько спустились по лестнице, а вскоре она снова поднималась по ней с ведром угля.

Комната Аманды была красивой, но особенно понравился Лилит шелковый полог на четырех столбиках над кроватью.

– Он старинный, – заметила Джейн, видя, что Лилит щупает полог. – Здесь все старинное. Все сохранилось в том же виде, в каком было при жизни деда мистера Лея.

Лилит не слушала ее. Она бегала от кровати к туалетному столику, поглаживала оборки на скатерти, бесцеремонно открыла дверцу стенного шкафа и заглянула внутрь. Джейн была вне себя от возмущения:

– Ты не должна... ты не должна... Ох, если миссис Дерри...

Но Лилит смеялась и гладила шелковые и бархатные наряды, оттащить ее от шкафа удалось, лишь обратив внимание на украшения на каминной полке.

Огонь в камине уже пылал, когда вошла Аманда. Лилит, не забывшая, что скорчила девочке гримасу, приняла вызывающий вид. Ее великолепный новый наряд потерял свое великолепие; злобная зависть, зародившаяся под влиянием бабки, вернулась к ней.

Аманда не вспомнила о гримасе, которую состроила ей Лилит. Неужели она ее не заметила? Лилит не могла себе представить, чтобы кто-нибудь не отомстил за такое, если бы заметил.

– Это твоя сестра, Джейн? – спросила Аманда.

– Да, мисс.

– Значит, ты – Лилит.

Лилит кивнула. Джейн нахмурилась, глядя на сестру. Лилит не собиралась кланяться, что бы с ней ни делали.

– Надеюсь, тебе здесь понравится, – продолжала Аманда.

– Спасибо, мисс, – ответила Джейн за Лилит. – Простите сестру, мисс. Она застенчивая. Вот почему, мисс...

– Не застенчивая я, – прервала ее Лилит.

Аманда улыбнулась; на мгновение она озабоченно нахмурилась, но ласковая улыбка не покинула ее лица. Она представила себя на месте Лилит, на месте бедной маленькой служанки, впервые оказавшейся в незнакомом месте.

– Должно быть, непривычно... попадать в новый дом, – сказала она. – Впервые... я имею в виду.

Лилит возразила:

– Я не боюсь.

Джейн вцепилась в руку Лилит и потащила ее к двери. Старшая сестра собиралась прочесть нотацию по поводу того, как следует обращаться к господам. В дверях Лилит обернулась. Аманда наблюдала за ней. Лилит хотелось состроить ей гримасу, как раньше, но на этот раз она не решилась.

Лаура Лей сидела у лампы за пяльцами. Ее игла мелькала над вышивкой; казалось, что она полностью занята своей работой, но на самом деле ее занимал только муж. Если он был в комнате, она только о нем и думала. Сейчас мистер Лей удобно устроился в кресле, и губы его слегка шевелились, так как он читал про себя Библию. Он был очень хорошим человеком, Лаура знала это, и ей очень повезло, что она вышла за него замуж. Она сожалела, что, будучи слишком слаба здоровьем, не смогла родить ему много детей, которых ему хотелось бы иметь. У нее случилось четыре выкидыша и родила она лишь одного ребенка, да и то дочь.

Тем не менее, ей следовало бы гордиться своим хрупким здоровьем. Все же это довольно благородно быть слабой; она следовала моде своего времени: за столом ела очень мало, часто просила принести ей поесть в ее комнату самую малость на подносе, считая, что прием пищи отвратительная привычка и что есть надо лишь при необходимости, и то в уединении.