Из золотых полей

— Еще я съезжу на участок, где буду строить мельницу, — сказал он Чесс, когда они остались одни.

— Мне нужно точно узнать, какова там дорога зимой и замерзает ли ручей. Если кто-нибудь станет спрашивать, отчего меня нет так долго, скажи, что это из-за льда и заносов на дорогах.

— В этом нет нужды. Любому видно, что дороги в этом году ужасны.

После густых декабрьских снегопадов зарядили ледяные дожди со снегом, и все дороги покрылись коркой льда. Но холода немного ослабели. Теперь Чесс меньше тревожилась за Нэйтена. К тому же общество Джима Монро доставляло ей огромное удовольствие.

Как с нескрываемым восхищением сказал Нэйт, Джим был «непревзойденный мастак по части ругани». Мэри Ричардсон то и дело обрушивалась на него за то, что он упоминает имя Господа всуе и все время поминает черта. Джим обещал исправиться, и каждый раз, когда он не выдерживал и снова впадал в грех, Чесс находила это очень забавным.

Работник Джим был отменный. В короткие промозглые дни января всякий раз, когда прекращался дождь или мокрый снег, он присоединялся к Джошу и Майке, которые занимались каторжным трудом: расчищали и выжигали участок для выращивания рассады. Сначала они все трое валили деревья и распиливали их на чурбаки. Затем выкорчевывали пни и корни, засыпали образовавшиеся ямы, складывали чурбаки на подставку и поджигали их. Таким образом на расчищенной земле уничтожались семена сорняков и вредные насекомые. Если начинался дождь, то когда небо прояснялось, огонь зажигали снова. После расчистки и выжигания одного небольшого участка мужчины громадными железными крючьями перетаскивали подставку на следующий, а Майка подбавлял в огонь еще дров.

Работа была уже почти завершена, когда в конце января возвратился Нэйтен. Настроение у него было превосходное.

— Дни становятся все длиннее, дороги раскисли — сплошная грязь, чуть прикрытая тонюсенькой корочкой льда, и на днях я видел птицу, очень похожую на малиновку.

Он тут же включился в работу. Через два дня выжигание участка под рассаду было закончено. Еще два дня работы: сначала мотыгами, потом граблями — и дело было сделано. Земля была мягкой, рыхлой, готовой к посеву.

Нэйт сходил к Ливви Олдербрук и вернулся с кувшином ее домашнего пива, который мужчины, включая Майку, распили, передавая из рук в руки. Окончание работы надо было отметить.

Джим неохотно заметил, что ему, наверно, пора уходить. Если только, добавил он с надеждой, Нэйту и Джошу не понадобится чертовски хороший работник, который помог бы им засеять и даже вспахать эту чертову мерзлую землю на этом окаянном поле, которое, похоже, перенес из ада на землю сам сатана. А с лошадьми он умеет управляться в два счета и укротит любую, какую бы ни послал ему Бог.

— Чесс, лучшего и желать нельзя! — Нэйт был полон ликования. — Джим — это ангел, посланный нам с небес. Теперь я смогу начать постройку мельницы прямо сейчас. Но сначала еще нужно посеять рассаду. Мы с Джошем наверняка крупно поспорим по этому поводу, потому что я слышал об одном новшестве в способах сева, а Джош будет отбиваться от него всеми силами. Ну да ничего, это займет только один-два дня, а потом я смогу удрать в графство Орендж.

Ты бы посмотрела на это место, Чесс. Я провел там два дня и две ночи. Исходил там каждый дюйм. Сто акров! Там столько леса, что можно построить целый город. А ручей — он мчится в излучине, образуя невысокие пороги, и его журчание, когда он перепрыгивает с камня на камень, — оно как песня.

Там есть и выход скальной породы. У нас будет такой прочный фундамент, что даже целому племени великанов было бы не под силу поколебать его. И подвал тоже будет, а может, даже и ледник, если нам захочется его иметь. У меня просто руки чешутся побыстрее начать строить.

И вот что я собираюсь сделать. Я скажу ма, что Джим остается работать у нас. Потом мы посеем рассаду. А потом я соберу их всех и расскажу о наших планах.

Но, конечно, не обо всех. Сигаретное дело останется нашей тайной. Достаточно будет сказать им, что я собираюсь стать мельником, потому что ненавижу заниматься сельским хозяйством. — И он придал своему лицу решительное и мрачное выражение, чтобы продемонстрировать всю силу своей ненависти.

Потом его лицо снова осветила счастливая улыбка.

— Наконец-то я уйду от этой жизни, как всегда мечтал. Господь всемогущий, как же я рад!

— Можешь нанять этого Джима Монро, коли уж ты так решил, Нэйт, — визгливым голосом сказала Мэри Ричардсон. — Но я ни за что не стану делить свой кров с богохульником. Если он останется, то я уйду. Выбирай: или он, или я.

Глава 13

Нэйтен опрометью выбежал из дома. Чесс не было нужды спрашивать, в чем дело. Пронзительный голос мисс Мэри проник через деревянную дверь, как через марлю.

Чесс заступила ему дорогу. Он поднял было руку, чтобы оттолкнуть ее в сторону, потом с видимым усилием опустил.

— Отойди, Чесс. Я должен пойти и уволить Джима Монро, чтобы он мог уйти, пока еще не стемнело.

— Если ты уволишь его пятью минутами позже, это ничего не изменит. Пойдем в сарай, где «фабрика». Я прошу тебя, Нэйтен. Если мы подумаем над этим вместе, то, может быть, и найдем решение.

Это заняло немного больше пяти минут, но они нашли решение. Вернее, его нашла Чесс. Она убедила Нэйтена, что ему нет надобности оставаться, потому что она и Сюзан вдвоем смогут выполнять работу мужчины, ту работу, для которой был нужен Джим.

Когда Нэйтен наконец согласился, что стоит попробовать, они быстро обговорили все детали. Он отведет Джима к Ливви Олдербрук, где тот затаится, пока Нэйт не будет готов к отъезду. Тогда Джим поедет вместе с ним строить мельницу.

А Чесс станет каждую неделю ездить в Плезент-Гроув с письмом о состоянии дел на ферме. Если она напишет, что необходимо присутствие Нэйта, он вернется.

— И ты тоже каждую неделю пиши, как идут дела. Ты сможешь отправлять свое письмо, когда будешь брать мое.

Она молча смотрела на него, пока он не согласился.

«Глядя на него, никак не подумаешь, что нас ждет грандиозный скандал, — думала Чесс. — Да, Нэйтену нужно быть настороже. Когда речь зашла о Джиме Монро, его мать вопила так, что и мертвый бы проснулся. Что же она сделает, когда Нэйтен объявит, что уезжает с фермы навсегда? Да и остальное тоже…» Она была уверена, что в гневе Джош будет ужасен.

Но Нэйтен только улыбался и даже смеялся над возмущенными попытками маленькой Сэлли разорвать тряпичный поводок, которым она была привязана к дереву близка — но не слишком близко — от участка, где была посеяна рассада.

С севом Нэйтен уже закончил. Чесс поразило это зрелище. Табачные семена были такие маленькие: как же может такое крохотное семечко превратиться в растение, у которого каждый лист больше, чем блюдо?

— Из столовой ложки семян может вырасти десять тысяч растений, — сказала Сюзан, гордясь тем, что и она может кое-чему научить свою учительницу.

Ловкие движения Нэйтена завораживали. Семена, смешанные с песком, находились в суме, подвешенной к его поясу. Рука Нэйтена погружалась в суму, затем описывала в воздухе дугу. Он проходил участок из конца в конец, затем возвращался параллельно своему предыдущему маршруту, затем шел обратно и снова поворачивал, то и дело запуская руку в суму и разбрасывая семена. Это было прекрасно. Когда он закончил, ей захотелось от восхищения захлопать в ладоши.

У Джоша тоже висела на поясе сума с семенами. Несмотря на свою деревянную ногу, он исполнял тот же изящный ритуал, пересекая участок для рассады в направлении перпендикулярном тому, которым двигался Нэйт.

Чесс вместе с остальными встала в ряд на краю участка. Медленно, очень медленно они пошли вперед, вдоль участка, держась бок о бок и осторожно переставляя ноги, так, чтобы носок упирался в пятку. Потом обратно по той же тропе, потом поворот, снова утаптывание, поворот, утаптывание, поворот…