Роковые тайны

Глава 16

Эдди была поражена количеством товаров на прилавках, стенах и даже свисающих с потолка. Она подумала, что он в два раза больше магазина во Фрипоинте.

День подходил к концу, и покупателей было немного. От Эдди они были скрыты тюками на прилавках и столах. Двигаясь по узким проходам, она могла только слышать невнятное бормотание.

– Во время войны во Фрипоинте товаров не хватало, – заметила Эдди.

– Большинство того, что здесь есть, завезено с Севера после войны.

К ним поспешил юноша в переднике. Волосы были разделены пробором посредине головы. Напомаженные усы украшали верхнюю губу.

– Мистер Толлмен, рады видеть вас. Мы слышали, что вы в городе.

– Эдди, это Рон Пул. Он сын хозяина магазина. Рон, это моя жена, миссис Толлмен. Нам нужна обувь для наших детей.

– Ваших детей? Ах… хорошо, сюда, пожалуйста. – Он подвел их к полкам, заставленным коробками с обувью. – Детское наверху, женское внизу, для мальчиков – к конце прохода. Что желаете посмотреть?

Эдди выбрала башмаки для Триш и детей, прикладывая бумажную мерку к подошвам. Затем по настоянию Джона взяла пару для себя – прочные черные башмаки, закрывающие лодыжку. Набрав мальчикам широкополых шляп, Эдди задумалась, купить ли Триш юбку для верховой езды.

– Триш любит ездить верхом, – объяснила она, кидая юбку поверх всех вещей. – У хозяина плантации, где она жила, был большой табун. Триш рассказывала мне, как ночью уходила на пастбище и ездила верхом, потому что днем ей не разрешалось.

– А ты любишь кататься верхом?

– Не знаю. Я ездила только на рабочих лошадях.

– Выбери юбку для себя. У тебя будет масса времени покататься, когда будем дома.

«Дома». Эдди как будто укололи тысячи игл.

Джон двигался вдоль полок, набирая множество вещей, к вящему удовольствию сына хозяина, который собирал ярлыки, чтобы составить счет. Эдди склонилась над столом с детскими книжками и учебниками.

– Хочешь купить это детям? – Джон прижался к Эдди и тихо говорил ей на ухо.

– У Колина не было возможности ходить в школу. Джейн Энн и Диллон уже созрели для учебы. Я могла бы заниматься с ними по этим книжкам, но цена… высока. – Она говорила очень тихо.

– Не будем экономить. Бери книги.

Эдди схватила четыре книжечки с таким видом, будто это были сокровища. Она перевела взгляд на мужа. В ее фиолетовых глазах застыл вопрос:

– Ты разрешишь мне заплатить за них из денег за ферму?

– Мне казалось, мы уже обо всем договорились. То, что мое, – это твое, и наоборот. – Он обнял ее и забрал книги из ее руки. – Тебе понадобится мел, бери с избытком, и грифельные доски.

Джон отошел к столу, на котором были разложены ножи различной формы. Мимо него прошла пара. Мужчина в форме Соединенных Штатов, женщина в модном платье в полоску. Джон только мельком посмотрел на них и тут же отвернулся. Он успел заметить, что мужчина нарядился франтом, явно радуясь концу войны. Военный был поглощен своей спутницей. Молодая и красивая, она глядела на него, как на единственного человека на земле.

После длительных размышлений Джон выбрал складной нож для Колина, отнес его на прилавок и вернулся к Эдди, стоявшей рядом с книгами:

– Не можешь выбрать доску?

– Нет, не могу решить, сколько мела брать.

– Две коробки не повредит. – Джон был так серьезен, что она рассмеялась, и смех ее был настолько заразителен, что он тоже захохотал. Ее мелодичный голос смешался с его громыханием. – Мне нравится, как ты смеешься, Эдди.

Джон не замечал офицера с женщиной, стоявших рядом и с любопытством взирающих на них. Затем господин повернул спутницу к двери, и они поспешили выйти.

– Давай закругляться, – сказал Джон. – У меня в гостинице для тебя сюрприз.

– Сюрприз? Хороший или плохой?

– Что ты считаешь плохим сюрпризом?

– Если меня ждут Сайкс или Реншоу. Джон рассмеялся.

Хозяин магазина подмигнул сыну. Джон Толлмен, всегда такой суровый и неулыбчивый, был совершенно покорен своей женой и снисходителен ко всему, что бы она ни попросила. Жалко, подумал хозяин, что ей хотелось далеко не все.

На пути к прилавку Джон схватил набор оловянных солдатиков, игру в шарики и маленькую куклу.

– Джон! Нет!

– Эдди! Да! – Он снова рассмеялся. Внезапно Джон осознал, что за этот день он смеялся больше, чем за весь прошедший месяц. Эта мысль мгновенно отрезвила его.

Влюбился ли он в эту женщину? Она ему нравилась, он ею восхищался и женился на ней, потому что настал период в его жизни, когда он захотел иметь семью. Джон чувствовал, что имеет определенные обязательства перед ней. Но любовь, как считал его отец, вещь весьма редкая и удивительная. Неужели Джон действительно влюбился?

Было уже темно, когда они вышли из магазина. Вдоль улицы горели фонари.

– Покупки мы заберем утром, – сказал Джон и остановил ее руку, когда она собиралась надеть шляпку. – Оставь. У тебя прекрасные волосы, Эдди.

– Не очень-то прилично выходить на улицу простоволосой.

– Ну, о приличиях мы не будем беспокоиться. Поедим, а потом отправимся в гостиницу.

– Я не думала об этом. Я слишком возбуждена всеми покупками и… сюрпризом.

– Приятно видеть тебя счастливой. Ты ведь была не слишком счастлива, а?

– О нет! – Она говорила искренне. – Я была очень счастлива, когда обнаружила Триш в амбаре, когда родился сын и когда Колин с Джейн Энн появились в моем доме. Жизнь – хорошая штука, Джон. Я не хочу, чтобы ты или кто-нибудь еще жалели меня и детей.

Джон радостно подумал, что она ничего не сказала о Керби:

– Я тебя не жалею, Эдди. Я восхищаюсь твоим мужеством. Не каждая женщина сможет вынести те испытания, что выпали на твою долю. Ты святая.

– Нет, я не святая. Неделю назад я работала у себя в саду, возделывала хлопок, пасла овец, хлопотала по дому. А сейчас направляюсь на новое место. И я…

– И что ты? – спокойно уточнил Джон.

– Я совсем не беспокоюсь, что ты о нас не позаботишься. – Эдди решила сказать это, пока у нее хватило на то мужества.

– Я сделаю все, что смогу. Клянусь. – Джон почувствовал комок в горле. Ничего в жизни для него не было столь важным.

В коридоре гостиницы горел свет. В кожаных креслах два господина читали газеты.

– Пойдем поедим, я знаю одно местечко. Сюрприз будет ждать тебя здесь по возвращении.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Они миновали банк и свернули на боковую улицу к небольшому каменному зданию с деревянным крыльцом. На видавшей виды вывеске, прибитой над крыльцом, было написано: «Сразу корм».

Эдди вслух прочла и спросила, что это значит. Наклонившись, Джон прошептал ей на ухо:

– Не гадай, это что-то вроде шутки.

Поднявшись по ступенькам, они вошли в комнату, где стояли два длинных стола со скамьями по обе стороны. На одной стене висела картина, на которой изображена мексиканская гасиенда, окруженная цветущими кактусами. В другой стене – две двери, одна за занавеской, другая открыта на кухню. В воздухе витал изысканный аромат.

– Люп, – позвал Джон. – Самое время.

– Ты будешь говорить мне о времени, ослиное отродье? Сядь и жди. Выйду, когда приготовлюсь тебя обслужить. Подожди… Ох, Святой Отец! Джонни! Джонни, любовь моя! Ты пришел взглянуть на Люп!

Женщина, появившаяся из-за занавески, была в ширину почти столь же велика, как и ростом. На ней были длинная черная юбка с красными оборками, белая блузка и множество ярких бус различной длины. Черные волосы до талии перевязаны на затылке широкой красной лентой.

Она сделала попытку обнять Джона, но помешал необъятный бюст.

– Привет, Люп. – Смеющиеся глаза Джона отыскали взгляд Эдди.

– «Привет, Люп, привет, Люп». Это все, на что ты способен? Скажи-ка мне, что я все еще твоя лучшая девочка, забияка ты эдакий!

– Если я так сделаю, Люп, моя жена обломает об меня палку. – Он отстранил женщину от себя и улыбнулся, глядя в ее жизнерадостное лицо.