Вспомни меня, любовь

— Одну минуту, ваше величество, — примиряюще заметил епископ Гардинер, показавшись из-за спины герцога. Рядом с Гардинером стоял архиепископ Кентерберийский. — Вы же понимаете, в данный момент при дворе не должно быть скандалов такого рода, в особенности если станут болтать, что вы сами симпатизировали этой юной даме.

— Симпатизировал Ниссе? — возмутился король. — Конечно, я симпатизировал ей — ведь она дочь моего близкого друга, Блейз Уиндхем. Я обещал родителям Ниссы, что буду присматривать за ней, как за собственной дочерью. Господи помилуй, Гардинер! Уж не думаете ли вы, что я сам питал к ней нежные чувства? Если так, то вы просто идиот! — выкрикнул король.

— Нет-нет, что вы, ваше величество, — в замешательстве возразил епископ. В который раз король поставил его в тупик. И как это ему всегда удается?..

— Я не знаю, не понимаю, как я здесь очутилась! — рыдала Нисса, но никто, кроме архиепископа Кентерберийского, не слушал ее.

Томас Кранмер видел, что отчаяние девушки непритворно. Заметил он и плохо скрытую тревогу на красивом лице графа и теперь был уверен, что здесь кроется какая-то интрига. Но поскольку он не мог понять, в чем дело, то предпочел держать свои подозрения при себе. Однако следовало защитить доброе имя леди Ниссы Уиндхем. Архиепископу было ясно, что девушка ни в чем дурном не замешана, но он понимал, что бесполезно пытаться убедить в этом короля. Генрих Тюдор будет упорно верить в то, что видел собственными глазами.

— Ваше величество, есть только одно средство исправить положение, — мягко, успокаивающе произнес архиепископ. Король вопросительно взглянул на него.

— Леди Уиндхем и лорд де Винтер должны быть обвенчаны нынче же ночью, прежде чем по дворцу ползут слухи об этом инциденте. Я уверен, что епископ Гардинер и герцог согласны со мной, не так ли, милорды? — Архиепископ подбадривающе улыбнулся обоим вельможам.

— Ну конечно, конечно, милорд, — откликнулся Гардинер.

— Я редко соглашаюсь с архиепископом, но на сей раз он совершенно прав, — сказал герцог. — Мы закроем рты сплетникам, объявив, что мой внук влюбился в эту девушку, король дал им согласие на брак, но ввиду той неопределенности, которая сложилась в семье вашего величества, молодые люди предпочли обвенчаться быстро и втайне, чтобы иметь возможность продолжать служить вам и королеве в это трудное для вас обоих время.

— Если бы ты был зверем, Том, то наверняка оказался бы лисицей, — зло усмехнулся Генрих Тюдор. Повернувшись к кровати, он спросил графа:

— Интересно знать, милорд, давно ли вы занимаетесь этим у меня под носом?

— Леди Уиндхем впервые со мной в эту ночь, — правдиво ответил граф.

— И вы уже преодолели ее сопротивление или мы поспели вовремя?..

Король был в ярости, но и сам затруднился бы сказать, на кого из них сердится больше. Какого высокого мнения он был о Ниссе Уиндхем, но, как видно, нынешние молодые женщины совсем не такие, как их матери.

— Я — девственница! — вдруг заявила Нисса, обводя всех пылающим взором. — Не знаю, как я оказалась здесь, ваше величество, но знаю точно, что не приходила к нему! Не понимаю, как я сюда попала!

— Мадам, — холодно проговорил король, — ваша мать никогда мне не лгала. Очень жаль, что вы не похожи на нее.

— Я не лгу! — выкрикнула Нисса.

— Мадам, разве я похож на дурака? — загремел король. — Неужели вы так считаете? Я обнаруживаю вас в чем мать родила в постели с голым мужчиной! И что я должен думать? Что вы попали сюда с помощью колдовства? Если вы не пришли сюда сами по собственной воле, Нисса Уиндхем, то как вы здесь оказались? Отвечайте! Как вы попали в постель графа Марча?

— Не знаю! — рыдала Нисса.

— Ваше величество, — тихо вмешался архиепископ, — мне кажется, следует послать за теткой леди Уиндхем. По-видимому, от стыда она лишилась самообладания и нуждается в женском обществе. Тем временем мы с епископом Гардинером отправимся в королевскую часовню и займемся там приготовлениями к венчанию. Не сомневаюсь, что молодые люди искренне расстроены тем, что так огорчили ваше величество.

— Ладно, ступайте, вы оба. Я хочу, чтобы их обвенчали в течение часа, — распорядился король, не сводя глаз с молодой пары. — Я и герцог будем свидетелями. Ну-с, а утром, лорд де Винтер, вы представите мне доказательства того, что леди Уиндхем была девственницей. Вы женитесь на ней и останетесь ее мужем. Здесь не будет причин для аннулирования брака. Вы понимаете меня, милорд?

— Да, ваше величество, понимаю. Но заверяю вас, что счастлив жениться на леди Уиндхем и приложу все усилия, чтобы быть ей хорошим мужем. Своего первенца мы назовем в вашу честь, не правда ли, любимая?

— Я не выйду замуж за этого человека! — вскричала Нисса. — Я не люблю его! Я вообще его не знаю! Я выйду замуж только по любви!

— Ты знала его достаточно хорошо, чтобы залезть к нему в постель! — огрызнулся король. — Проклятие! Черт возьми, кто же, кроме де Винтера, по-твоему, согласится жениться на тебе после этого скандала? А история эта завтра же станет известна всем и каждому, уверяю тебя. Здесь и стены имеют уши, можешь не сомневаться. Девочка, твоя песенка спета. Я дал твоей матери слово, что под моим покровительством ты будешь в безопасности, но ты, милочка, сама выбрала свой путь. Что посеешь, то и пожнешь! У вас уже нет выбора, леди Уиндхем! Вы выйдете замуж за Вариана де Винтера, потому что я, ваш король, приказываю вам сделать это. Ослушаться меня — значит совершить преступление. Ваша мать всегда была самой послушной и преданной из моих слуг, и я ожидаю того же от вас, Нисса Уиндхем. — Король вздохнул. — По крайней мере этот человек равен вам по рождению. Могу только надеяться, что вы останетесь довольны своим выбором. Через час вас обвенчают, — закончил Генрих Тюдор и вышел из спальни вместе с герцогом Норфолком.

Несколько долгих секунд в комнате царило тяжелое молчание. Затем Нисса обратилась к лежащему рядом с ней мужчине:

— Как я оказалась здесь, милорд?

— Не сейчас, Нисса, — твердо ответил граф.

— Я имею право знать! — Она не смотрела на него, но ее голос звенел от возбуждения. — Я легла спать в комнате фрейлин. А проснувшись, прочему-то обнаружила себя здесь, в центре грандиозного скандала.

— Обещаю, что расскажу вам все, но не сейчас, — настаивал граф. — Я понимаю, что в данных обстоятельствах не имею права просить об этом, но, пожалуйста, Нисса, поверьте мне.

Вам не причинят никакого зла.

Повернувшись, она впервые взглянула прямо ему в глаза.

— Поверить вам, милорд? Почему это я должна вам верить? О вас идет дурная слава, а то, что случилось нынче ночью, только лишний раз подтверждает ее. О нет! Я не могу доверять вам. Скорее я могу вас возненавидеть за ту роль, что вы сыграли в этом спектакле. Родители всегда обещали мне, что я сама выберу себе мужа. А теперь оказалось, что за меня уже все решил неизвестно кто. Я должна узнать, почему так случилось. Вы обязаны сказать мне.

— Непременно, — согласился он, — но сейчас еще рано говорить об этом. Вам придется смириться и проявить терпение.

— Смирение и терпение отнюдь не входят в число моих достоинств, милорд, — предупредила Нисса. — Вам предстоит еще многое узнать обо мне.

— Сколько вам лет? — спросил он.

— В прошлом декабре исполнилось семнадцать, — ответила девушка. — А вам, милорд? Вы намного старше?

— В конце этого месяца мне стукнет тридцать, — улыбаясь, ответил Вариан. Да, ему нужно еще очень многое узнать о Ниссе Уиндхем.

«А у него приятная улыбка, — решила Нисса. — Пожалуй, он мог бы мне понравиться. Пожалуй…»

— Где вы живете, когда покидаете двор? — задала она следующий вопрос.

— Мое поместье находится на другом берегу реки Уай, как раз напротив вашего дома в Риверсайде, — сообщил он. — До недавнего времени участок земли у самой реки не принадлежал мне, но теперь он мой. Дом стоит на холме примерно в миле от берега. Поместье называется Винтерхейвен. Оно граничит с землями вашего дяди, лорда Кингсли.