Семейное Рождество

Ждала ли она, что он будет неловким? Конечно, подсознательно она этого опасалась.

К тому же он был потрясающе красив. Его вид отвлекал Элизабет, игравшую непривычную роль хозяйки дома, и она, вспоминая те тревожащие душу две недели, что они провели вместе в прошлом году, жалела, что он приехал и испортил Рождество ей и всем присутствующим, несомненно, включая себя самого. В то же время она сожалела о внезапной кончине его отца, который ей нравился.

Будь он жив, скорее всего, они с мистером Чэмберсом не жили бы весь прошлый год раздельно. Тогда, возможно, они смогли бы сделать из своего брака что-то приемлемое. Лично она была готова над этим работать, страстно желая избавиться от зачастую обременительного влияния матери и стать хозяйкой собственного дома. Ведь Элизабет с первого взгляда влюбилась в мистера Чэмберса.

Когда дамы после ужина удалились в гостиную, оставив джентльменов с их портвейном, леди Тэмплер все еще была полна праведного гнева.

— Неслыханно! — воскликнула она. — Какая дерзость! Должна сказать, я очень удивлена, Лиззи, что ты не вмешалась и молча наблюдала, как твоего отца оскорбляет человек столь низкого происхождения.

— Тише, мама, — сказала Элизабет, с ужасом думая, что эти слова слышали ее невестка и все тетушки и кузины. — Это дом мистера Чэмберса.

И этот самый «человек столь низкого происхождения» был ее мужем.

— Лиззи! — Голос матери задрожал от негодования. — Никогда не думала, что доживу до того дня, когда собственная дочь будет затыкать мне рот. Нет, ты видела, что случилось, Марта? А ты, Беатрис? Когда я поднялась, чтобы, как и положено согласно моему рангу и положению, которое я занимаю в семье, вывести дам из столовой, этот человек имел наглость положить руку мне на плечо и кивнуть Лиззи, чтобы это сделала она.

Элизабет была подавлена и обеспокоена. У нее никогда не получалось противостоять матери — даже когда ей сообщили, что она должна выйти замуж за богатого торговца, чтобы восполнить семейное состояние. Но мистер Чэмберс был ее мужем, и она должна быть ему верной больше, чем кому бы то ни было еще — включая свою мать.

— Мистер Чэмберс вправе ожидать, что хозяйкой в его доме буду я, мама, — сказала она. — Я его жена. Все мужчины ожидают именно этого.

— Только послушайте! — На скулах матери проступили два красных пятна. — Ты самая неблагодарная из дочерей, Лиззи! Ты меня очень расстроила. Кроме того, как ты собираешься быть хозяйкой такого большого приема, если у тебя нет никакого опыта? Да еще притом, что тебе нужно уделять внимание Джереми. Я отдала тебе почти полгода моей жизни, и вот какую благодарность я получаю взамен?

— Я действительно ценю твою помощь, мама, — сказала Элизабет. — Ты это знаешь.

В этот момент ее плеча коснулась невестка.

— Лиззи, пойдем со мной к компании у фортепиано, — сказала она с улыбкой. За восемь лет брака у нее был свой опыт столкновений со свекровью.

Элизабет, признательная за предлог, позволивший ей избежать дальнейшей беседы с матерью, тем не менее почувствовала себя виноватой, когда Аннабель взяла ее под руку и увела прочь. Она солгала матери. Она не была благодарна.

Она с ужасом наблюдала, как сентябрь сменяется октябрем, а октябрь — ноябрем, а никаких признаков того, что родители намереваются вернуться домой и оставить ее вновь хозяйкой Уайлдвуда, не было. Несмотря на одиночество и чувство подавленности из-за того, что ее брак явно не удался, Элизабет понравилось в течение нескольких месяцев быть хозяйкой собственного дома.

Позже вечером, когда все собрались в гостиной, вновь случилась неприятность. Там были установлены два стола для игры в карты. Некоторые из гостей предпочли беседовать возле камина. Группа молодых людей собралась у фортепиано, послушать игру юной Гарриет. Элизабет наблюдала за игрой в карты, размышляя над тем, что, судя по всему, это Рождество вновь будет предсказуемым и утомительным. В прошлый год она вступала с большими надеждами на совершенно другую жизнь. Она искренне радовалась предстоящему браку, особенно после того, как познакомилась с веселым мистером Чэмберсом, а затем с его сыном. Но все ее радужные мечты не оправдались, за исключением того, что теперь у нее был Джереми.

Мистер Чэмберс отделился от группы у камина и приблизился к ней.

— Мы будем украшать завтра дом? — спросил он.

— Украшать? — непонимающе посмотрела на мужа Элизабет.

— На Рождество. — Он удивленно поднял брови. — Обычно дом украшают падубом, плющом, сосновыми ветками и омелой.

— О, — сказала она.

— И венками из омелы для поцелуев.

Гарриет как раз закончила играть. В то же время затихла беседа у камина. Поэтому его слова были слышны всем.

— Что? — переспросила леди Тэмплер, отрываясь от карт.

— Нужны венки из омелы для поцелуев, мэм, — повторил мистер Чэмберс. — И другие украшения, чтобы дом выглядел праздничным. Вы ничего не планировали, Элизабет?

— Мы никогда не использовали рождественские украшения, — сказала она. Иногда ей было жаль, что они этого не делают. Однажды в их деревне залы для приемов украсили для предстоящего рождественского бала. Они выглядели очень нарядно и чудесно пахли сосной.

— Значит, в этом году будем, — объявил он.

Со стороны фортепиано послышался гул, свидетельствующий о явном интересе.

— Венки из омелы, — мечтательно повторила юная Сьюки, и затем раздался приглушенный мужской смех и более высокий девичий.

— Я всегда любила сделанные со вкусом рождественские украшения, — сказала тетя Марта, кинув извиняющийся взгляд на леди Тэмплер. — Мы как-то раз украшали дом, когда проводили праздник дома. Ты помнишь, Рэндольф? Но, признаюсь, венков из омелы не было. Думаю, это было бы вульгарно.

— В этом доме, несомненно, ничего подобного не будет, — сказала леди Тэмплер тоном, означавшим, как все знали, что спорить бесполезно. — В нашей семье нет места такой буржуазной пошлости. Если мистеру Чэмберсу так хочется, Лиззи, завтра я отправлю слуг за ветками, но дам строгие указания относительно того, что можно принести.

— О да, это мое желание, мэм, — уверил ее мистер Чэмберс. — Но не стоит загружать слуг дополнительной работой, когда, осмелюсь сказать, они и так сейчас заняты больше обычного. К тому же часть удовольствия заключается в том, чтобы делать украшения своими руками. Я сам завтра утром наберу все необходимые для этого ветки. В западном лесу их должно быть более чем достаточно. Кто-нибудь желает ко мне присоединиться?

Несколько молодых людей высказали робкое согласие, другие нерешительно поглядывали в сторону родителей и леди Тэмплер, и если бы посмели, тоже бы присоединились, подумала Элизабет.

Она молча смотрела на мужа и удивлялась, что он снова и снова бросает вызов ее матери. В прошлом году он настолько безропотно принял волю отца, что она посчитала его человеком, легко поддающимся влиянию.

— Я спрошу у садовников, — сказал он, — есть ли где-нибудь в парке омела. Что за Рождество без омелы.

Молодые люди вновь захихикали.

— Дети тоже должны пойти, — сказал он. — Я пообещал с ними завтра поиграть и лишить их сил, чтобы они захотели спать. Сбор веток в лесу и затем украшение дома поможет мне выполнить оба обещания.

— Младшее поколение этой семьи, — с подчеркнутой любезностью сказала леди Тэмплер, — как и положено, останется в детской со своими нянями, мистер Чэмберс. Может, вы и привыкли к тому, что детям можно носиться по дому, но в благородном обществетак не принято.

Элизабет прикусила губу, не осмеливаясь посмотреть на мужа.

— Что ж, — добродушно ответил он, — думаю, мы должны позволить их родителям решать, что им можно, а что нет, мэм. Завтра нам надо будет рано выйти из дома. — Он усмиряюще поднял руку, когда со стороны фортепьяно раздался дружный стон. — Завтра сочельник. Потом нам предстоит украсить дом и сделать это хорошо. Так что день будет насыщенным.

Дядя Освальд кашлянул и отложил карты.

— Время от времени я занимаюсь резьбой по дереву, — смущенно произнес он. — Если желаете, Чэмберс, думаю, что смогу вырезать своего рода рождественскую сценку. Кажется, я пару раз вырезал такую на Рождество, когда дети были маленькими.