Контрабанда, шпионаж и любовь

– Рассказ не займет много времени, – пообещал герцог. – История, ваше высочество, начинается во Франции, где около трех недель назад Наполеон Бонапарт дал аудиенцию некоему человеку, прибывшему из Англии.

– Любопытно! – заинтересовался принц, выпрямляясь в кресле. – Но как он смог пробраться во Францию?

– Я объясню позже. Сначала позвольте довести до вашего сведения суть встречи Бонапарта с этим человеком. Ими был разработан план, согласно которому готовилось покушение на первого человека Англии. И этим человеком, несомненно, являетесь вы, ваше высочество.

– Убить меня? Ты сошел с ума! Кто тебе это сказал, Вестейкр? – в недоумении и ярости вскричал принц.

– Позвольте мне продолжить, ваше высочество, – спокойно сказал герцог. – Это была в своем роде блестящая идея, поскольку ваша смерть, – он выдержал эффектную паузу, в продолжение которой все присутствующие должны были осознать, что речь идет о самом короле, – породила бы политическую нестабильность и смятение в армии, и в частности на флоте, как известно, являющемся объектом особой заботы вашего высочества.

– Да, да, все так, – важно проговорил принц. – Однако убить меня? Боже милостивый! Кто бы мог подумать?

– Только от одной мысли об этом мне становится дурно! – воскликнула леди Хертфорд, но, заметив, что никому нет никакого дела до ее чувств, замолчала.

– После встречи с Бонапартом герой нашей истории благополучно вернулся в Англию, – продолжал герцог.

– И как, черт побери, ему снова удалось переплыть? – воскликнул принц. – Чем там занимается Коллингвуд, если можно беспрепятственно взад и вперед шнырять по каналу, как по Пикадилли?

– Этого господина, – ответил герцог, осторожно подбирая слова, – перевезли контрабандисты. Как известно вашему высочеству, они продолжают совершать свои дерзкие рейды под самым носом у береговой охраны. К сожалению, нашей таможенной службе удается задержать только десятую часть контрабандных судов, свободно курсирующих через Ла-Манш. – Герцог помолчал и, оглядев присутствующих, продолжил: – Так вот, нашему господину переправа не составила особого труда. Дело в том, что в Англии у него есть друг и покровитель, – кстати сказать, довольно влиятельная личность, – который руководит контрабандными действиями, если не всеми, то, во всяком случае, многими из них. Потому шпиону Бонапарта и не составило труда переправиться во Францию, а потом обратно. Теперь вы сами видите, ваше высочество, каким образом можно использовать контрабандистов.

– Боже милостивый! Ну и история! – воскликнул принц, и все за столом возбужденно загудели. – Однако кто же этот влиятельный господин?

– Ваше высочество его хорошо знает. Его зовут…

Герцог не успел произнести имени – один из гостей вскочил, опрокинув стул. С искаженным от ярости лицом лорд Ревенскрофт быстро сунул руку во внутренний карман сюртука и вытащил крошечный пистолет.

– Ни с места! – закричал он. – Назад! Не смейте ко мне приближаться! Кто сделает шаг, получит пулю в лоб! Не знаю, как ты меня раскрыл, Вестейкр, но запомни – гореть тебе в аду!

Он пятился к двери, в то время как Перегин, незаметно выскользнув из-за стола, стал у него за спиной. Ревенскрофт обнаружил его только тогда, когда добрался почти до самой двери. Поняв, что путь к отступлению отрезан, он обернулся и выстрелил. Однако Перегин успел пригнуться, и пуля угодила в дверную раму.

Дамы истерически завизжали, а мужчины, сбросив наконец оцепенение, вскочили со своих мест. Но никто из них не успел сделать и шагу, как прозвучал второй выстрел, – и лорд Ревенскрофт мешком повалился на пол. Перегин стоял, прислонившись спиной к двери. В руке его дымился пистолет.

Мужчины с возбужденными криками бросились к нему. Но герцог оставался на месте. Он не спускал глаз с человека в сером и увидел, как тот сунул руку во внутренний карман сюртука… Леди Хертфорд пронзительно завизжала, а принц, замерев от ужаса, ждал, что в его грудь вонзится длинный тонкий стилет, блеснувший в руке Сент-Клера.

Но герцог успел перехватить руку графа и, рванув его к себе, со всего размаха ударил графа в челюсть. Это был удар профессионала, обучавшегося боксу в лучших лондонских клубах. Казалось, граф на мгновение повис в воздухе, а потом рухнул на пол и потерял сознание.

От быстроты и неожиданности всего происшедшего в зале поднялась настоящая паника. Но генерал Дарлингтон тут же взял командование в свои руки.

– Немедленно убрать этих негодяев с глаз его высочества, – приказал он растерявшимся слугам. – Леди и джентльмены, прошу вас занять свои места. Все страшное уже позади.

Его четкие и уверенные распоряжения подействовали на гостей отрезвляюще. Шум сразу стих, и все вдруг вспомнили о принце. Тот сидел с багровым лицом, ухватившись за край стола. Леди Хертфорд билась в истерике у него на плече. И только леди Каррингтон сидела, как ни в чем не бывало, с достоинством выпрямившись на стуле. На губах ее играла ироничная усмешка, старческие глаза блестели.

– С вашим высочеством все в порядке? – спросил генерал, хотя вопрос его прозвучал несколько неуместно.

– Все хорошо, – буркнул принц.

– Могу я попросить прощения у вашего высочества? – спросил Перегин, подойдя к принцу.

– Что такое? – раздраженно бросил тот.

– Я обнажил оружие в присутствии вашего высочества и отдаю себе отчет, что тем самым нанес вам оскорбление, однако не мог поступить иначе, поскольку предполагал такой ход событий.

– Вот как? – удивился принц.

– Признаюсь, со стороны лорда Ревенскрофта я ничего подобного не ожидал, – продолжал Перегин, – хотя мне было известно, что именно граф Сент-Клер – тот человек Наполеона, которому поручено убить ваше высочество.

– Так вы заодно с Вестейкром, – наконец догадался принц. – Но если вы знали о готовящемся покушении, какого дьявола не арестовали мерзавца еще до того, как он бросился на меня?

– А вдруг ваше высочество поверили бы ему, а не нам? – возразил герцог. – Кроме того, я не предполагал, что он попытается осуществить свой план именно сегодня. Скорее всего, он и не собирался делать ничего подобного – его наверняка бы распознали и схватили. Но когда увидел, что внимание всех приковано к лорду Ревенскрофту, решил осуществить свои гнусные намерения и улизнуть незамеченным.

Принц вытащил из кармана платок и вытер пот со лба:

– Ты спас мне жизнь, Вестейкр, и я этого не забуду. Кто-нибудь принесите коньяку. После всего, что я пережил, не мешает как следует промочить горло.

Принесли коньяк, и леди Хертфорд, все еще всхлипывая, увела всех дам в гостиную, где они принялись возбужденно обсуждать покушение. Каждой не терпелось рассказать, что она видела, слышала и чувствовала.

Через некоторое время Георгия поймала себя на мысли, что уже не слушает оживленных женских охов и ахов, а думает только о том, что ее роль завершена. И теперь незачем ехать к Элмаку или куда-то еще. Наряды, заказанные леди Каррингтон, ей больше не понадобятся. Завтра же герцог отвезет ее обратно в поместье, а сам навсегда уйдет из ее жизни.

Мрачные мысли теснились в голове девушки, как вдруг она отчетливо вспомнила, какие чувства испытала, когда герцог, вскочив из-за стола, перехватил руку человека в сером: она испугалась не за принца, а за герцога. Наконец-то Георгия призналась себе, что любит Трайдона. Причем любит всепоглощающей любовью, сжигающей ее огнем.

Она любит его всем сердцем и так сильно, словно живет этой страстью всю свою жизнь. Вот почему она чувствовала себя с ним в полной безопасности, вот почему поездка в Лондон доставила ей несказанное наслаждение.

Сидя в китайской гостиной Карлтон-хауса и слушая пустую болтовню дам, Георгия погрузилась в мир воспоминаний и снова ощутила, как губы герцога коснулись ее щеки. Должно быть, она и тогда уже догадывалась, что любит его, однако боялась признаться в этом даже себе самой.

И хотя любовь переполняла все ее существо, Георгия с горечью подумала, что никогда не осмелится признаться в своем чувстве герцогу. Им не суждено принадлежать друг другу. Слезы появились у нее на глазах, и она уже готова была разрыдаться, но тут на помощь, как случалось не раз, пришла гордость. Да, она любит его, но он об этом никогда не узнает.