Когда он вернется

– Мне нравятся все. Весна – это новая жизнь, когда рождаются ягнята. Лето приходит с теплыми ветрами и цветением трав. Осень – это долгое прощание, а зимой ты чувствуешь благодарность за то, что все это было.

– А я люблю осень. Это самое опасное время года. Весенние ветры порывисты, но быстро стихают, а осенью случаются шторма и ураганы.

Изабел посмотрела на него с удивлением.

– Тебе нравятся опасности, Аласдер?

– Как бы тебе это объяснить? Не по глупости, а потому что это вызов. Мне интересно, сумею ли я победить такого грозного врага?

– А я предпочла бы переждать опасность, отсидевшись в какой-нибудь бухточке.

– Женщин надо защищать, Изабел. От них не ждут, что они будут бороться.

– Но и для женщин вызовы неизбежны, Аласдер. Или ты думаешь, что родить ребенка легко?

Аласдер покачал головой. Он был доволен – его желание исполнилось: раскрасневшаяся Изабел смотрела прямо в глаза.

– Я единственный раз видел своего отца растерянным, – признался он. – Это было, когда моя мать рожала Дугласа.

Мысль о том, что в чреве Изабел будет расти его ребенок, должна была бы настроить его на серьезный лад. Рождение наследника – это святое. Но в голове Аласдера возник совершенно другой образ.

Он расставил ноги, потому что бриджи явно стали ему тесны.

Несколько минут они молча пили чай. А затем Аласдер обнаружил, что Изабел сидит, подперев подбородок рукой, и внимательно на него смотрит.

– А ты не растеряешься, Аласдер, когда я буду рожать нашего ребенка?

– Не рано ли об этом говорить? – спокойно произнес он, при этом лихорадочно думая о том, как бы сменить тему. Но в голову ничего не приходило.

Аласдер был буквально парализован взглядом Изабел. В ней явно просыпалась соблазнительница.

– Прошлой ночью ты призналась, что всегда готова принять меня, – неожиданно осмелел он.

Изабел кивнула и опустила глаза.

– А сейчас ты тоже так чувствуешь?

Она лишь улыбнулась.

Аласдер поднялся из-за стола.

– Слишком мало прошло времени, – сказал он, надеясь, что она с ним не согласится.

Но Изабел тоже встала.

– Ну и что же? – Она подошла к кровати.

– У тебя, наверное, все болит.

Интересно, как быстро он сумеет раздеться?

– А должно?

– Полагаю, что да. Хотя у меня мало опыта общения с девственницами.

– Я не чувствую никакой боли, – тихо сказала она.

– Слава Богу.

Аласдер облегченно вдохнул и начал расстегивать рубашку.

– Ты понимаешь, что это означает? – спросил он, целуя ее.

– Нет. – Она обняла его за шею.

– Это означает, что сейчас начнется удовольствие.

Глава 21

Перегнувшись через перила корабля, Изабел с интересом наблюдала за бурной, нескончаемой деятельностью лондонской верфи. «Стойкий» занял свое место в доке, и теперь по трапу в трюм загружалось все необходимое для того, чтобы они ни в чем не нуждались во время долгой зимы в Гилмуре. Вопрос о том, чтобы обращаться за помощью к ее родителям, даже не обсуждался. Причиной тому была, во-первых, независимость Аласдера, а во-вторых, его нелюбовь к ее отцу.

Прошло две недели с тех пор, как их поженили во второй раз. Почти все это время ушло на подготовку к предстоящему плаванию, а также на то, чтобы уладить дела, связанные с титулом Аласдера.

Немало часов было посвящено и планам восстановления Гилмура.

Аласдер то и дело доставал миниатюрную модель замка и детально ее изучал. Им обоим было интересно, как выглядел замок до того, как его разрушили англичане.

Однако ночи принадлежали только им двоим. Изабел поняла, что страсть – это как сахар, вкус которого чувствуешь на языке. Тебе он очень нравится и хочется еще и еще.

Единственным грустным моментом было то, что им придется покинуть Патрицию.

– Не беспокойтесь обо мне, мои дорогие, – еле слышно сказала она, когда Изабел и Аласдер пришли к ней попрощаться.

Она полулежала в кресле в своей спальне, прикрыв плечи кружевной шалью, и выглядела такой хрупкой, что у Изабел защемило сердце. Казалось, графиня собралась с силами только для того, чтобы встретить Аласдера, а теперь, выполнив свой долг, она угасала.

– Спасибо, что выполнил самое заветное желание старой женщины, – сказала она, обняв ладонями лицо Аласдера. Потом обняла Изабел, и у обеих женщин на глаза навернулись слезы. Но Патриция взяла себя в руки и улыбнулась: – Счастье – это привычка. Постарайся ее приобрести. – Даже сейчас Патриция не удержалась от того, чтобы дать совет.

Аласдер зафрахтовал торговое судно, которое должно было сопровождать их в Гилмур. Рядом с его кораблем «Молли Браун» была похожа на неуклюжую коричневую утку, но, проигрывая в скорости, она могла вместить гораздо больше грузов.

Сейчас торговое судно начинало походить на ковчег. Изабел, наблюдавшая за погрузкой, видела, как оно заполняется коровами, овцами, курами и другой живностью из Брэндидж-Холла. Часть зерна и провизию, не поместившуюся в трюме «Молли Браун», погрузили в трюм «Стойкого».

На «Стойком», по просьбе Аласдера, собралась вся команда. Матросы стояли шеренгой и внимательно слушали, что им говорит их капитан.

– Однажды мой отец, стоя на палубе корабля, обратился к мужчинам и женщинам Гилмура. Он предложил им независимость, но ценой лишений. Вы все потомки тех мужчин и женщин, так же как я. Выбор, который сейчас предлагаю вам я, другой, возможно, он более трудный. У нас у всех есть два дома. Один – где мы выросли, другой – дом наших предков. Я возвращаюсь в Шотландию, чтобы там поселиться.

Слова Аласдера были встречены молчанием. Первым заговорил Дэниел.

– Вы собираетесь там жить, капитан? – спросил первый помощник, видимо, не поверив своим ушам.

– Да.

Аласдер внимательно оглядел свою команду. Лица матросов выражали беспокойство, раздражение, даже недоумение. Макреи не были запуганы или покорены, как кое-кто в Шотландии и почти все – в Фернли. Лидером этих гордых людей, подумала Изабел, может быть только такой человек, как Аласдер, которого уважали и которым восхищались.

– Я намерен восстановить Гилмур, – сказал Аласдер.

Он стоял, немного раздвинув ноги и заложив руки за спину. Изабел часто видела эту позу, особенно когда он командовал своими людьми. Или когда его захлестывали эмоции.

– Если среди вас найдутся те, кто не захочет поселиться в Гилмуре, я оплачу вам дорогу домой. Вы сможете добраться до Новой Шотландии на «Молли Браун».

– Значит ли это, что Макреи возвращаются в Шотландию? – спросил чей-то голос. Изабел не узнала говорящего, но судя по тому, как все оживились, он выразил то, что интересовало всю команду.

– Да, все, кто пожелает. Если вы хотите привезти своих жен и детей, Гилмур будет рад принять всех.

Все вдруг заговорили разом. Потом они стали по очереди подходить к Аласдеру. Каждому он пожимал руку и, узнав об их решении, либо понимающе кивал, либо улыбался.

Изабел удивило, как быстро эти люди принимали решение. Она была уверена, что большинство захотят остаться в Новой Шотландии. Сколько же их вернется в Гилмур в поддержку Аласдера?

Аласдер обернулся, посмотрел на нее, и его взгляд потеплел. Он кивнул и, видимо, хотел что-то сказать, но его окликнули, и он лишь улыбнулся.

Изабел прошла вдоль перил, стараясь не мешать матросам, которые готовили «Стойкого» к отплытию. Она не стала уходить в каюту, а прошла на корму, в свой уголок, откуда можно было наблюдать за тем, что происходит в порту и где она могла подождать Аласдера.

К удивлению Изабел, ее стол был прибран. Мрамор был прикрыт куском промасленной парусины, инструменты аккуратно сложены в кожаный футляр. Она сразу поняла, чья это работа. Аласдер постоянно проявлял к ней внимание в мелочах – приносил, например, утром чай или оставлял на подушке свежесрезанный цветок. Он все еще настаивал на том, чтобы каждый день осматривать ее ушибы. Впрочем, эта его добровольная обязанность, как правило, затем приводила к более приятном занятию.