Речной дурман

— О, Джэард… это было бы так хорошо! — вскричала Жасмина. — Но только что мы будем делать, если не наберем достаточно семей, чтобы они взяли всех девочек? Это будет просто ужасно, если кто-нибудь останется.

И на этот раз у Джэарда уже были готовы ответ и улыбка.

— Так, в приюте всего шестьдесят пять девочек, неужели мы не найдем шестьдесят пять семей, которые хотели бы взять к себе на день ребенка?! Ведь это будет главным событием сезона в Натчезе и никто не захочет остаться в стороне. А если кто-нибудь из детей останется после того, как продадут все билеты, я их возьму к себе, конечно.

На это обе сестры захлопали в ладоши и стали шумно выражать свою благодарность Джэарду. Жасмина была так тронута, что не могла найти слов благодарности. Она опустила глаза, пытаясь сдержать слезы и сосредоточиться на шитье. Вот, Джэард задумал все эти замечательные вещи для приютских детей, а сам не был даже католиком! Она чувствовала себя последней предательницей из-за того, что сомневалась в нем. В этот момент она поняла, что должна обязательно преодолеть свои страхи и как можно быстрее рассеять обвинения Мелиссы.

— Жасмина?

Она подняла глаза и увидела, что Джэард и обе сестры выжидательно смотрят на нее.

— Да? — спросила она его.

— Как ты думаешь, благотворительный праздник будет иметь успех?

Жасмина так расчувствовалась, что едва могла говорить. Наконец она кивнула и с трудом произнесла:

— Я думаю, это будет сенсацией.

И тут же она уколола большой палец иголкой, так как руки у нее дрожали.

— Ой!

Все засмеялись, а Джэард встал, подошел к Жасмине и взял ее за руку, которую она уколола.

— Знаете, леди, вам совершенно ни к чему заниматься этим бесконечным шитьем вручную, — сказал он монахиням. — Я должен купить вам одну из этих новых швейных машин, такую, как у моей тетушки. Как ты думаешь, Жасмина?

Жасмина с восхищением посмотрела на него.

— Я думаю, ты слишком добр.

— Совсем нет, моя дорогая.

Он задумчиво и серьезно смотрел ей в глаза, полные слез, и нежными прикосновениями руки гладил ее пальчик, который она уколола иголкой.

— Ну, ну, дорогая, — сказал он ей тоном, которым он часто утешал Мэгги и других девочек. — Это только царапина. Не нужно плакать из-за этого, правда?

— Нет, не нужно, — прошептала Жасмина, глядя на него снизу вверх глазами, полными любви. — Мне вообще не нужно плакать.

К концу дня Джэард довез Жасмину до дома тетушки Чэрити и сказал, что торопится на собрание и ужин в масонскую ложу.

Жасмина была разочарована, потому что именно теперь чувствовала необходимость поговорить с Джэардом, объяснить ему почему она была такой отчужденной с ним после того званого вечера, и рассказать ему наконец о том, что сказала Мелисса.

Она поняла, что на балу чувствовала себя очень неуверенно, и поэтому сказанное Мелиссой совершенно сбило ее с толку. Но теперь, задумываясь над всем этим, она ясно увидела, что невозможно поверить в то, что такой хороший человек, как Джэард, мог сделать все те ужасные вещи, о которых говорила Мелисса. Не менее важно было то, что Жасмина больше не хотела иметь секретов от Джэарда и очень надеялась, что если она сделает первый шаг, он в свою очередь расскажет ей о своем прошлом. Хотя внешне она еще никак не выразила своих чувств Джэарду, она знала, что в душе она была уже с ним, потому что проснувшуюся в ней любовь к нему, непоколебимую и сильную, уже просто нельзя было побороть. Настало время для того, чтобы забыть обо всем, что им мешало, и начать думать о будущем, когда они будут вместе.

Хотя Жасмина понимала, что лучше всего подождать до завтра и тогда уже поговорить с Джэардом, она знала, что не сможет заснуть, пока не помирится с ним.

В тот же вечер, в десять часов, она, взяв шаль и шляпку, вышла из своей комнаты и на цыпочках спустилась по лестнице. На первом этаже было темно и никого из слуг не было видно. Жасмина поспешила к выходу, дорогу ей освещал только лунный свет, пробивавшийся сквозь полукруглое окно над дверью. Осторожно открыв скрипучую дверь и выйдя наружу, она с облегчением вздохнула.

Ночь была ясной, темной и прохладной. На небе светил месяц и сверкали миллиарды звезд. Но как только Жасмина ступила на обсаженную деревьями дорогу, она тут же пожалела о своем поспешном решении. А когда она услышала зловещее уханье совы откуда-то сверху, у нее вдруг появилось внезапное и жуткое ощущение какой-то опасности, таящейся где-то в замшелых, серебристых от лунного света деревьях, как будто кто-то невидимый следил за ней. Она поняла, насколько это было глупо: отправиться в путь одной, совершенно беззащитной, без провожатого, почти ночью.

Хотя Натчез и стал спокойнее по сравнению с теми временами, когда он был приграничным городом, в нем все еще было тревожно, особенно в районе Нижнего Натчеза, где преступления все еще были не редкостью.

Жасмина спешила по Вудвил Роуд, чувствуя спиной опасность и ругая себя за свои страхи. Она была уже далеко от дома Чэрити и шла по направлению к «Хэмптон Холлу», поэтому возвращаться все равно было поздно. Когда наконец она дошла до дома Джэарда и увидела свет во всех комнатах нижнего этажа, она глубоко и облегченно вздохнула.

Она постучала в парадную дверь, и удивленная Мари впустила ее:

— О, мисс Жасмина, входите. Это так неожиданно.

— Здравствуйте, Мари. Извините за такое позднее вторжение, — отвечала Жасмина, входя в холл. — Мистер Джэард дома?

— Да, он только что пришел. Давайте вашу шляпку и шаль.

— Спасибо, Мари, — ответила Жасмина.

— Он в кабинете?

— Да, мисс. О вас доложить?

— Пожалуйста, не беспокойтесь, Мари. Я сделаю ему сюрприз. — И Жасмина пошла по коридору в сторону кабинета Джэарда. Она постучалась в дверь и, когда он ответил: «Войдите» — вошла в маленькую уютную комнату.

Джэард сидел за письменным столом, углубившись в бухгалтерские книги. Нахмуренный лоб делал его мужественное лицо еще более привлекательным.

Он поднял глаза — на его лице появилось выражение крайнего удивления, сменившееся затем улыбкой.

— Моя дорогая! Какой приятный сюрприз!

— Добрый вечер, Джэард.

Он встал, подошел к ней и нежно поцеловал.

— О, это большая честь для меня. Расскажи, что привело тебя сюда в такой час? И скажи мне, ради Бога, как ты добралась сюда? Тебя привез так поздно Эфраим? Вот это я называю настоящей преданностью.

— Нет. Я шла от дома твоей тетушки пешком, — призналась она.

Глаза Джэарда потемнели, и он выругался.

— Ты шла пешком? Ты хочешь сказать, что ты прошла весь путь от «Магнолии Бенд» одна?

— Джэард, все было хорошо.

— Разве ты не знаешь, что ходить по улицам Натчеза ночью опасно? Только сегодня вечером Том Лезерз говорил, что недавно усилили отряды добровольной охраны из-за участившихся случаев ограбления.

Жасмина молчала. Она и сама хорошо понимала, что ее приход сюда был более чем безрассуден, кроме того, ее до сих пор не оставляло ощущение, что за ней следили по дороге сюда. Но все же она не хотела отвлекаться от цели своего прихода.

— Послушай, Джэард, я добралась сюда невредимой, поэтому, пожалуйста, давай больше не будем об этом. Я обещаю, что впредь буду более осторожна.

— Очень хорошо, теперь скажи мне, что привело тебя сюда в такой час и в такую темень, с риском для жизни и для здоровья?

— Я хотела поговорить с тобой.

— О чем?

Жасмина вдруг растерялась. Когда они сели на диван, обитый кожей, поближе к огню, она заставила себя улыбнуться.

— Это касается званого вечера у твоей тетушки в субботу.

— А! Я так и знал. Ты все еще сердита на меня за то, что я объявил о нашей помолвке.

— Нет. То есть не совсем так. Это касается Мелиссы.

На его лице появилось настороженное выражение.

— А что с ней?

По мере того как Жасмина рассказывала ему о том, что ей сказала Мелисса, лицо Джэарда темнело. Когда она закончила, он тихо выругался, встал и подошел к зашторенному окну.