Нечаянная страсть

Глава 19

Заснуть Морайе помешали вовсе не странные ощущения, что, пробудил в ней виконт. Когда Тэсс пригласила ее к себе, Морайя сказала, что очень устала, ибо вести пустые разговоры ей совсем не хотелось. Она молчала, пока Лиззи готовила ее ко сну, и попросила горничную не заплетать ей косы, желая, чтобы та поскорее, ушла. Наконец Лиззи натянула на Морайю батистовую, ночную рубашку с глубоким декольте и подала ей красивый халат из розового шелка, принадлежавший когда-то баронессе.

Оставшись одна, Морайя с облегчением вздохнула, но успокоиться ей так и не удалось. Она запахнулась в халат и принялась ходить по комнате, охваченная тревогой. Что, если отец обо всем догадается? А вдруг его будет преследовать такое невезение, что Роану даже при всем желании не удастся проиграть? Даже играя в поддавки?

«Но это же просто смешно!» – убеждала себя Морайя. Усевшись на лиловое атласное одеяло, она несколько раз глубоко вздохнула. Эти безумные мысли сведут ее с ума. Лучше уж тихо спуститься вниз и взглянуть, как идут дела. Морайя вскочила с постели, подошла к двери, открыла ее и услышала доносившиеся снизу голоса слуг. Странно, что они еще там, – столовая в этот час обычно пустовала. Значит, не только она не могла уснуть. Днем девушка замечала встревоженные взгляды слуг. Они знали, что к обеду ждут того самого виконта, которому барон проиграл в карты Уикем.

Теперь, когда мужчины сели играть, слуги наверняка топчутся возле Голубой гостиной, по очереди прикладывая ухо к двери. Правда, Морайя не представляла себе за столь недостойным занятием ни почтенного старика Ривса, ни здравомыслящую миссис Троттер. Финч также всегда проявлял деликатность, однако когда речь шла о благополучии хозяина… А вот увидев, что подслушивают Лиззи, кухарка, Милли или Хоудж, она бы ничуть не удивилась.

Морайя решительно закрыла дверь и подошла к креслу работы Хепплуайта, стоявшему возле окна. Она никогда не унизилась бы до подслушивания. Это исключено. Однако совершенно невозможно уснуть, когда все поставлено на карту!

Шторы были раздвинуты, а окна открыты, так как стояла теплая ночь и дул слабый ветерок. Морайя опустилась в кресло и уставилась в темноту. Какая чушь! Роан не станет ее подводить. Нет, он вовсе не хочет этого, но что, если…

Нельзя позволить сомнениям закрасться в душу. Морайя представила себе виконта с его крепким квадратным подбородком, с выразительными голубыми глазами, широкими плечами и мускулистым торсом… «О Боже!» – воскликнула она, когда ее вновь охватило знакомое чувство. Воспитанной молодой леди лучше не думать и об этом. Решив почитать, она взяла со столика возле кровати книгу и свечу, потом снова уселась, придвинувшись ближе к окну, но, пробежав глазами несколько страниц, поймала себя на том, что не вникает в смысл прочитанного.

Морайя не знала, сколько времени прошло, но вдруг в доме все стихло. Отложив книгу, она поднялась, подошла к двери, чуть приоткрыла ее и прислушалась. Тишина. Ни движения, ни голосов. Запахнувшись в халат, девушка на цыпочках направилась к лестнице.

Осторожно спускаясь, она радовалась тому, что в холле все еще горел свет, и нет необходимости зажигать свечи и тем самым обнаруживать свое присутствие. Морайя намеревалась лишь убедиться в том, что все идет хорошо, а потом отправиться спать.

В мертвой тишине она прокралась к Голубой гостиной и услышала голоса.

– Отличный кларет, Лэндон, – ровным голосом проговорил виконт. – Поздравляю вас.

Барон пробормотал в ответ нечто невразумительное, и девушка догадалась, что отец слишком много выпил. Значит, эта часть плана удалась. Прислонившись к двери, она замерла, надеясь услышать что-нибудь еще.

Казалось, Морайя провела у двери целую вечность. Она переступала с ноги на ногу от нетерпения и ежилась от холода. Почему они говорят так тихо? Право же, словно шепчутся. Проклятие! Она различала только два звука: на стол то и дело бросали карты, и время от времени позвякивал хрустальный графин с вином, когда его ставили на серебряный поднос. Охваченная тревогой, Морайя напрочь забыла о сне и оцепенела от холода и бесконечного ожидания.

Наконец в мертвой тишине прозвучал спокойный и уверенный голос:

– Боюсь, роббер, опять мой, Лэндон. – Морайя содрогнулась. Значит, что-то не так и это грозит катастрофой. Такой поздний час, а виконт все выигрывает. Давно уже должен был произойти перелом в игре. Роан снова заговорил, и тревога Морайи усилилась. – Не хотите ли удвоить ставки, Лэндон? – Его холодный голос казался совсем чужим.

– Удвоить ставки? – не слишком, внятно пробормотал барон. – Почему бы и нет? Отличная мысль! Отличная! Значит, удвоим ставки. Ладно.

Морайя, вздрогнула: «Отец совершенно пьян, ничего не соображает и ни о чем не думает».

– Так и сделаем, Лэндон, – холодно ответил Роан.

Морайя поежилась. В комнате снова воцарилась мучительная тишина. Она прижала ухо к двери, но не услышала ничего, кроме шелеста карт. Что же там происходит? Что задумал виконт? Здравый смысл подсказывал девушке, что Роан не способен ее предать и все идет по плану. Ведь в случае его победы виконт ничего не выигрывает, поскольку деньги и так принадлежат ему. Да и сама эта хитрая затея – плод его ума. Хотя Роан и сделал ее своей любовницей, как никогда не поступил бы джентльмен, он все же не из тех, кто может совершить предательство. В этом Морайя почему-то была уверена. Но все же тревога не унималась, а девушка не отходила от двери Голубой гостиной. Она должна услышать больше, убедиться в том, что…

– Кухарка велела мне принести супницу, Лиззи, которая, должно быть, осталась в столовой.

Судомойка говорила громким шепотом. Морайя похолодела. Не этот голос она хотела услышать, однако горничные были почти рядом, за поворотом коридора, и направлялись к Голубой гостиной.

– Хочешь, я помогу тебе? Супница, говоришь? – Лиззи предлагала помощь с несвойственным ей энтузиазмом.

«Супница!» – раздраженно подумала Морайя. Разумеется, слуги внизу не спят и время от времени посылают кого-нибудь узнать, что происходит в Голубой гостиной. Как отвратительно!

Милли и Лиззи совсем не годились в соглядатаи: шаг их не отличался легкостью, а свечка, освещавшая им путь, выдавала девушек с головой. Морайя встрепенулась, не желая, чтобы служанки застали ее за тем, ради чего их сюда послали, быстро отошла от двери и направилась в противоположную от девушек сторону. Тихо прокравшись в своих шлепанцах по деревянному полу, она перевела дух, лишь оказавшись в своей спальне.

Закрыв дверь, Морайя прислонилась к ней. Как нелепо она себя вела! Без сомнения, все кончится хорошо, а сейчас пора спать. Однако, сделав шаг к кровати, девушка повернулась и чуть приоткрыла дверь. Нет, она не может, как ни в чем не бывало улечься в постель! Ей показалось, будто она слышит тихий шепот и шелест юбок служанок. Вот негодницы! Вздохнув, Морайя снова закрыла дверь, подошла к холодному камину и взглянула на старинные фарфоровые часы, стоявшие на каминной доске. Половина второго. Господи, долго ли они еще будут играть?

Она улеглась на кровать поверх одеяла, боясь заснуть, и прислушалась. Тишина. Видимо, вскоре ее сморил сон, и девушка не слышала, как часы пробили два раза. Проснулась она в три. Вскоре раздался какой-то странный звук: казалось, кто-то резко отодвинул стул. Морайя молниеносно вскочила. Откуда-то доносились приглушенные мужские голоса. Девушка побежала к лестнице. В доме стало темнее, но она двигалась тихо и осторожно. Спустившись на несколько ступенек, Морайя различила голос виконта.

– …старина. Пойдемте, уже очень поздно.

Барон пробормотал в ответ что-то невнятное: он был пьян и едва держался на ногах. Роан явно пытался ему помочь. Поняв, что отец совершенно беспомощен, Морайя решила прийти на выручку ему и виконту, плотнее запахнула халат и быстро спустилась по лестнице.

– Вот так, старина. Отправляйтесь к себе. Полагаю, вы… – Роан внезапно умолк.