Триумф сердца

– Я должна отправиться к себе… У меня был трудный день, – прошептала графиня. – Я так устала от ожидания.

– Надеюсь, ветер стихнет к утру, и завтра мы благополучно пересечем Пролив.

– О, Пролив! Преграда, разделяющая жизнь и смерть! – высокопарно воскликнула графиня.

– Жизнь продолжается везде – и на этом берегу тоже… – Слова рождались в мозгу Шелдона Харкорта сами собой. – Я не хотел бы расставаться с вами, мадам.

«Это здесь, а там?..» – послышалось ему, но на самом деле она ничего не произнесла, а лишь, взглянув на него, вновь опустила длинные ресницы. Шелдон обнял ее и крепко прижал к себе. Она и не думала сопротивляться, и он ощутил дрожь желания, пробежавшую по всему его телу. Все шло, как обычно.

Головка графини склонилась немного к плечику, он отыскал ее губы и стал терзать их поцелуями. Пошли в ход все знакомые любовные приемы, хорошо известные опытному мужчине. Он был настойчив, а она податлива.

Шелдон настолько впился ртом в ее нежные губы, что ей стало трудно дышать.

Затем, когда она все-таки затрепетала в его объятиях и полностью сдалась, Шелдон разжал объятия.

– Теперь выкладывайте все как на исповеди! – властно распорядился он.

– Всю правду?..

Темная глубина ее глаз завлекала его словно омут.

– Правду и только правду, – потребовал Шелдон. – Должна же ты расплатиться за хороший обед.

– О чем вы говорите?..

– О том, что ты сама прекрасно знаешь. Ты никакая не графиня де ла Тур, а самозванка.

– Как вы это узнали?

– Я достаточно долго прожил во Франции и встречал графиню де ла Тур на приемах. Она средних лет и невзрачная, как любая из ее горничных.

– Как жаль!

– Кого?

– Графиню, которую вы встречали монсеньор, – вздохнула мнимая графиня де ла Тур, опускаясь в кресло у камина.

– Может быть, но я жду от тебя объяснений.

– Каких?

– Кто ты такая на самом деле? Почему ты носишь на пальце это обручальное кольцо? Ты же не замужем? И тебя ни один мужчина, как мне кажется, не целовал до меня.

Незнакомка вдруг ощетинилась, как одичавшая кошка.

– Болван! Чем я тебе не понравилась? Неужели я что-то сделала не так?

– Почти все как надо, – хладнокровно отметил Шелдон. – Но опыта тебе явно недостает…

– Так научите меня… Или вы неспособны?

– Я должен подумать, прежде чем ввязываться в какую-то темную авантюру.

– Так думайте скорее. У меня мало времени.

Она вскочила с кресла.

– Как вы могли разоблачить меня – ума не приложу! Сколько здесь, в отеле, мужчин, кого я могла бы легко обмануть, но надо же-я нарвалась на вас, на одного-единственного…

– …который кое-что понимает в великосветских дамах, – не преминул похвалиться Шелдон.

– …нет, который видел настоящую графиню де ла Тур до того, как она взошла вслед за мужем на гильотину.

Шелдон Харкорт не мог не улыбнуться ее почти неподдельному энтузиазму, направленному против революционного террора. Котеночек неплохо изображал большого разгневанного зверя.

– Ну-ка сядь и расскажи мне всю свою историю с самого начала, – предложил он.

Шелдон думал, что она смутится. Ничего подобного.

Она охотно опустилась в кресло и начала рассказывать. Правда, сначала немного пококетничала, притворившись на этот раз несмышленой девочкой.

– Что вы желаете знать, монсеньор?

– Все. Ты любопытное существо, которое меня заинтересовало.

– А что я получу взамен за исповедь? Вы мне поможете?

– Это зависит от того, что ты мне расскажешь, и от размера твоих… пожеланий, выраженных в цифрах.

– Они не так уж велики, уверяю вас. Вы англичанин, а все англичане богаты.

Шелдон Харкорт расхохотался и подлил себе в бокал коньяку. Затем взял стул и переместился поближе к своей гостье.

– Пока лишь не я, а ты подвергаешь меня допросу, словно в суде. Отвечу только на один вопрос утвердительно – да, я англичанин. Но я не очень-то знатен. Мой титул придуман месье Дессином, величающим меня милордом, потому что я щедро плачу и не обращаю внимания на некоторые неточности в подаваемых мне счетах. Это обременительно и опустошает кошелек, но что поделаешь?

– Черт побери! Вы сказали мне правду?

– Как на духу, – насмешливо отозвался Шелдон. – В основном я живу в долг. А в Англию возвращаюсь потому, что революционеры отрубили головы всем, у кого я мог прежде занимать деньги.

– Какая досада!

– Теперь твоя очередь исповедоваться. Я выложил все, что у меня на душе. Будь так же искренна.

– Разумеется, я не замужем, – призналась девушка, приняв удобную позу для длительных словоизлияний о своем прошлом. – Но мне очень хотелось очутиться в Лондоне со свитой – негритенком Бобо и такой вышколенной служанкой, как Франсина.

– А супругов де ла Тур ты действительно знала?

Последовало краткое замешательство, как будто она перебирала в уме разные варианты ответа.

– Мы с мамочкой жили в деревне по соседству от них. Мы пользовались покровительством графа.

– Почему?

– Мой истинный папаша – герцог де Валенс. Мама любила его, а он… любил мою маму. Но он был женат еще задолго до их встречи на скучной женщине, которая предпочитала постели церковь и общество мужчин в рясах.

– Значит, ты дитя любви?

Вопрос был задан впустую. По ее очаровательной мордашке и… прочему все и так было ясно. И по каждому изгибу ее тела, по каждому жесту.

– Герцог… погиб в Париже в августе. – Она шмыгнула носом.

Несомненно, «великая» августовская резня повлияла на ее судьбу весьма отрицательно.

– Он был из тех тысячи двухсот аристократов, кого нанизали на пики, а потом чуть не сожрали, как жаркое под соусом, – показал свою осведомленность Шелдон. – Но еще там также поджарилось с полдюжины епископов. Мамочка не смогла пережить его ужасной кончины, – донесся до Шелдона голосок рыдающей девицы. – Она буквально таяла на глазах и вскоре… умерла.

Последовали горестные всхлипывания.

– Я похоронила ее две недели назад… прежде чем…

Слезы мешали ей говорить.

– Отправиться на поиски приключений, – безжалостно закончил за нее фразу Шелдон. – И теперь ты одинокая юная леди? Не так ли? Бедная сиротка?

– Вы правы, – донеслось сквозь рыдания. – Я совершенно одинока. У меня нет никого на свете, кроме Франсины и Бобо!

Теперь Шелдон все понял. Нет у нее друзей в Лондоне и нет никаких родственников, согласных приютить незаконную дочь вдоволь повеселившегося в молодости герцога.

– И что ты собираешься предпринять? – спросил он.

– Поскорее выйти замуж…

– Зачем? – удивился Шелдон.

– Я хочу быть респектабельной жеищиной.

Его ироническая улыбка сразу исчезла с лица, когда он уловил поистине стальную интонацию в ее голосе.

– Лучше бы тебе найти покровителя.

– На что вы намекаете? Временного любовника? Содержателя, оплачивающего мои расходы?

Она переменила позу в кресле и стала еще соблазнительнее для мужчины, взирающего на нее.

– Вы ничего не поняли. Я прошла через все семь кругов ада. А до этого вдоволь настрадалась всего лишь по одной ничтожной причине – мой папочка не посмел надеть на палец мамочки обручальное кольцо.

Она набрала полную грудь воздуха и продолжила:

– Я намерена стать богатой и обрести положение в обществе. И никто… ни один червяк… подобный вам, не помешает мне.

Горячая ее речь оказала на Шелдона сильное впечатление. Удар был силен. Он даже растерялся и с трудом обрел прежний свой скепсис.

– Превосходно! От тебя так и пышет жаром. Если ты будешь так обрушиваться на всех встреченных тобою мужчин, то никого не останется, кто действительно мог бы тебе помочь.

– А вы, монсеньор?

– Я не монсеньор. Зови меня просто Шелдон. И помочь тебе я не в силах.

– Почему же? Вы можете сказать мне, куда направиться, когда мы очутимся в Лондоне, представить меня подходящим мужчинам… и тому подобное, Я же не знаю, кто у вас там в Англии знатен и богат, а кто гол как сокол.