Не уходи

Пока он наливал коньяк и кальвадос, Лизетт легла на кровать. Эта комната стала их миром. Бабушка Лизетт устроила здесь для себя своего рода убежище, служившее ей и спальней, и гостиной. После смерти бабушки этой комнатой никто не пользовался. Все здесь было выдержано в светло-серых тонах: шелковая обивка на стенах, пушистые ковры, плотные бархатные портьеры на окнах. На прикроватном столике лежали книги Дитера, а на туалетном — стояла фотография его матери в серебряной рамке. С нее смотрела улыбающаяся женщина с мягкими белокурыми волосами. Несомненно, она ужаснулась бы, узнав, что ее сын собирается жениться на француженке… которая уже носит под сердцем его ребенка.

— Ты что-то очень серьезна сегодня, дорогая, — Дитер протянул Лизетт коньяк.

— Я подумала о твоей матери. О том, как она огорчится, узнав, что ее невесткой будет француженка.

На губах Дитера заиграла улыбка.

— Моя мама стойко принимает любые сюрпризы. Кроме того, доверяет моему вкусу. Она не расстроится, дорогая. Тем более когда познакомится с тобой.

Лизетт наклонилась над шахматной доской, не желая, чтобы Дитер заметил ее сомнения.

— А твоей королеве по-прежнему грозит опасность, — насмешливо заметила она. — Ты знаешь, как спасти ее?

Волосы Лизетт рассыпались, закрыв ее лицо, и Дитер откинул их.

— Да. — Он передвинул коня, чтобы защитить королеву, — Но шахматы могут подождать. — Осторожно уложив Лизетт на кровать, Дитер начал расстегивать ее блузку.

Лизетт прижалась к нему, решив рассказать обо всем Дитеру сегодня ночью, только чуть позже.