Во власти твоих глаз

По крайней мере, в настоящее время.

Глава 14

На следующий день утром Тревис сказал Брук, что капитан Лидерс покажет ей пароход, а он в это время пойдет в салон поиграть в карты. Она удивилась, почему он не пожелал сам сопровождать ее, но предположила, что ему не хотелось утруждать себя.

Она подумала, что, вероятно, ей дают понять, что ее муж не собирается проводить с ней все время, даже если это был их медовый месяц. Но она напомнила себе, что их брак не основывался на истинной любви, а был чисто деловой сделкой. Поэтому она улыбнулась мужу и пожелала ему хорошо провести время. Он вышел из каюты, слегка нахмурившись. Брук не поняла, что означало это выражение его лица.

Тревису не терпелось выйти из каюты, почему – он и сам не понимал. Возможно потому, что каждое движение Брук напоминало ему о ее сексуальной притягательности. Прошлая ночь принесла ему удовлетворение. Это был чертовски хороший секс и что-то еще, и вот это «что-то» беспокоило его. Ему требовалось время, чтобы разобраться в своих впервые возникших чувствах. Но пока они находились вместе, он был не в состоянии собраться с мыслями, поэтому должен куда-то уйти, чтобы подумать. Может быть, несколько партий в карты поможет ему сосредоточиться.

Он прошел мимо очаровательных женщин, которые, кокетливо улыбаясь, здоровались с ним. Тревис кивал в ответ, но не останавливался. Женщины были привлекательны, но у них не было золотистых глаз и волос цвета спелой пшеницы.

Черт, ему необходимо выпить!

Он вошел в салон, встретивший его уютным красным цветом и ярким светом, вливавшимся через многочисленные окна. В правом углу он увидел то, что искал, – средство отвлечься от мыслей о своей жене. Четверо мужчин сидели за карточным столом, и пятый стул, остававшийся свободным, словно дожидался его.

Брук выбрала теплое платье для прогулок пурпурного цвета, отделанное кремовым кружевом, с закрытым лифом, с плеч которого по спине спускались глубокие складки. Она накинула кремовую шаль, защищавшую ее от прохладного осеннего воздуха, и вышла из каюты.

Погода была приятной, типично осенней, с прохладным воздухом, приносимым легким бризом. На голубом небе не было ни облачка. Брук остановилась у перил и смотрела на просторы Миссисипи, простиравшиеся далеко, насколько мог охватить взгляд. Очевидно, остальные пассажиры сели на пароход утром, и они с Тревисом проспали весь этот шум. Брук улыбнулась, думая, какими же усталыми они были после ночи любви. Интересно, какой показалась она Тревису при сравнении с его другими победами? Она надеялась, что у него, как и у нее, осталось чувство полного удовлетворения.

Поверхность воды была гладкой как шелк, и сквозь оливково-зеленую гладь проникали яркие солнечные лучи. Позади Брук возвышались две высокие раскрашенные трубы, извергавшие клубы черного дыма, тянувшегося по ветру позади парохода. Всплески крутящегося колеса были медленными и ритмичными, оно поворачивалось, словно отдыхая, подумала она.

Рулевая рубка находилась перед этими дымящимися трубами. Белая расписная отделка прогулочной палубы, где она стояла, напоминала шикарный отель на воде. Застекленные окна прямоугольной рубки выходили на все четыре стороны, давая капитану полный обзор реки. Большой деревянный руль был торжественно воздвигнут перед окнами. Брук прикрыла от солнца ладонью глаза, чтобы лучше рассмотреть это внушительное сооружение.

Капитан заметил ее и весело помахал рукой. Он жестом показал Брук, чтобы она оставалась на месте, затем вышел из рубки и поспешил к ней.

– Доброе утро, мэм, – поздоровался капитан Лидерс, уверенно, но с изяществом шагая по штормовому мостику. Он был высоким, крепкого сложения, и в своем сером сюртуке походил на надвигающийся шторм. Его большие голубые глаза с вызовом смотрели на мир, губы были плотно сжаты, густая щетка рыжей бородки обрамляла его лицо. В нем было столько уверенности, что Брук невольно почувствовала к нему симпатию.

– Я вижу, вам нравится моя река, – сказал он.

– Ваша река? – переспросила Брук. – Да, – согласилась она. – Я никогда не видела такой большой реки.

– Еще бы! Это самая длинная река в мире, две тысячи триста миль, – с гордостью сказал Лидерс. – Она несет воды в триста тридцать восемь раз больше, чем Темза.

– В самом деле, – заметила Брук, – это производит впечатление. Я всегда думала, что Темза очень большая река. Скажите, вы давно плаваете здесь?

– Давно. Начинал как простой матрос, еще мальчишкой, – гордо сказал он, кивая пассажирам, проходившим мимо них.

Женщины были в волочившихся по палубе юбках и жакетах с оборками, а их волосы были уложены в сложные прически с локонами и челками. Некоторые надели шляпы с вуалью, защищавшей их от сверкающего солнца. Мужчины тоже были разодеты, они гуляли в цилиндрах и начищенных до блеска сапогах.

Пока капитан водил ее по пароходу, Брук задавала множество вопросов. Ей всегда нравилось узнавать что-то новое, и капитан и его судно были весьма занимательны. Разговаривая с ним, она не думала о Тревисе и о том, какие удивительные чувства он пробуждал в ней прошлой ночью.

Они не спеша, проходили по прогулочной палубе, тянувшейся по обе стороны от кают. Затем они поднялись по нескольким лестницам, ведущим в пассажирские каюты, потом на штормовую палубу, где находились помещения команды и рулевая рубка. Рубка возвышалась над этой палубой, на три палубы выше котельной.

Когда они добрались до рубки, Лидерс сказал:

– Вот отсюда лоцман пролагает путь моему пароходу. На первый взгляд навигация на этой реке кажется простой, но здесь повсюду отмели, и если наткнемся на одну из них, то застрянем. Или того хуже, можем пробить дно судна. Есть еще рифы, и острова, и коряги, которые все время меняют свое место, не говоря уже о крутых поворотах течения.

Лидерс положил руку на плечо лоцмана, следившего за рекой.

– Это Эдвардс. Забота о нашей безопасности лежит на его плечах.

– Похоже, что у вас, мистер Эдвардс, очень важная работа, – заметила Брук.

Эдвардс оглянулся и, улыбнувшись ей, взглянул на капитана:

– Вот это я и пытаюсь втолковать вам, капитан. Я очень важен для такого парохода.

Лидерс усмехнулся:

– Пойдемте. Мой лоцман уже важничает от той большой суммы, которую я вынужден платить ему.

– Котельная – это жизнь парохода, – объяснял капитан. «Очень шумная», – подумала Брук. Там в один ряд горизонтально были поставлены пять котлов. Топливо грудами лежало напротив топки. Тяжелые железные дверки были открыты, и покрытые потом кочегары бросали в топки сосновые поленья. Брук заметила, как один из кочегаров бросил в топку даже протухший бекон.

Брук вопросительно посмотрела на капитана. Тот улыбнулся:

– Хотите, верьте, хотите, нет, но жир полезен для огня. Дает больше жару.

Брук не видела необходимости увеличивать жар. Духота и сухость были так сильны, что ей было трудно дышать. Она не хотела дольше оставаться здесь.

– Если вы не против, капитан, я хотела бы вернуться.

– Котельная не место для леди, с этим я согласен, – сказал капитан Лидерс, когда они вышли на палубу, – но я подумал, что вы захотите узнать, что заставляет этот пароход двигаться.

– Было страшно интересно, – призналась Брук, – но там было слишком жарко и много пара. Я чувствовала себя почти как в глубинах ада. Я очень благодарна вам, однако мне надо идти и посмотреть, чем занимается мой муж. Тревис сказал, что собирается играть в карты. Вы не знаете, где бы он мог быть?

– В салоне. Конечно, я провожу вас туда.

Большой салон представлял собой просторную комнату с хрустальными канделябрами, дававшими достаточно света, чтобы можно было читать. Роскошная мебель была изящно расставлена по комнате, так что мужчины и женщины могли отдыхать и беседовать друг с другом. А в одном углу стоял стол, сидевшие за ним мужчины склонились над своими картами. Одним из них был ее муж.