Мечты сбываются

– Как владелец таверн, я стараюсь не становиться ни на чью сторону в этом достаточно запутанном деле, – осмотрительно ответил Котти. – Чью бы сторону я ни занял, это не принесет успеха моему бизнесу, так как у меня есть постоянные клиенты от обеих сторон.

– В жизни каждого человека однажды наступает момент, когда ему приходится выбирать, с кем он. Вы согласны со мной?

Но Котти не пришлось отвечать на этот каверзный вопрос, потому что Чарльз Бонни наклонился к губернатору и что-то прошептал ему на ухо.

– Вы должны извинить меня, господин Старк, – нахмурился Блай, – мне нужно вернуться к обязанностям хозяина, но я уверен: позже у нас еще будет возможность продолжить беседу.

Когда Котти с девушками отходили, Бонни, задержав Чарити, склонился к ее ручке.

– Мои официальные обязанности скоро закончатся, мисс Блэксток, и я прошу вас оставить для меня танец.

– С удовольствием, сэр. – Чарити порозовела от смущения.

– Не думаю, что тебе стоит его поощрять, – кисло заметила Хоуп, когда они вошли в большую комнату, превращенную на сегодняшний вечер в танцевальный зал. Там играл маленький оркестр и кое-кто уже танцевал.

– Ну вот еще! – беззаботно откликнулась Чарити. – Какой вред от одного танца?

– Она права, Хоуп, – поддержал Котти. – Что плохого в танцах? А кроме того, мы не спустим с нее глаз.

Чарити бросила на сестру победоносный взгляд, и Хоуп, несмотря на все ее дурные предчувствия, пришлось прикусить язычок. Веселая музыка, яркий свет, каскадом льющийся от нескольких ярусов свечей в люстрах, нарядные одежды мужчин и женщин, грациозные движения танцующих – все это было так изысканно, что Хоуп, испытывая радостное возбуждение, не стала обращать внимания на реплику сестры.

Котти проводил девушек в дальний конец зала, к длинному столу с двумя огромными чашами пунша и многочисленными блюдами с закусками на любой вкус, и налил всем по стакану пунша.

– Вам не стоит этим увлекаться, – предупредил он, отхлебнув глоток, – сюда добавлен ром.

Хоуп, не очень любившая спиртные напитки, последовала его совету, но Чарити сделала несколько больших глотков и сразу же порозовела и развеселилась. Однако Хоуп решила промолчать и не делать сестре замечаний. Если Чарити выпьет слишком много и ей станет плохо, быть может, это послужит для нее уроком. Затем они втроем отошли в сторону и, потягивая пунш, стали слушать, как музыканты исполняют кадриль. Когда оркестр заиграл менуэт, Котти повернулся к Хоуп, легко наклонив голову:

– Разрешите пригласить вас на танец, миледи?

– Буду счастлива, сэр! – Она просияла и подала ему руку, чувствуя себя польщенной. Она была уверена, что первой Котти пригласит танцевать Чарити.

Некоторое время назад Котти решил, что девочки должны уметь танцевать, и нанял им учителя танцев, а затем сам присоединился к их занятиям. Он стал великолепным танцором, и сейчас, исполняя сложные фигуры менуэта, Хоуп на мгновение позабыла обо всем на свете, кроме Котти и музыки. Приближаясь к молодому человеку, она ощущала, как у нее начинает учащенно биться сердце, и чувствовала исходящее от Котти мужское тепло. Их близость возбуждала ее чувства и воображение. Она представила себе, что Котти – ее кавалер и ведет ее в танце… Но музыка кончилась слишком скоро, и, пока он провожал ее с танцевальной площадки, Хоуп медленно возвращалась к действительности.

– Я принесу нам еще по стаканчику пунша. Танцы – это изнурительная работа, – заметил Котти, оставляя Хоуп у стены, – нужно восстановить силы.

Ожидая Котти, Хоуп оглянулась в поисках Чарити и не нашла сестру. Ее охватила паника: неужели Чарити пала жертвой какого-нибудь красавца обольстителя и позволила себя соблазнить? Но затем она увидела, что Чарити, раскрасневшаяся, смеющаяся и явно довольная собой, танцует кадриль с франтоватым молодым щеголем.

– Не доставите ли мне удовольствие, мисс? – расшаркавшись, обратился к Хоуп молодой человек с лицом, излишне покрасневшим от выпитого, и в съехавшем набок напудренном парике.

– Вынуждена отказать вам, сэр, – торопливо ответила она. – Я здесь не одна.

В этот момент как раз подошел Котти и услышал ее ответ. Увидев, с каким разочарованным видом отошел молодой человек, он заметил, отхлебнув пунша:

– Хоуп, из-за того, что я пришел с тобой, не стоит отказываться танцевать с молодыми людьми, ведь ты пришла сюда веселиться, разве не так?

– Но, Котти, я не хочу танцевать с незнакомыми!

– Но как же тогда ты сможешь познакомиться с кем-либо из достойных молодых людей?

– Меня не интересуют никакие достойные люди! – запротестовала она. – Я лучше останусь с тобой!

– Должны интересовать, Хоуп, – вздохнул он. – Время уходит, а ты до сих пор не помолвлена.

– О! – Хоуп с досадой взглянула на Котти: ну как он может не замечать очевидного? – Сэр, – громко окликнула она проходившего мимо молодого человека, который только что приглашал ее на танец, – я передумала и буду рада потанцевать с вами.

Лицо молодого человека озарилось улыбкой, и он снова поклонился девушке:

– Я счастлив. Меня зовут Стюарт Уильямс, а вас?..

– Хоуп Блэксток.

– Очень приятно познакомиться, госпожа Блэксток.

Он подал ей руку, и Хоуп приняла ее, бросив Котти одновременно испепеляющий и победоносный взгляд.

Иногда эти вспышки раздражения у Хоуп ставили Котти в тупик, и сейчас, покачав головой, он принялся допивать пунш, провожая глазами отправившуюся танцевать пару. За последние несколько лет он пришел к заключению, что великолепно разбирается в женщинах, но Хоуп по-прежнему оставалась для него загадкой. Осматривая зал, Котти заметил, что губернатор Блай стоит у противоположной стены, в центре небольшой группы, и направился туда.

По пути ему на глаза попалась Чарити. Теперь она танцевала с Чарльзом Бонни и выглядела безумно влюбленной. Котти кольнуло недоброе предчувствие, и он быстро перевел взгляд на Бонни, двигавшегося в танце с необычайной грациозностью и не спускавшего глаз с Чарити. Котти не доверял ему и вполне разделял антипатию Хоуп к Бонни – в этом человеке действительно было что-то неприятное. Но что может случиться с Чарити здесь, среди такой толпы народа? И Котти решил, что позже обязательно поговорит с девушкой, а сейчас подойдет к губернатору, речам которого с восхищением внимала окружавшая его публика.

– Уверен, – говорил Блай, когда Котти подошел, – высадив меня посреди моря в лодку и бросив без карты и провизии, эти проклятые мятежники думали, что видят капитана Блая в последний раз, но я их всех оставил в дураках, будь я проклят!

– Это был героический подвиг мореплавания, губернатор! – с восторгом вставил один из слушателей.

– Я собаку съел на навигации, сэр, – не упустил возможности похвастаться Блай. – Я ориентируюсь по звездам, как никто из ныне здравствующих мореплавателей, а кроме того, я был вместе с капитаном Куком, когда он плавал среди островов, поэтому отлично знаю те места.

– Очень жаль, что удалось схватить только некоторых мятежников, а остальные избежали заслуженного наказания, – заметил кто-то, подавая губернатору Блаю чашу пунша, которую тот мигом осушил.

– Конечно! – сердито согласился Блай. – Но троих все-таки отправили в Англию и судили. Я видел, как их казнили, проклятых изменников. – Блай заметил Котти в задних рядах группы. – Я вижу, что в Новом Южном Уэльсе складывается ситуация, подобная той, что была на «Баунти». Здесь тоже масса бунтарей и изменников. Или вы не согласны со мной, господин Старк?

Неожиданно оказавшись в центре всеобщего внимания, Котти почувствовал, что краснеет, и ответил, тщательно подбирая слова:

– Я все-таки не стал бы называть их изменниками, ваше превосходительство. Мне кажется, что между разумными и воспитанными людьми периодически случаются расхождения во мнениях.

– Разумные! Воспитанные! – эхом прорычал губернатор. – Боже мой, сэр, ни один воспитанный человек не пойдет против законов своего правительства. Я представляю здесь правительство, и мои распоряжения – это те же законы!