Имение Аконит

– Ну как ты? – спросила Мелани, наклонившись к девушке поближе.

Дженнифер пожала плечами.

– Настолько хорошо, насколько можно ожидать, конечно. А ты? Ты хорошо выглядишь. Я удивилась и обрадовалась, когда Шон сказал мне, что ты вернулась. Ты хочешь поселиться в Аконите?

Мелани прикусила губу.

– Нет... нет, в отеле. Я... э... я хотела убедиться, что все здесь в порядке.

– Я понимаю, – кивнула Дженнифер. – А твой жених с тобой?

Мелани вздохнула. Что она могла сказать?

– Нет, – ответила она. – Нет, Майкл в Лондоне. Мы... э... у нас в настоящее время кое-какие трудности. Я... я даже не знаю, поженимся мы или нет, – проще было сказать об этом неопределенно, потому что известие о принятом решении вызвало бы только новые вопросы.

– О, мне очень жаль. – Дженнифер сочувственно сжала ее руку. – Но я уверена, что все у вас поправится.

Мелани улыбнулась. Это было легче, чем произнести слова сожаления.

– Ты думаешь оставить за собой Аконит? – Дженнифер неожиданно вернулась к предмету, которого Мелани более всего хотела избежать в беседе. – Я хотела с тобой об этом поговорить.

– Ты думаешь, это нужно? Ты и так слишком много говоришь, мне кажется. – Мелани неловко расправила затекшие пальцы. – Расскажи мне о себе. Чем ты занимаешься?

Дженнифер вздохнула.

– Да ничем особенно. Мелани, я прошу тебя, я хочу поговорить об Аконите. Кто-то все-таки должен тебе об этом рассказать. – Мелани беспомощно повернулась к ней, а Дженнифер продолжала:

– Шон никогда не расскажет, а Нейоми, хотя и может попытаться, но не сумеет всего объяснить.

Мелани прикусила губу.

– Я знаю о том, что мой двоюродный дядя был отцом Шона.

Дженнифер кивнула.

– Я знаю, что тебе это известно. Шон сказал мне. – Она принялась теребить покрывало. – Но я не думаю, что ты знаешь всю эту историю.

Мелани хотела бы узнать ее назло себе, но все же ей мешала нерешительность.

– Ты думаешь, что тебе следует рассказывать мне о делах, которые... которые, ну, в общем, не касаются меня?

– Но они как раз касаются тебя, – воскликнула Дженнифер. – В этом-то все и дело. Во-первых, мать Шона – это не та женщина, которая встретила тебя внизу.

– Что?! – Теперь Мелани пришла в полное замешательство.

– Нейоми – мать Джеффри и Элен. Она была второй женой Эндрю Босуэла. Он развелся с матерью Шона после того, как он родился на свет. Она жива, но живет не здесь, а в Эдинбурге.

Теперь Мелани была полностью поглощена этой историей.

– Ты хочешь сказать, что Эндрю Босуэл развелся с первой женой из-за Шона?

– И да, и нет. – Дженнифер слегка закашлялась, и Мелани подала ей воды, прежде чем она продолжила рассказ. – Понимаешь, была война, а Ангус Кейрни был морским офицером. Он приехал домой лишь ненадолго, в отпуск, встретил мать Шона и полюбил ее. Но она была замужем, правда, детей у нее не было, и она была еще привязана к Эндрю Босуэлу.

Дженнифер сильно прикусила нижнюю губу.

– Когда Ангус вернулся на свой корабль, Линда – так зовут мать Шона – Линда обнаружила, что беременна. Она испугалась, я полагаю, как и любая другая женщина в такой ситуации, особенно если учесть, что Эндрю был довольно суровый человек и думал, что отцом быть уже не мог, ты понимаешь меня?

Мелани кивнула, сдвинув брови.

– Ну, может быть, она поступила глупо, что не написала Ангусу, только она не сделала этого. А со временем, когда Эндрю обо всем узнал, он заставил всех в деревне поверить, что ребенок его. Потом родился Шон. И когда Эндрю увидел ребенка, который должен был считаться его сыном, он чуть не сошел с ума. Он самым жестоким образом обвинил Линду в прелюбодеянии и отобрал у нее ребенка. А она не могла доказать, что он не отец, не впутывая сюда Ангуса, который был за тысячи миль отсюда и, может быть, мертв, поскольку в то время много говорили о морских битвах и военных потерях.

Мелани растерянно посмотрела на Дженнифер.

– Так Эндрю Босуэл оставил ребенка себе?

– Да. – Тонкие пальцы Дженнифер взволнованно двигались. – В то время любой суд принял бы такое же решение. Линда была практически заклеймлена как блудница, и ей пришлось покинуть Кейрнсайд.

– А когда Ангус вернулся, он узнал?

Дженнифер вздохнула с сожалением.

– Ангус вернулся через шесть лет, когда Линда стала дипломированной сестрой в Эдинбургском госпитале, а Шон стал общепризнанным сыном Эндрю. Тогда он ничего не узнал. Он узнал обо всем значительно позже.

– Но как же ему стало известно?

Дженнифер улыбнулась печальной, задумчивой улыбкой.

– Похожесть стала наводить людей на мысли. Ангус и Шон были буквально на одно лицо, у них и фигуры были одинаковые, и начались пересуды. Эндрю не выдержал – и все вышло наружу.

– Понятно, – Мелани покачала головой, – а после этого его отец женился еще раз, и у него было еще двое детей?

– Если говорить о его приемном отце, то да. – Дженнифер пожала худыми плечами. – Можешь себе представить, каково было Шону. Он был совершенно потрясен. Он поехал повидаться с матерью и, несмотря на многолетнюю разлуку, сын и мать сразу же полюбили друг друга.

– А Эндрю Босуэл?

– Ну, он по-прежнему считал Шона своим сыном, и когда через три года он умер, то Шон сделался его наследником. При всем этом Ангус и Шон оставались хорошими друзьями, и хотя безусловно Ангус и Линда всегда были не более чем знакомыми, между ними тремя постоянно сохранялась определенная родственная связь.

– Так вот почему Ангус собирался сделать это завещание. Он должен был написать его до того... до того, как узнал...

– Он сделал это. Мелани, ты можешь представить себе страдания, через которые прошла Линда? Оказаться лишенной своего единственного сына таким ужасным образом, почти при его рождении!

Мелани покачала головой.

– Это, должно быть, произвело на нее губительное воздействие.

– Так оно и было. И Шон хорошо это знает. Обладая врожденным чувством ситуации, он сочувствует тому ужасному выбору, который ей пришлось сделать. – Дженнифер теребила угол своей подушки. – Я хотела, чтобы ты знала, из-за чего Шон так хочет получить Аконит. – Она вздохнула. – Линда не могла вернуться сюда, когда Эндрю был жив, и даже после его смерти она не могла поселиться в отеле. Но дом Ангуса – дом, в котором был зачат Шон, – это совсем другое дело.

Мелани нерешительно поднялась.

– Ты хочешь сказать, что Шону дом нужен для его матери?

– Это так.

– Да, но если бы он только сказал мне...

– Он никогда не сказал бы. Я это знаю, – слабым голосом ответила Дженнифер, – он никогда не стал бы просить, это не его путь. Он хотел, чтобы решение было принято без всяких сентиментальных воздействий на твою психику. Но я... я не могу этого позволить, не попытавшись объяснить.

Мелани была смущена.

– Я так счастлива, что ты сделала это, – горячо сказала она. – Я должна была догадаться, что за его предложением крылось нечто большее, чем просто желание обладать домом. – Она снова повернулась к Дженнифер. – Не беспокойся, Шон получит этот дом.

– Но ты же не собираешься... я хочу сказать... – Дженнифер, казалось, совсем обессилела.

– Проговориться ему, что это ты сказала мне? Нет. – Мелани покачала головой. – Я не обману твоего доверия.

– Спасибо, – с облегчением сказала Дженнифер.

– Кстати. – Мелани провела пальцами по спинке стула, на котором только что сидела. – А почему здесь миссис Босуэл?

– Мать Джеффа? – Дженнифер подняла плечи. – Она домоправительница у моего отца. Когда Эндрю умер и Шон унаследовал отель, ей надо было куда-то пристроиться, и, поскольку моя мать умерла, а нам нужна была домоправительница, это оказалось идеальным решением.

– А она сама?..

– Знает ли она эту историю? О, да. – Дженнифер кивнула. – Она и Линда уже в возрасте. Я думаю, порой она тоже сильно это ощущает.

Мелани могла это понять. Ее собственный мозг гудел от этой путаницы, о которой она только что узнала.